Валерий Шамбаров - Агенты Берии в руководстве гестапо Страница 17

Просто отменить и запретить начинание, выгодное для конкурента, Сталин и его временные союзники в 1923 г. еще не могли, «мировая революция» была краеугольным камнем марксизма-ленинизма. Но они догадались пустить дело на самотек, чтобы само развалилось из-за ведомственной несогласованности и дезорганизации. После чего, накануне решающих событий, собралось Политбюро и констатировало, что «революционная волна» спадает, подготовку закончить не успели, а англичане и французы явно готовы вмешаться. Значит, шансов на успех нет. И было решено отложить восстание до лучших времен. Разгорелась ссора. Троцкий катил бочки на Зиновьева, Каменева и Сталина, что они затянули подготовку, а в критический момент просто «сдрейфили». Кричал, что надо было отдать приказ на восстание, и дело само пошло бы как надо. Они, в свою очередь, обвинили Троцкого, что он «переоценил» революционную ситуацию в Германии. А в Коминтерне всю вину свалили на «группу Брандлера», объявили ее «правой» и исключили из компартии. И решено было делать отныне ставку на «группу Маслова — Рут Фишер». (Которая, кстати, продолжала вести себя своевольно, а в 1927 г. вообще откололась и образовала троцкистскую компартию Германии — после чего и выдвинули в вожди Тельмана).

Ну а общая неразбериха и впрямь царила такая, что дальше некуда. После решения Политбюро об отмене восстания даже команда «отбоя» прошла не пойми как. Куда-то не дошла вообще, куда-то запоздала, где-то ее не послушались, и в нескольких местах все же произошли вооруженные выступления. Три дня гремели уличные бои в Гамбурге. Образовались «советские правительства» в Саксонии и Тюрингии. В Лейпциге возникла даже ЧК во главе с Крыловым и готовила списки для расправы. Части рейхсвера под командованием фон Секта и Меркера были брошены на подавление этих очагов. А в Баварии подняли восстание нацисты — как нетрудно увидеть, оно было четко скоординировано с проектами Троцкого и Радека и произошло именно в те дни, на которое назначили революцию коммунисты.

Хотя гитлеровцы при этом действовали отдельно, по своим планам. Примеры борьбы турок против навязанных им условий мира и похода Муссолини на Рим были свежими. И предполагалось организовать аналогичный поход на Берлин, чтобы свергнуть «капитулянтское» правительство. 8 ноября, когда баварский министр-президент фон Кар выступал перед промышленниками в пивной «Бюргербройкеллер», ее окружили 600 штурмовиков. Гитлер ворвался в зал с револьвером, вскочил на трибуну и, выпалив в воздух, провозгласил: «Национальная революция началась!» Выходы заняли вооруженные штурмовики, в вестибюль вкатили пулемет. А Гитлер в отдельной комнате принялся уговаривать баварских правителей Кара, Лоссова и Зайссера войти в руководство этой революции. Они мялись, отнекивались, лидер НСДАП грозил револьвером. После долгих споров вырвал согласие. И объявил нацистам, собравшимся в пивной, о создании «временного правительства» и предстоящем походе на Берлин.

Была организована присяга этому «правительству». Но затем Кар, Лоссов и Зайссер благоразумно удалились — якобы для того, чтобы отдать распоряжения о подготовке похода. Как только они вырвались из-под контроля Гитлера и его молодчиков, «правители» поспешили выехать из Мюнхена в соседний город, где выпустили и принялись распространять прокламации, что их согласие было вынужденным, под дулом пистолета. Объявили распущенными НСДАП, союзы «Оберланд» и «Рейхскригфлагге», а полиции и рейхсверу приказали подавить мятеж. Аналогичный приказ из Берлина прислал воинским частям фон Сект. И парламентеры, направленные Гитлером в казармы мюнхенских полков, были арестованы. Правда, к нацистам примкнул популярный генерал Людендорф, а Рем с отрядом из боевиков «Рейхскригфлагге» захватил штаб военного округа. Но его блокировали солдаты и полицейские.

Само начало похода намечалось на 9 ноября. Однако силы нацистов оказались разобщенными и разбросанными по городу. Да и не слишком организованными. В НСДАП насчитывалось уже 56 тыс. членов, но к пивной «Бюргер-бройкеллер», на место сбора, прибыло лишь 3 тыс. Оставалась надежда, что к маршу присоединятся сочувствующие, а войска подчинятся Людендорфу, а не приказам своих начальников. И колонна двинулась к центру Мюнхена, чтобы соединиться с отрядом Рема. Во главе шли Гитлер, Геринг, Людендорф, знамя организации «Рейхскригфлагге» нес Гиммлер. Часть штурмовиков была вооружена, на машине везли пулеметы. Мост через Изер был перекрыт полицейскими, но Геринг, выбежав к ним, объявил, что в колонне находятся заложники, баварские министры, пообещав перестрелять их при сопротивлении. Шествие пропустили через мост. Штрейхер в этот день привез нацистов из Нюрнберга и митинговал с ними на площади Мариенплатц. Они влились в шествие.

