Юрий Данилов - Русские отряды на французском и македонском фронтах (1916-1918 г.г.) Страница 13

Постепенно, однако, вопрос отстаивания Вердена стал для французов вопросом не стратегической целесообразности, а их национальной чести и достоинства. Такова, надо думать, основная причина, в силу которой дело обороны Вердена, по крайней мере в первой, главной его фазе, было проведено исключительно французскими войсками, не желавшими прибегать к непосредственной помощи со стороны союзников.

Может быть, впрочем, в вопросе о предназначении русских войск имело некоторое значение и мнение военного атташе в Петрограде, который еще в aпреле 1916 года, в период прибытия во Францию 1-й особой русской бригады, предупреждал свое правительство о деликатности вопроса ее боевого использования. Он писал, что, с одной стороны, в России может явиться недовольство, если упомянутую бригаду запрячут в «глухой угол», с другой же стороны, если она примет участие в слишком кровопролитных сражениях, то ей могут быть приписаны все успехи; французы же одновременно подвергнутся упрекам в пренебрежении русской пролитой кровью.

Таким образом, следуя приведенному совету, необходимо было найти для русских войск какое-то среднее решение.

Ввиду того что прибывшей в первую голову русской бригаде необходимо было закончить свое формирование, являлось вполне естественным подумать о перевозе ее из пункта высадки (Марсель) в какой-нибудь пункт вне района военных действий. Было решено направить бригаду в лагерь Майи (Camp de Mailly), находящийся в Шампани вблизи Шалон-сюр-Марн (Châlons-sur-Marne), на южном берегу названной реки. Этим назначением уже отчасти предопределялось и дальнейшее боевое использование бригады в близлежащем районе.

Уже 23 апреля, то есть через три дня по прибытии в Марсель, бригада была перевезена в этот лагерь.

Присутствие русских войск во Франции естественно вызывало живейший к ним интерес со стороны представителей французского командования, которые пожелали лично и поскорее познакомиться с войсками своего далекого союзника поближе.

И вот для частей первой бригады потянулись дни смотров, чередовавшиеся с приемом прибывавшего имущества и с домашними занятиями, которые служили для подготовки частей бригады к предстоявшей им боевой службе.

Кроме бывшего в то время представителя русского Главнокомандования генерала Жилинского, являвшегося прямым начальником русских частей во Франции, в лагерь Mailly приезжали смотреть бригаду командующий 4-й армией генерал Гуро, в районе которого находился названный лагерь, главнокомандующий французскими армиями генерал Жоффр и, наконец, президент Французской Республики Р. Пуанкаре.

Своим внешним видом, бодрым настроением и лихой выправкой бригада оставляла по себе блестящее впечатление. Все в ней, начиная от молодого начальника бригады, производившего на своей прекрасной серой лошади импозантное впечатление, до последнего солдата, подтягивавшегося изо всех сил в своем хорошо пригнанном новом обмундировании и снаряжении, придавали бригаде внешний вид отборной части. Особенно воинственно выглядели люди в своих стальных касках, которые доставлены были бригаде французским интендантством и в которых офицеры и солдаты выступали уже на смотрах перед генералом Жоффром и президентом Республики.

Захваченный прекрасным видом бригады, президент Французской Республики тут же после смотра самолично надел на генерала Лохвицкого командорский крест Почетного Легиона.

Время пребывания бригады в лагере Майи совпало с визитом в Париж делегации от русского Государственного совета и Государственной думы. Члены делегации также посетили бригаду, а член думы Шингарев произнес даже перед чинами бригады небольшую, воодушевившую всех речь.

Хотя все эти торжества и отрывали части бригады от их повседневных занятий, но они были неизбежны и, во всяком случае, свидетельствовали о том внимании, которым сопровождалось прибытие их на французский театр военных действий.

