Станислав Смоляков - Я дрался с бандеровцами Страница 7

Эта небольшая акция вызвала серьезное беспокойство у немцев. Из Голобского района в направлении Маневичей они организовали большой прочес. В нем участвовали немцы, мадьяры и полицаи. Как нам потом рассказывали, они нашли нашу партизанскую стоянку. Обложили ее, все обстреляли кругом, но там никого уже не было. К сожалению, немцам достались запасы продуктов. В раздражении каратели пошли по селам. В назидание другим спалили пустую хату партизана из нашего отряда. В следующем селе та же участь постигла дом еще одного партизана. Его родственникам пришлось прятаться у соседей. В итоге наделали много шуму, но ничего не достигли, а только вызвали у людей еще большую ненависть к себе. Никто из партизан не был пойман.

Основной нашей задачей на польской границе было минирование мостов и прочих железнодорожных объектов. Мины доставляли с Большой земли. Кроме того, сбежавшие из немецкого плена саперы конструировали самодельные мины. Старшим у них был Черенков. Помню, однажды что-то у них пошло не так и его, беднягу, разорвало на куски.

Активно использовались мины натяжного действия. Были мины нажимного действия, которые взрывались после того, как поезд наедет на мину. Немцы активно пытались с нами бороться: по обеим сторонам от железной дороги на пятьдесят метров вырубили лес. Не помогало. Появились поисковые собаки и патрули. И снова эшелоны шли под откос. Последовала вырубка леса еще на пятьдесят метров. Но подрывы и диверсии продолжались…

Моя задача в отряде заключалась в ведении разведки. К примеру, прорываемся мы на Ковельском направлении, значит, моя группа впереди, ищет безопасный путь. Конная разведка проводилась каждый день. Первого коня подо мной убило у польской границы. На повороте мы напоролись на немецкую бронемашину. Немцы дали очередь, и подо мной убило коня, а товарищу попало в руку и расщепило приклад автомата. Нас спасло то, что мы шли, как обычно, растянуто: два человека впереди, следующие четверо в ста метрах сзади. За ними двигался весь отряд. Если бы шли всей группой, то досталось бы крепко. Моим вторым боевым конем был Орлик. С ним я воевал до самого соединения с Красной Армией.

Засады на нас делали в основном полицаи. Они же совершали прочесы лесов. Что плохо: бандеровцы также устраивали на партизан засады. Мы постоянно теряли людей от огня националистов. Они так же хорошо, как и мы, знали местность. Все труднее и труднее становилось подбираться к железной дороге: ее теперь охраняли не только немцы, но и бандеровцы, устраивавшие на походах к железке свои засады. Вместо того чтобы объединиться с нами для борьбы с захватчиками, они стреляли нам в спину. Мы бы смогли достичь намного большего, если бы не бандеровцы. Они боролись не с немцами, а с нами.

Кстати, летом 1943 года мы услышали о знаменитом карпатском рейде Ковпака, который проходил через Тернопольщину.

Наш отряд долгое время воевал на Ровенщине, а в конце января 1944 года пошел на соединение с Красной Армией. Получилось так, что семь партизанских соединений вышли к линии фронта. Советская Армия уже освобождала районы Западной Украины. Погода была снежная, повсюду слякоть. Через одно местечко возле линии фронта прошло несколько отрядов. Люди были страшно голодными и замерзшими. Все перепуталось: по мосткам переносили какие-то грузы. Мы уже не понимали, нашего они отряда или чужие. Неразбериха стояла большая.

После соединения с Красной Армией нас пополнили и бросили в рейд. Тогда под Ковелем шли тяжелые бои. Немцы кинули в контрнаступление танки и самолеты. Повсюду раненые и больные. Огонь разводить запрещалось. Тот рейд вспоминается как сплошные мучения. На выходе из того окружения подо мной убило Орлика, а в левую руку, прямо в кость, попала пуля. А Миколе с Житомирщины, с которым я крепко сдружился, прикладом автомата раздробило руку. Вместе с ним очутились в госпитале.

После выхода из рейда перед оставшимися в живых партизанами поставили задачу возвращаться по родным районам, чтобы получить пополнение и боеприпасы. Стояли с неделю, в каком-то селе приходили в себя. Командиры время от времени объявляли, что такого-то числа выйдем в рейд. Нет ничего хуже ожидания. Наконец в понедельник двинулись к передовой, чтобы через линию фронта войти в тыл противника и двигаться к границе с Польшей. Но по дороге вдруг получили приказ возвращаться назад. Вернулись в те самые места, где во время оккупации стояли партизанские отряды и располагался штаб соединения. Приехало большое начальство, построили всех партизан. Нас расформировывали. Был зачитан приказ. Объявили о наборе 70 добровольцев в десантную школу. Вперед шагнули 30 человек. Остальных добрали по списку. Эту команду построили отдельно. В конце зачитали список людей, направляемых на борьбу с бандитизмом и на работу в освобожденных районах. Многие отправились на Житомирщину. Нас, в количестве 37 человек, отправили в райцентр Колки.