К полудню колонна вышла на Резиденцштрассе, которая вела к осажденному штабу округа. Но эту узкую улицу перекрыло около 100 полицейских под командованием майора Хунглингера. Пропускать нацистов он отказался. После недолгих переговоров и переругиваний Людендорф с адъютантом пошел вперед. За ним двинулась было часть колонны. Но раздался чей-то выстрел, то ли Гитлера, то ли Штрейхера, и полиция тут же открыла огонь. Перестрелка длилась всего несколько минут. Погибли трое полицейских и 16 нацистов, и сработал эффект паники. В голове колонны стреляли, кричали раненые, в хвосте не видели, что происходит. Голова подалась назад, напирая на хвост, и люди побежали. Людендорф как шел, так и продолжал идти — полицейские направляли оружие в сторону, чтобы не задеть известного генерала. Прошел сквозь цепь и был арестован. Рем капитулировал через два часа. Гитлера взяли в пригородном поместье, куда его вывезли и лечили — он в давке упал и сломал ключицу. Раненый Геринг и Гесс бежали в Австрию…

Генрих Мюллер во всех этих событиях тоже участвовал. Разумеется, добросовестно выполняя обязанности полицейского. В схватке на улице Резиденцштрассе его не было. Но потом работы хватило через край — выслеживать и задерживать разбежавшихся штурмовиков, проводить обыски в их штабах, закрывать и опечатывать помещения партии. И хоронить погибших коллег… И коммунистов точно так же ловили, вычисляли их базы, тайные склады оружия и снаряжения. После столь явной попытки переворота правительство все же опомнилось и наконец-то дало своим правоохранительным органам более широкие полномочия по борьбе с экстремистами.

Впрочем, полиция-то поработала на совесть, сделала все, что от нее зависело, но… суд над участниками мюнхенского «пивного путча» получился вполне «демократичным». То бишь беззубым. Популярного Людендорфа оправдали, остальные руководители получили минимальные сроки, рядовых участников не судили вообще. Гитлер был приговорен к пяти годам условно с испытательным сроком четыре года. А реально пробыл в тюрьме Ландсберга 13 месяцев и 20 дней. Которые с успехом использовал для написания книги «Майн кампф». Какое впечатление могла произвести подобная «демократия» на сотрудников полиции, доблестно сражавшихся, отстоявших конституцию и порядок, потерявших троих товарищей, потративших столько времени и сил для поимки мятежников, представить не так уж трудно…

Но тут, пожалуй, стоит отметить еще одну черту Мюллера. Дело в том, что все эти годы он не только усердно служил, но и… учился. Хотя работа полицейских в Германии была вовсе не «от и до» — а «вынь да положь». С ненормированным рабочим днем, бессонными ночами — дежурствами, тревогами, операциями. Да и оклады полицейских в бедном послевоенном государстве были очень низкими. А бесплатных вечерних школ, как в Советском Союзе, в Германии не существовало. Хочешь учиться — нанимай в частном порядке преподавателей и плати им. Но Мюллер, оказывается, каким-то образом выкраивал для этого и нужное время — за счет отдыха, и деньги — за счет самого необходимого. Упорно, невзирая на усталость, просиживал за уроками. Упрямо одолевал дисциплины, которые ему не суждено было пройти в детстве. И в том же самом 1923 г., несмотря ни на какие кризисы, инфляцию, политические встряски и мятежи он добился своего. Сумел сдать экзамены и получить аттестат о среднем образовании.

«Веселая» Германия

Коминтерновская авантюра не осталась без последствий. После нее российско-германское сближение серьезно затормозилось. В немецком руководстве сформировалось мощное антисоветское крыло во главе с бывшим министром иностранных дел и рейхсканцлером Г. Штреземаном, считавшим, что ориентироваться надо не на СССР, а на Запад. В военной среде сторонниками западной ориентации выступили известные полководцы Первой мировой войны Гофман и Людендорф. Они лучше других знали большевиков — один был начальником штаба Восточного фронта и возглавлял германскую делегацию на переговорах в Бресте, другой фактически командовал Восточным фронтом. А промышленному королю Тиссену удалось повлиять на своего коллегу Круппа, переманив его из «восточного лагеря» в «западный».