Так как во Францию ожидалось прибытие кроме 1-й особой бригады еще других русских войсковых частей (бригады 3-я – 7-я), то французское Военное министерство решило предоставить лагерь Майи исключительно в распоряжение этих войск. Оттуда были выселены все французские офицерские семьи, занимавшие офицерские помещения, причем, в виде компенсации, выселенным были выданы на выезд необходимые пособия и предоставлено право занять новые квартиры по реквизиции.

В Майи намечено было устроить для русских войск необходимые склады и помещения. Там же было отведено и помещение для запасных батальонов русских бригад, действовавших на французском фронте. Лагерь вскоре превратился в русский городок. Предупредительность французских властей шла настолько навстречу желаниям и привычкам русских войск, что вместо практикующегося во французских казармах душа в лагере была устроена даже прекрасная русская баня.

Самый лагерь, как уже сказано, находился в районе, подведомственном командующему 4-й французской армией. Ко времени прибытия в лагерь русских войск этой армией командовал известный во Франции генерал Гуро, недавно оправившийся от ранения на Галлиполийском фронте, a затем с января 1917 года его заменил генерал Рок (Roques) и впоследствии генерал Антуан (Anthoine). Особенно внимательное отношение к потребностям русских войск проявил генерал Гуро, который лично, и не раз, осматривал лагерь, знакомился с русскими войсками и входил в их нужды и быт.

В декабре 1916 года распоряжением генерала Гуро в лагере Майи был устроен для русских войск учебный центр, в котором подготовлялись разного рода специалисты. Этот центр работал настолько успешно, что через некоторое время возникла мысль об устройстве такого же центра в Салониках. Для осуществления этой мысли в Салоники был командирован инициатор этой мысли майор Маршал (Commandant Marchal).

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

«Орлам случается и ниже кур спускаться, / Но курам никогда до облак не подняться» (Крылов).

2

Телеграмма российского министра иностранных дел С. Д. Сазонова послу в Париже А. П. Извольскому от 17 (30) августа 1914 года.

3

La Crise Mondiale. Т. 1. P. 253.

4

Телеграмма министра иностранных дел С. Д. Сазонова послу в Париже от 29 ноября (13 декабря) 1914 года и ответ А. П. Извольского от 30 ноября (13 декабря) того же года.

5

Телеграмма российского министра финансов Барка С. Д. Сазонову для председателя Совета министров из Парижа от 20 января (2 февраля) 1915 года.

6

Телеграмма российского посла в Лондоне графа Бенкендорфа от 8 (21) февраля 1915 года.

7

1 Телеграмма министра иностранных дел С. Д. Сазонова российскому послу в Париже от 14 (27) ноября 1914 года и от (14) февраля 1915 года.

8

Телеграмма российского министра иностранных дел С. Д. Сазонова российскому послу в Париже А. П. Извольскому от 27 сентября (10 октября) 1915 года.

9

Телеграмма российского министра иностранных дел А. П. Извольскому от 24 сентября (7 октября) 1915 года и ответ российского посла в Париже С. Д. Сазонову того же числа.

10

Записка принадлежала перу Андре Шерадама.

11

От 30 октября (12 ноября) 1915 года.

12

Его телеграмма от 15 (28) декабря 1915 года.

13

Телеграмма 16 (29) декабря 1915 года.

14

Телеграмма генерала Алексеева генералу Жилинскому 17 (30) декабря 1915 года.

15

Впоследствии каждой бригаде имелось в виду придать по одной траншейной батарее и по одному противотанковому орудию.

16

Телеграмма его от 23 июля (5 августа) 1916 года.

17

Грузовик (прим. ред.).

18

Телеграмма его в Париж от 2 ноября (15) 1916 года.

19

В сборнике произведений русских воинов «На чужбине» (издание газеты «Русский Солдат-Гражданин во Франции») мне удалось найти иллюстрацию, изображающую Мишку, готовящегося вступить в борьбу со своим приятелем-солдатом по всем правилам боксерского искусства. Кругом толпа смеющихся земляков 5-го полка.

20

Не в наших интересах было, чтобы англичане вмешались в этот исключительно франко-русский вопрос. (фр.)

21

№ 4422 от 22 августа (4 сентября) 1916 года.