Незримый фронт. Сага о разведчиках - Андрей Юрьевич Ведяев Страница 30

фотографа пропагандистской роты СС, которые «случайно оказались в Лемберге» вместе с судмедэкспертами и запечатлели изувеченные оун-бандеровцами трупы на фотопленку. Дальше все шло как по плану. Получив эти материалы, армейское командование уже вечером 30 июня направило телефонограмму верховному командованию сухопутных войск (ОКХ) с просьбой «прислать представителей прессы Германского Рейха и нейтральных государств». И уже в 23 часа ОКХ сообщило о принципиальном согласии фюрера с внесенным предложением. В начале июля Геббельс записал в своем дневнике: «7.7. Я организую большую поездку журналистов и дикторов во Львов и на бывшие русские территории. Надо ковать железо, пока горячо. 8.7. Вечер. “Вохеншау”, в том числе бросающие в дрожь сцены большевистских зверств во Львове. Грандиозно! Звонит фюрер: это лучшее “Вохеншау”, которое мы когда-либо сделали».

Были сняты постановочные пропагандистские фильмы, в которых рассказывалось о том, что в тюрьмах Львова были найдены грудные дети, беременные женщины, приколотые к дверям штыками, жертвы рубились топорами живьём, выколотые глаза, кастрированные мужчины и т. д. Вот только кто стоит за этими зверствами? Ведь начиная примерно с 13 часов по всему городу шло избиение поляков, евреев и коммунистов. Их вытаскивали из домов и волокли к одной из трех тюрем. Один из выживших евреев вспоминает: «Когда мы пришли к воротам тюрьмы Бригидки, там на очень широкой улице собралась большая толпа. Мы натолкнулись на забитых насмерть евреев, которых пригнали к Бригидкам до нас. После многочисленных побоев я был весь в крови. Я видел, как передо мной маленького ребенка схватили за ноги и ударили о стену, так что на меня брызнула кровь». Тот факт, что резню устроили «соловьи», доказывает заявление штабного офицера городской комендатуры Львова, гауптмана Мейдинга: «Батальон полевой жандармерии получил задание взять тюрьмы под контроль и сменить находившиеся в них украинские роты». Однако неизвестно, было ли это сделано. В своем рапорте майор Хайнц по-своему истолковал эту смену, приписав ее начавшейся деморализации украинских рот: «30.6.41 и 1 июля произошли усиливающиеся акты насилия над евреями, которые частично приняли характер худших погромов. Задействованные при этом полицейские силы не справились со своей задачей. Они подстрекали население грубым и отталкивающим образом против беззащитных. Наше собственное подразделение, как доказывают донесения рот, возмущено актами жестокости и расправами. Хотя оно считает безусловно необходимым безжалостный суд над большевиками, повинными в массовых расправах, однако не понимает зверства и расстрелы согнанных вместе беззащитных евреев, в том числе женщин и детей. Особенно разлагающе с точки зрения дисциплины действует это на украинские роты. Они не в состоянии различить между вермахтом и полицией и колеблются, поскольку видят в немецком солдате пример для подражания».

