Валерий Соловей - Абсолютное оружие. Основы психологической войны и медиаманипулирования Страница 25

У вас возникают сомнения в резонности данных аргументов? Вот оппозиция утверждает, что Америка нам не друг, а враг? Что ж, для интеллектуально упорствующих и «обманутых» оппозицией можно заранее сформировать аргументированное опровержение.

Готовится оно посредством того же самого приема подбора аргументов. «Запад находится в многовековом конфликте с Россией (селективно приводятся исторические факты)». «США всегда стремились к контролю мировых ресурсов (селективно приводятся исторические факты)». «На новом историческом витке конфликт России и Запада возобновился». Quod erat demonstrandum.

После этаких квазинаучных выкладок, апеллирующих к истории, геополитике и мнению экспертов, сомнений у аудитории остаться не должно. А если они остаются, то, может быть, вы не обманутый, а сознательный приспешник «пятой колонны»? Ведь только внутренние враги России могут полагать Запад союзником или не-врагом, забывая многовековую историю нашего противостояния. (В общем, см. прием псевдологический вывод.)

И эта телевизионная история (и истерия) может продолжаться довольно долго.

Цель психологических уловок в том, чтобы, сыграв на психоэмоциональных струнах человека, ввести его в нужное манипулятору состояние. Обычно используют такие психологические мотивы, как личное тщеславие и национальная гордость, страх и стыд, жадность. Чем проще, тем лучше.

Национальная гордость – это инобытие той самой этнической идентичности, о которой я упоминал во второй главе и которая в силу биологической составляющей особенно чувствительна к любым подзадориваниям, оскорблениям, намекам и лозунгам. Поставьте под сомнение историческое величие, культурную самобытность и великолепное будущее любой, даже численно небольшой и не очень удачливой в истории этнической группы, и столкнетесь с яростным отлупом. Выскажите комплимент этой же группе, и если он оказался удачным, вы вправе рассчитывать на поддержку этой группой своего послания.

Предположим, вам надо подавить оппонента во время дискуссии, скомпрометировать представляемую им точку зрения. Для этого надо вывести его из эмоционального равновесия, высмеять, продемонстрировать аудитории его неадекватность. Как это сделать?

«Элементарно, Ватсон!» Вот именно: постоянно давайте понять (репликами, снисходительной улыбкой, выражением лица), что оппонент повторяет банальности, общие места, а то и несет откровенные глупости. Человек, впавший в раздражение, и в самом деле может сказать глупость, сделать непродуманное заявление, и в любом случае аудитории он покажется неадекватным. Прием так и называется – «раздражение оппонента».

Детские подколки не работают? Навесьте на оппонента ярлык: фашист, «пятая колонна», гей (в общем, нужное подставить). Тем самым вы заставите его оправдываться и нервничать, обрекая на оборонительную позицию. Этот прием очень широко используется некоторыми «говорящими головами» отечественного телевидения: в отсутствии у них аргументов и слабости позиции они тут же переходят в наступление, полагая оскорбления и брызгание слюной достойной заменой интеллектуальных аргументов.

Психологические (равно и логические) уловки не исчерпываются выше перечисленными, один их перечень составляет пару-тройку дюжин[35]. При этом стоит иметь в виду, что хороший профессионал настолько динамично меняет свои речевые тактики, что один прием плавно перетекает в другой, а его сменяет третий. При этом сам инициатор манипуляции нисколько не задумывается о том, какой именно прием он использует, как этот прием называется и чему служит. В противном случае он бы оказался в положении пресловутой сороконожки, задумавшейся над тем, с какой именно ноги она начинает ходить, и после этого запутавшейся в собственных ногах.

Профессионализм в том и состоит, чтобы манипулировать, как петь, интуитивно выбирая тактики и приемы, способные в данной ситуации обеспечить максимальное влияние на аудиторию. Но при всей органичности поведения ведущего он отдает себе отчет в том, что и для чего он делает. Манипулятор действует осознанно и прицельно.

Хотя бы несколько слов стоит сказать о так называемом чудо-оружии психологического влияния – нейролингвистическом программировании (НЛП). Мнения на его счет прямо противоположны. Ряд школ и авторитетов психологии и психотерапии полагают НЛП мифом, скрывающей пустоту дымовой завесой. Противоположный полюс – возникшая вокруг НЛП секта, адепты которой полагают нейролингвистическое программирование разновидностью магического искусства. Здесь они питаются амбициями создателей системы – Ричарда Бэндлера и Джона Гриндера, чья основополагающая книга так и называется «Структура магии».

