Сергей Куличкин - На фронтах Первой мировой Страница 3

И в этом второе различие двух мировых войн. Перед Второй мировой войной никаким благодушием в обывательской среде и не пахло. Обыватель в той или иной степени ждал войны, боялся войны, понимал в полной мере все ее ужасы. Конечно, люди жили, надеялись, веселились, но того благодушия, того непонимания, какое существовало накануне Первой мировой войны, не было и в помине.

Вернемся к подготовке к Первой мировой войне, или, как считали политики, к «войнушке». Готовились по-разному, но объединяло одно – война будет скоротечная, победоносная, не затрагивающая в полной мере текущую жизнь. Какое безрассудство! Коснемся наиболее противоречивых оценок политической, экономической, военной составляющих этой подготовки.

Политическая составляющая не вызывала особых вопросов. Накануне войны существовало два противостоящих блока – Антанта и Тройственный союз, которые по ходу войны будут видоизменяться. Важно отметить, что до самого конца войны они будут решать задачи, поставленные в начале войны. Плохо ли, хорошо ли, но союзники с той и другой стороны имели заранее обговоренные планы совместных действий. Война началась сразу с участием практически всех основных фигурантов на всех фронтах. Во Вторую мировую войну участники вступали в определенной последовательности. В такой же последовательности формировались и разрушались противостоящие блоки, менялись конечные цели противостоящих коалиций. И в этом существенная разница двух войн. Особенно явственно видна разница применительно к России и Советскому Союзу. Многие нынешние правдорубы считают, что только слабое взаимодействие союзников, отсутствие скоординированных планов ведения войны, стратегических операций помешали Антанте разбить врага еще 1914 году, а русским войскам победно войти в Берлин и Вену. Но политическое положение Советского Союза перед войной просто несопоставимо с положением царской России. Все-таки, несмотря на политическую, экономическую, финансовую зависимость от Запада, Россия 1914 года выступала равноценным игроком на поле будущих сражений. У России были твердые союзнические отношения в рамках Антанты, прочные договоренности с США, Японией, Китаем, многими странами Европы, Азии, Америки. Советский Союз вступил в войну в одиночестве. Он даже не мог в должной мере надеяться на уже воевавших с Гитлером будущих союзников. До последнего рокового утреннего часа 22 июня 1941 года, до последующего выступления У. Черчилля существовала возможность согласия немцев с англичанами. И тогда это была уже другая война. У России союзники, плохие или хорошие, – были. У СССР в самые трудные, смертельно опасные годы их не было, или они имелись только формально. Россия готовилась воевать с Германией, Австро-Венгрией, возможно Турцией. Советский Союз готовился воевать со всей Европой. Почувствуйте разницу!

Второй момент, связанный с политической составляющей подготовки к войне, относится к внутриполитической обстановке, сложившейся в противоборствующих странах. Германская внутренняя политика, германское общество были на сто процентов, как сейчас любят выражаться, «заточены на войну». Немецкий народ, от прусского юнкера до баварского крестьянина, был монолитен, сплочен, готов и хотел воевать. Внутриполитическое положение Австро-Венгрии желало быть лучшим. Все-таки сплотить в единую нацию столь разные по менталитету народы на основах Священной Римской империи оказалось невозможно. Национальный вопрос в империи с начала двадцатого века приобрел необычную остроту. В Англии и Франции внутриполитическая обстановка оставалась стабильной. Конечно, не все было гладко, не обходилось без политических, особенно экономических противоречий, но они своевременно и умело сглаживались отлаженным механизмом западноевропейской демократии.

Иное дело Россия. На мой взгляд, внутриполитическая обстановка в России сложилась хуже, чем в других странах, участницах будущих событий, даже Австро-Венгрии. После революции 1905 года раскол общества продолжался. Советские историки доказывали это весьма добросовестно. Но такую же оценку дает так любимый неофитами от монархизма военный историк А. Керсновский: «Жестокая война русского общества с правительством, которая, собственно, и составляла все содержание внутренней политики России, чрезвычайно обострилась. Очагами и цитаделями борьбы общества – борьбы антиправительственной по форме, антигосударственной по существу – стали университеты и земства. Установка их стала радикально-демократической все более с революционным оттенком. К этим двум очагам прибавился третий – фабрично-заводской. Требования рабочих, добивавшихся элементарной социальной справедливости, носили вначале чисто профессиональный характер, чуждый всякой политики. Но императорское правительство усмотрело в этом только крамолу и отбросило рабочий класс в стан проповедников марксизма. Русские рабочие составили самую активную, сплоченную и озлобленную оппозицию». «Крестьянская масса обрабатывалась социал-революционерами… Аграрная программа их была построена на использовании исконной ненависти крестьянина к помещику… Столыпинская реформа чрезвычайно обострила социальную рознь деревни, подчеркнув антагонизм элементов “кулацкого” и “бедняцкого”. На использовании этого антагонизма была построена затем вся советская аграрная политика в период коллективизации». Государственная дума превратилась «в огромный клуб всероссийской оппозиции, по камертону которого шло почти что целиком все русское общество». От себя позволю добавить, что только в России накануне войны бастовали десятки тысяч рабочих в обеих столицах и основных промышленных центрах империи, продолжали гореть помещичьи усадьбы.