На пресс-конференции в Берлине 22 октября 1959 года Альберт Норден, член Политбюро ЦК СЕПГ и руководитель комиссии ГДР по раскрытию военных и нацистских преступлений, заявил, что с 1 по 6 июля 1941 года специальбатальон «Нахтигаль» под командой Оберлендера, Герцнера и Шухевича совместно с фельджандармами и членами краевой экзекутивы ОУН(б) уничтожили в Львове от 3 до 4 тысяч человек, в основном советских активистов, евреев и поляков, среди которых свыше 70 известных ученых и деятелей культуры. С 30 июня по 11 июля 1941 года во Львове распространялось обращение Степана Бандеры: «Народ! Знай! Москва, Польша, мадьяры, жиды — то твои враги! Уничтожай их!» В книге Александра Кормана «Из кровавых дней Львова 1941 года» имеются многочисленные свидетельства трагедии: «“Нахтигалевцы” вытаскивали из домов коммунистов и поляков, которых здесь же вешали на балконах… Солдат-украинцев из батальона “Нахтигаль” жители Львова называли “птичниками”. Они были в немецких мундирах и с немецкими знаками различия. Разговаривали на украинском языке…» и т. д. Профессор Виталий Иванович Масловский, найденный 27 октября 1999 года в подъезде своего дома во Львове c черепно-мозговой травмой, писал: «Руководил этой акцией, бесспорно, Микола Лебедь — шеф Службы безопасности ОУН(б), а несколько позже — проводник всей ОУН(б) в крае. Его подручными стали: его заместитель по Службе безопасности Е. Врецёна и руководитель краевой экзекутивы ОУН(б) “Легенда” (И. Клымив), которые готовили списки и лично руководили расстрелами, унтерштурмфюрер гестапо Ярослав Мороз и командиры “Нахтигаля” Ганс-Альбрехт Герцнер и Роман Шухевич. Хотя над всем этим чувствовалась тяжелая рука гестапо (гауптштурмфюрер СС Ганс Кригер) и абвера (оберфюрер Теодор Оберлендер)».

Вскоре, однако, между бандеровцами и немцами произошел конфликт. Прибывшие во Львов во главе передовой походной группы ОУН(б) Степан Бандера и Ярослав Стецько вечером 30 июня провозгласили создание «Украинского Государства, союзного Великой Германии, во главе с вождём Степаном Бандерой» и заручились поддержкой Митрополита Галицкого Андрея Шептицкого. Они надеялись, что с Галицией пройдет тот же номер, что и с Хорватией: кусочек бывшей Австро-Венгрии станет самостоятельным государством, да еще получит от фюрера обширные пространства на востоке. Но тут они просчитались: еще в 1940 году Гитлер высказал идею переселения туда немцев. В недрах РСХА идея фюрера получила название генеральный план «Ост». Переселение планировалось проводить в течение 30 лет после окончания войны. На пространствах бывшего СССР, завоеванных Германией, в немецком районе расселения должны были остаться 14 млн славян. Их предполагалось поставить под контроль 4,5 млн немцев. «Нежелательных в расовом отношении местных жителей» собирались отправить в Западную Сибирь, 5–6 млн евреев, находящихся в восточных областях, подлежали ликвидации. Поэтому Гитлер отнесся к инициативе Бандеры крайне негативно: во Львов немедленно были направлены подразделения СД и гестапо для ликвидации «заговора бандеровцев». Как заявил гауляйтер Восточной Пруссии рейхскомиссар Украины Эрих Кох: «Украинцы — это оскотинившиеся русские, которые за идею Украинской державы готовы зарезать даже свою фрау. Это идеальные бойцы против Красной Армии, но после подлежат тотальной санации как самые страшные варвары». Бандера после упомянутых событий полтора года содержался в немецкой полицейской тюрьме в Кракове, а затем был переведён в концлагерь Заксенхаузен близ Берлина, где был помещен в одиночную камеру специального блока «Целленбау» для VIP-персон. 25 сентября 1944 года его выпустили и к началу 1950-х годов он обосновался в Мюнхене.

15 октября 1959 года внимание жильцов дома номер 7 по Крайтмайерштрассе в Мюнхене привлёк крик, и они выглянули из своих квартир. Это произошло приблизительно в 13 часов 5 минут. По свидетельству соседей, лежащий на полу Бандера, которого они знали как Штефана Попеля, был залит кровью и, вероятно, ещё жив. Так или иначе, по пути в больницу лидер ОУН(б) скончался, не приходя в сознание. Первичный диагноз — трещина в основании черепа в результате падения. Рассматривая возможные причины падения, врачи остановились на параличе сердца. Но поскольку при осмотре доктор нашёл у убитого кобуру с револьвером, в дело вмешалась криминальная полиция. Однако