Определения «магия», «магический» частенько встречаются в книгах, посвященных НЛП. С одной стороны, это намекает на чудодейственный характер системы нейролингвистического программирования, с другой – в искусстве, тем более магическом, проверка достоверности и эффективности выглядит затруднительной. Может, вы просто не учились в Хогвартсе, поэтому у вас и не получается.

Я думаю, было бы разумно, отказавшись от обеих крайностей, признать, что НЛП в действительности представляет собой не более чем набор приемов и методов манипулирования, псевдологических и психологических уловок. В этом смысле НЛП не представляет собой ничего качественно нового. Просто авторам и адептам этого подхода удалось (и отчасти все еще удается) умело мистифицировать публику. Можно сказать, что реклама и продвижение НЛП оказались более эффективными, оригинальными и изобретательными, чем само содержание «чуда-оружия».

Тем не менее на одном из приемов нейролингвистического программирования я хотел бы специально остановиться ввиду его активного использования в отечественном медиаманипулировании. Речь идет о так называемой возрастной регрессии. Этот прием основан на следующем психологическом механизме: при погружении человека в образы прошлого (подчеркну: ностальгического, приятного прошлого) его логико-дискурсивное сознание разрушается, и в этот момент человек открывается влиянию извне.

Думаю, почти любой из читателей испытал на себе, что встреча со школьными и институтскими друзьями, сопровождающаяся перебиранием общих воспоминаний, нагоняет легкую светлую грусть и приятное настроение. В этот момент мы открыты, благожелательно настроены, а голос разума и обычная настороженность засыпают, умолкают.

А ведь человека можно ввести в такое состояние намеренно: показывая ему фотографии времен детства и юности, заинтересованно и живо обсуждая его воспоминания. А можно ввести в подобное состояние и миллионы людей. Достаточно показать им фильмы времен их молодости. Или организовав концерт из песен тех лет, когда сами зрители были моложе, девушки – красивее, волосы – пышнее, небо – голубее, а водка – крепче. Напомню, какой бешеный успех имел первый новогодний (1 января 1996) проект ОРТ «Старые песни о главном». (Неспроста, ох неспроста Константин Эрнст возглавил ОРТ – это дань не только его профессионализму, но в первую очередь его чутью, редкой интуитивной способности угадать и почувствовать массовое настроение еще до того, как оно успело оформиться.)

А когда люди расслабятся и будут благодушно настроены, сразу после показа фильма напомнить им, за кого надо голосовать. Понятно, что в нашем случае речь идет о фильмах советской эпохи и о людях, чья молодость пришлась на то время. Первым этот прием в политических целях стал активно использовать в своих избирательных кампаниях Геннадий Зюганов, лидер российских коммунистов. Однако в «нулевые» годы техника возрастной регрессии была монополизирована властью.

Для Кремля возможность ее активного использования открылась только после ухода Ельцина, чьей доминирующей идеей был разрыв с советским прошлым. Поэтому в его случае использование старых фильмов было как-то не с руки. А вот для Путина, чья идеологическая платформа носила и носит синкретический (читай: всеядный) характер, использование советского культурного наследства более чем приемлемо. Более того, оно само собой напрашивалось.

По удивительному совпадению биография Путина, как бильярдный шар в лузу, укладывается в рамки культового советского сериала «Семнадцать мгновений весны». Главный герой – штандартенфюрер СС (армейский эквивалент – полковник) Штирлиц, под личиной которого скрывался советский разведчик Максим Исаев. Владимир Путин – разведчик, служил в Германии, имеет звание полковника. Ну и, конечно, работая в городской администрации либерала Собчака, а затем – в администрации антикоммуниста Ельцина, Владимир Путин, подобно Максиму Исаеву, таил свои подлинные намерения и цели, ожидая подходящего часа для начала восстановления России. Последняя фраза – пример того, как массовое сознание само додумывало за Путина его биографию и мотивацию. Молодому президенту России даже не надо было ничего говорить и объяснять – общество, подготовленное советской массовой культурой, творило из Путина миф, проецируя на него собственные надежды, ожидания и страхи.