Сергей Кремлев - Тайны 45-го. От Арденн и Балатона до Хингана и Хиросимы Страница 27

Что же тогда должен был чувствовать Сталин?

А что – подчинённые Верховного?

А что – народ, во главе которого стоял Сталин?

Ведь горе и разруху тотальной войны испытали и испытывали в 1945 году советские люди, а не собеседник Дос Пассоса – «краснощёкий майор» из благополучной заокеанской державы, на войне лишь нажившейся!

И всё же абсолютное большинство пришедшей в Германию вооружённой части советского народа сдержалось. Кого сдержала извечная русская способность к прощению даже не прощаемого, кого – внутреннее благородство, кого – просто жёсткий приказ.

Не сдержались единицы. Однако единицы в составе миллионов складываются в тысячи. Имеет ли кто-то право винить за них весь народ, который был вынужден послать миллионы своих достойных и не очень достойных (война не выбирает) сынов в те чужие земли, откуда пришли на родную землю война, смерть, разруха, горе?

В заключение раздела приведу ещё один документ. После знакомства с ним я долго раздумывал, давать ли его полностью? Не утомит ли его чтение нетерпеливого читателя, ведь это не «крутой» текст, рассчитанный на привлечение потенциального покупателя – любителя лихости в выражениях и сюжете.

Но приведу этот документ полностью по стр. 211–212 тома 15 (4–5) издания Института военной истории МО РФ «Русский архив: Великая Отечественная: Битва за Берлин (Красная Армия в поверженной Германии)», подписанного в печать 18.04.95 года и изданного – в отличие от массовых тиражей антисоветских пасквилей – тиражом всего в полторы тысячи экземпляров.

«Донесение начальника 7-го отдела Политуправления

2-го Белорусского фронта начальнику 7-го управления Главного политического управления РККА об умерщвлении фашистом граждан немецкой национальности

2 апреля 1945 г.

(датируется по входящему штампу

7-го упр. ГлавПУ РККА. – С.К.)

При прочёсывании населённых пунктов в районе огневых позиций 94-го гаубичного артполка 23-й артдивизии 12 марта 1945 года вблизи деревни Зюбитц (22 км от города Данцига) в лесу в отдельном сарае были обнаружены три немецкие семьи из деревни Зюбитц, всего 16 человек, а именно:

1. Бюхенен Фрида (возраст не установлен)

2. Губерт – её сын, 7 лет

3. Гейнц – её сын, 6 лет

4. Морбин – её сын, 5 лет

5. Гарри – её сын, 2,5 года

6. Шварц Эрвин – 37 лет

7. Шварц Эрика, его жена – 39 лет

8. Петер – их сын, 6 лет

9. Карин – их сын, 5 лет

10. Вольфган – их сын, 2,5 года

11. Лере Берта – 39 лет

12. Бруно – её сын, 7 лет

13. Герберт – её сын, 14 лет

14. Линиял – 40 лет

15. Гизелла – её дочь, 15 лет

16. Эйверелах Эмген – её племянница, 2 года.

Из них Лере Бруно, Лере Герберт, Линиял Гизелла и Эйверелах Эмген оказались мёртвыми, т. к. у них было перерезано горло, а у остальных 12 человек были вскрыты вены на обеих руках, но в момент обнаружения они были ещё живы.

При оказании им медицинской помощи они отказывались от помощи, заявляя: «Лучше умереть, чем жить с русскими».

К вечеру 12 марта 1945 года умерло 11 человек: семеро детей и четыре женщины.

Расследованием установлено, что убийство указанных лиц было совершено Шварцем Эрвином, 1908 года рождения, уроженцем дер. Зюбитц, по национальности немцем, членом партии национал-социалистов с 1933 г., образование 7 классов, женет, работал авиамотористом на аэродроме в г. Гдыня.

На допросе он показал: «К приходу русских войск по месту моего проживания я увидел, что всё имущество потеряно и, будучи убеждён в своей фашистской партии, начал действовать чем мог против русских войск. Поэтому 12 марта 1945 года своей жене и троим детям вскрыл вены на руках с целью уничтожения их. После убийства своей семьи я предложил [то же самое сделать] соседям, которые привели свои семьи в сарай и при моей помощи вскрыли вены, а затем я вскрыл вены и себе. Убийство 15 человек я совершил с целью, чтобы остальные немцы узнали и распространили слух, что всё это совершили русские солдаты».

Оставшиеся в живых женщины подтвердили, что на умерщвление они согласились в результате агитации Шварца Эрвина, который и произвёл вскрытие вен лезвием безопасной бритвы, а также перерезал горло 4 человекам.

Одна из женщин, оставшихся в живых, Фрида Бохенен, показала, что она не желала резать руки, но, когда Шварц ей насильно вскрыл вены, она потеряла сознание и не видела, что делалось с её детьми.