Это напоминание тем, кто сейчас превозносит до небес единую, неделимую, патриархальную, православную Русь в противовес замордованной сталинскими опричниками, опутанной колючкой лагерей Советской России. Как раз во внутриполитическом плане Советский Союз, советский народ явил собой перед Великой Отечественной войной сплоченный монолит, который не подточили тысячи явных и так называемых «врагов народа», скрытых антисталинистов, националистов и пр., пр. Что бы там не говорили, за двадцать лет советская власть воспитала десятки миллионов преданных стране и идее комсомольцев, подготовила сотни тысяч мальчишек-ремесленников, молодую интеллигенцию, которые и отстояли страну. И когда говорят, что воевали они не за Сталина, не за СССР, а за Родину, почему-то забывают, а точнее умалчивают, что родина была все-таки советской и со Сталиным во главе. Из памяти народной вычеркнуть это невозможно.

К сожалению, о такой сплоченности, мобилизации общества, всего народа Россия 1914 года могла только мечтать. Русский мужик, рабочий люто, гораздо сильнее, чем «колбасника немца» и «австрияка», ненавидел «богатея». А «богатеи» вместе с продвинутой интеллигенцией ненавидели царя-батюшку с его сатрапами. И идея Ленина о превращении империалистической войны в гражданскую основывалась отнюдь не на песке. Всякий здравомыслящий русский политик накануне войны должен был это понимать. Но, увы!

Далее обратимся к экономической составляющей подготовки войны. Долгое время в мировой и отечественной историографии считалась наиболее экономически подготовленной к войне Германия, наименее Россия. Потом появились сомнения в подобной категоричности. Антанта, особенно после вступления в войну США и Японии, без труда доказала свое экономическое превосходство перед Тройственным союзом. Да и Россия оказалась не столь уж отсталой, как доказывали это советские историки. Но и не настолько мощной, как сейчас стараются нас убедить новые толкователи правды о Первой мировой войне. Они, поднимая Россию 1913 года на небывалую высоту, пытаются доказать «проклятым сталинистам», что императорская Россия и в экономическом плане была более могущественна в преддверии войны, чем Советский Союз. Игнорируя давно доказанные не выбиваемые цифры и факты. Не могу их не напомнить.

Германская экономика, особенно военная, даже без Австро-Венгрии и Турции, была к началу войны мощнее и эффективнее экономик Англии, Франции и России, вместе взятых. По некоторым параметрам находилась с ними на одном уровне. К примеру, страны Антанты добывали немного больше каменного угля, но значительно уступали Тройственному союзу в выплавке стали, выпуске машиностроительной продукции. Например, сравним средние темпы роста промышленной продукции Германии и Англии в предвоенные годы. По добыче угля Германия имела среднегодовой процент роста 6,2, а Англия – 2,3; по выплавке чугуна Германия – 9,5, Англия – 1,2; по выплавке стали Германия – 15,4, Англия – 4,3. Широко внедряя новейшие достижения науки, инженерной мысли, немцы создали мощнейшие черную металлургию, машиностроение, энергетику, лучшее в мире станкостроение и химическую промышленность. Судостроение ничем не уступало английскому. Крупнейшие в мире военные заводы Германии производили в большом количестве весь спектр современного вооружения и военной техники. А если к заводам Круппа прибавить в то время австрийские заводы Шкоды, то будет понятна вся экономическая мощь Тройственного союза. Особо необходимо отметить достаточное количество мобилизационных мощностей и квалифицированных кадров, способных значительно увеличить выпуск военной продукции уже в ходе войны. Мы еще не раз вернемся к этому ключевому вопросу.