Председатель сельсовета Чарторийск Михаил Дацюк, 1945 г. Убит бандой ОУН 05.06.1949 г. за организацию колхоза в селе. Похоронен в парке Дома культуры г. Колки

Меня забрали в райвоенкомат. Остальных распределили на «горячие места»: кого в милицию, кого в органы власти. Из партизан в райвоенкомат попали двое: я и Кузьма Кириллович Загоровец, воевавший в отряде пулеметчиком. Я стал начальником хозяйственной части. Что делали? Ходили по домам, занимались мобилизацией. Военно-учетный пункт открыли в селе Розничи, так как райцентр Колки был сожжен дотла. Военкоматом руководил прибывший из Баку капитан Торбеев. Николай Николаевич был очень хорошим человеком. Сам родом из Саратова.

Мы занимались обучением военнообязанных, передавали им свой боевой опыт. На первое время армия выделила нам в поддержку 30 солдат. С ними по селам проводили мобилизацию. Потом военных забрали, остались только семь офицеров в военкомате: военком, начальники первой, второй, третьей и четвертой частей, командир группы допризывников и еще какой-то офицер. Не скажу, что люди охотно шли в армию, но как-то надо было воевать.

Одну группу призывников 1927 года рождения мы отправили на обучение в Саратов. Следующий призыв 1928 года рождения мы обучали и готовили сами. Из них создали истребительную группу при райвоенкомате. Этого потребовала напряженная ситуация в районе.

Оперуполномоченный Колковского райотдела МГБ, командир поисково-оперативной группы МГБ старший лейтенант госбезопасности Петро Федоришин

Очень тяжелый бой произошел в селе Новоселки поздней осенью 1944 года. Вечером мы приехали туда на машине, взятой на МТС, и на тачанке со станковым пулеметом. Расположились над речкой в одной из хат. Перед рассветом нас окружила банда, начался сильный бой. Мы отстреливались. Бандиты убили старшего лейтенанта Титова и двух жителей поселка Колки: Дьячинского и ездового тачанки Наглюка. Сожгли машину МТС.

Потом бандиты устроили нападение в Боровичах в марте 1945 года. Группе пришлось принять бой в невыгодных условиях. Погиб Владимир Калуш и в ближнем бою ножом ранили Олега Янчика. Оба колковские хлопцы из «истребков». Местные жители рассказывали, что бандеровцы, после отхода нашей группы, убили нескольких местных жителей, вставших на сторону советской власти. Их привязали за руки и ноги к лошадям, затем разорвали на глазах у женщин и детей на части.

Борьба между нами и бандитами-националистами шла не на жизнь, а на смерть. Бандеровцы по ночам ходили по селам, забирали продукты, убивали людей. Если кто-то из военных или представителей власти оставался на ночь в селе, то он практически был обречен.

Бойцы истребительного батальона Мельник И.С. и Ковалев В.Т. на привале во время прочески Чарторийского леса

Много побили учителей и врачей. В начале апреля 1945 года бандиты убили медичку Галину Федоровну Розину. В Розничах работали учительницами местные девушки, окончившие семь классов. Их посылали по селам, потому что учителей не хватало. Они ушли в очередное село и пропали. Потом дошли слухи, что их ночью забрали бандеровцы. К сожалению, мы так и не нашли девушек. Обе пропали без вести.

По лесам начали активно работать группы МГБ. Несколько групп базировались при гарнизонах внутренних войск. Командовал группами капитан Нестеров, его заместителем был старший лейтенант Петр Федоришин, бывший пограничник, оперуполномоченный Колковского райотдела МГБ. Они все время пропадали в командировках по селам.

Оперуполномоченный райотдела МГБ при проведении расследования обстоятельств убийства местного жителя, совершенного бандой ОУН. Уроч. Заречье, октябрь 1949 года

Однажды в Копылье появился странноватый парень из Грузятина, который стал рассказывать, что в селе появились бандеровцы, издеваются над его матерью и хотят вывезти урожай. Ребята тут же рванулись спасать зерно и людей. Выехала группа из десяти «истребков» на пяти подводах. Дорога шла через лес, на выезде из него стоял сенокос, а чуть дальше был заброшенный сад. Именно в нем бандеровцы сделали засаду. Стреляли с близкого расстояния, почти в упор. Шестерых мальчишек убили наповал…