Далее Фрида Бохенен показала, что Шварц говорил ей о том, что когда придёт Красная Армия, то будет насиловать и угонять немцев в Сибирь, поэтому жить дальше нет никакого смысла.

В распространении провокационной агитации Шварцу активно помогала Лере Берта, которая после вскрытия вен умерла.

В тот же день в районе деревни Зюбитц в лесу в шалаше была обнаружена женщина-немка Лере Маргарита – 18 лет со следами удушения на шее. Лере заявила, что её душили красноармейцы и пытались изнасиловать.

Отношении этого заявления Лере Бохенен Фрида показала, что Лере Маргарита является дочерью Берты Лере и следы удушения у неё являются следствием её попытки к самоубийству.

Несмотря на оказанную медицинскую помощь Шварц Эрвин 15 марта 1945 года умер от потери крови, а также умерли и все остальные лица, обнаруженные в сарае.

Начальник 7-го отдела ПУ 2 БФ

подполковник ЗАБАШТАНСКИЙ».

Здесь не требуются комментарии, но скажу, что этот страшный случай был тогда не единичным. Так, в полосе наступления 1-го Украинского фронта в селе Медниц были обнаружены 58 женщин и подростков, которые перерезали себе вены на руках.

Что это – фанатизм?

Пожалуй, нет!

Это страх перед расплатой, рядящийся в фанатизм.

А расплата, как сообщают нам толковые словари русского языка, – это возмездие за содеянное.

Нет, не любовь к Родине и не убеждённость двигали теми немцами, которые своими руками убивали своих же детей и в рядах «Вервольфа» насиловали своих же женщин для того, чтобы усилить у немцев страх перед русскими. Ими двигал страх, ими же порождённый и их же уничтоживший.

Это было тогда в Германии своего рода моровым поветрием – снизу доверху. Пиком его и концентрированным выражением стало умерщвление Йозефом Геббельсом и Магдой Геббельс всех шести своих детей перед собственным самоубийством.

Такова грустная правда о характере насилия над немцами в 1945 году. Породив насилие четыре года назад – в 1941 году, они и в 1945 году продолжали насиловать. Но теперь уже самих себя, поскольку возможности насиловать другие народы они в 1945 году лишились.

Я уже решил, что закончил с этой темой, но, перебирая свою библиотеку, вспомнил о дневниках сержанта Александра Родина. В 2000 году ИПО «Профиздат» тиражом в одну тысячу экземпляров издало этот удивительный и впечатляющий своей безыскусственностью и достоверностью документ эпохи. Книга «Три тысячи километров в седле» написана на основе фронтовых дневников самого Родина и его товарища по артиллерийской батарее сержанта Николая Нестерова, и ниже приводится несколько извлечений из неё.

«Находясь в Германии, – пишет Родин, – мы вспоминали, как безжалостно бомбили нас немцы в годы поражений, обстреливали, методично уничтожали, как мечтали мы когда-нибудь отомстить…, «уничтожить врага в его собственной берлоге».

И вот мы в «берлоге»…

…Надо сказать, что понятие «мирные жители» по отношению к немцам не могло уложиться тогда в нашем сознании: почти кто-нибудь в каждой их семье воевал, убивал наших…

Но мы, в отличие от фашистов, не убивали мирных немцев, не зверствовали!..

…В первые дни после перехода германской границы никаких руководящих указаний от политорганов… не поступало; позже, очень скоро, они появились, и всякое проявление некорректного отношения к немецкому населению железным образом пресекалось. Впрочем, наш комбат Гавриленко не нуждался в указаниях. Увидев солдата, несущего какое-нибудь «трофейное» имущество, он говорил: «Иди поклади на место, иначе я тебя, сукиного сына, расстреляю за мародёрство»!.. Мы спорили почти круглосуточно…

…Мы спорим. Спорим до хрипоты, но когда доходит до дела, то даже самые отчаянные «экстремисты» действуют совсем не так, как сами же призывают».

И как же эти простые русские люди действовали? А вот так… Плацдарм на левом берегу Одера. В доме, где установлен пулемёт «Максим», ретивый эскадронец, хвативший шнапсу, обнаружил в постели раненого немца и вознамерился его застрелить. Женские крики, детский плач…

Далее – прямая дневниковая запись:

«И вот наши «грозные мстители» накидываются на эскадронца, успокаивают женщин, детей. Я взял за руку маленькую девочку, хотел приласкать. Она задрожала, как в судороге. Страшно стало. Привыкнув к смерти, убивая и сам рискуя быть убитым, не могу осознать, как это можно простым нажатием курка умертвить живого, безоружного притом человека…»