Алексей Мандель - Линейные корабли Соединенных Штатов Америки. Часть I. Линкоры типов “South Carolina”, “Delaware”, “Florida” и “Wyoming”. Страница 3

Вообще-то, к этому времени по данной теме был написан еще один весьма интересный обзор. Он был подготовлен британскими наблюдателями на основе опыта русско-японской войны. В нем указывалось, что никакое орудие, кроме 305-мм, не обладает достаточной мощью на тех дистанциях, которые имели место в реальных боевых столкновениях. Но, по понятным причинам, американцы ничего не знали ни о существовании, ни о содержании этого документа.

“Саут Каролина” и “Мичиган”

3 марта 1905 года Конгресс США утвердил постройку двух очередных линейных кораблей, названных “Саут Каролина” и “Мичиган”. Не имея конкретных предложений от флота, Конгресс продлил действие 16000-тонного лимита. Моряки, как казалось конгрессменам, стремились строить линкоры уж слишком крупными, быстроходными и дорогими. Последние корабли (типа “Коннектикут”) казались им явно большими. Правда, такова была общая тенденция – полное водоизмещение последних английских и японских кораблей уже вплотную приблизилось к 18000 тонн. Ситуация усугублялась тогдашней американской практикой включать запас топлива (весьма и весьма солидный) в проектное водоизмещение.

В такой ситуации требовалось радикальное решение, и его принял Главный конструктор Уошингтон JL Кэппс. Он счел, что сам термин “линейный корабль” полностью определяет его основное назначение: бой в линии, т.е. в кильватерной колонне аналогичных кораблей. Таким образом, в понимании главного конструктора, корабль должен был быть элементом, частью соединения (флота), который должен рассматриваться как целое. Сейчас все это кажется азбукой, но в те годы, особенно в европейских флотах, очень большое внимание уделялось обеспечению возможности самостоятельных действий одиночного линейного корабля. Отсюда проистекало стремление обеспечить более равномерное распределение огня по курсовым углам, пусть даже в ущерб мощи бортового залпа. Эти концепции повлияли на расположение орудий и на британском “Дредноут”, и на многих других кораблях, особенно на первых германских и японских.

Главный конструктор Кэппс, отдавая должное важности носового и кормового огня, все же решительно определил приоритет, считая главным бортовой залп. Проанализировав все варианты, предлагавшиеся до сих пор, он отказался от бортовых башен и предложил схему расположения артиллерии, на десятилетия ставшую классической – по две двухорудийные башни с 305-мм орудиями в носу и корме, стреляющие одна поверх другой. Все башни располагались в диаметральной плоскости. По данным архивов, эта схема (“Схема S”) датируется апрелем 1905 года.

В литературе встречаются утверждения, что идея была подсказана двухъярусными башнями стоявшими на броненосцах “Кирсардж” и “Кентуки”, а затем – на предпоследней серии преддредноутов (5 кораблей типа “Джорджия”). Тогда от этих башен отказались, во-первых, из-за разного калибра орудий в нижних (330-мм или 305-мм) и в верхних (203-мм) башнях, что до крайности затрудняло корректировку огня, и, во-вторых, из-за не очень удачной технической реализации идеи. Башня получилась очень сложной, имела большой вес и высоту и теоретически могла быть выведена из строя (вместе с 4 тяжелыми орудиями) одним попаданием. Кроме того, горизонтальная наводка орудий нижнего и верхнего яруса могла быть только совместной.

Схема, предложенная Кэппсом, не имела недостатков, присущих двухъярусным башням, сохраняя все достоинства такого расположения, а именно – мощный бортовой и продольный огонь. Такая схема обеспечивала наилучшие секторы обстрела для всех орудий и экономила вес и пространство на палубе, давая возможность уложиться в корпусе, лишь немногим большем, чем на последних броненосцах. При этом устранялось множество проблем, характерных для бортового расположения башен, так как, “продольный” огонь при таком их расположении часто приводил к повреждению надстроек пороховыми газами, дополнительно сужая сектора обстрела (и без того не особо большие). Кроме того, установка башен (а следовательно, и их барбетов с линиями подачи, и погребов боезапаса) близко к борту заведомо создавала слабые места в подводной защите корабля.

Линейные корабли типа “Мичиган” (С гравюры того времени)

Однако оставалась существенная неопределенность в одном важном вопросе. В этот период во многих флотах мира, в том числе и в “законодателе мод” – английском флоте, считалось важным обеспечить возможность продольного огня из орудий главного калибра, т.е. огня по направлению прямо в нос и в корму. Проистекало такое требование из относительно небольших боевых дистанций, при которых курсовой угол на цель (и стреляющий борт) мог быстро меняться. Кэппс не считал продольный огонь особо важным, но сразу отказаться от привычных стандартов было не так-то просто. Главный конструктор не был абсолютно уверен в возможности вести огонь из верхних башен прямо в нос и в корму: отсутствовали данные, как пороховые газы при такой стрельбе повлияют на прислугу нижних башен. В значительной степени именно отсутствие таких данных заставило конструкторов британского “Дредноута” расставить его 5 башен как можно дальше друг от друга, “разбросав” их по всему кораблю.

Решили этот вопрос путем эксперимента. Из башни монитора “Флорида” временно демонтировали одно 305-мм орудие, установив его позади и выше – на надстройке. Саму башню несколько модифицировали, придав ей внутри сходство по расположению постов прислуги с башнями новых линкоров. Образовавшуюся пустоту заполнили, установив взамен снятого орудия деревянный макет, чтобы сымитировать замкнутое пространство соответствующего объема. Проведя такую подготовку, начали стрельбы. При этом башню поворачивали на разные углы, имитируя различные условия ведения огня. Стрельбу проводили усиленными зарядами – орудия новых линкоров должны были быть мощнее старых 40-калиберных 12- дюймовок монитора.

Вначале испытаниям подвергли подопытных животных, которых разместили внутри башни. Когда после первых выстрелов выяснилось, что они не пострадали, в башне разместились наиболее решительно настроенные офицеры и специалисты, во главе с самим У.Кэппсом. Конструктор лично сидел в башне, пока в ее крышу после каждого выстрела била ударная волна пороховых газов. И он победил – испытания прошли успешно, предложенная им схема расположения главной артиллерии оказалась вполне работоспособной. Единственное дополнение, которое он внес в проект башен по результатам испытаний, – некоторое утолщение задней бронеплиты.

Кроме расположения орудий, Кэппс считал необходимым еще одно артиллерийское нововведение, а именно – резкое увеличение боекомплекта главного калибра. До сих пор он составлял до 60 снарядов на орудие, и считалось, что больше и не надо, – все равно скорострельность была низкой, и расходовались тяжелые снаряды медленно. Однако и в заряжании орудий тоже имелся прогресс, и Кэппс заложил в проект требование не менее 100 снарядов на орудие главного калибра. Это число фигурировало в дальнейших проектах долгие годы, и только в 30-х гг. задумались о его дальнейшем увеличении. В проекте корабля, как и на “Дредноуте”, отсутствовала средняя артиллерия, планировалась установка только легких 76-мм орудий в казематах, в качестве защиты от миноносцев.

Весь процесс проектирования прошел под знаком отчаянной борьбы за вес и объем, чтобы выполнить ограничения, навязанные конгрессменами. Кэппс вынужден был постоянно исхитряться, выискивая любые пути для экономии. Например, каюты офицеров в американском флоте традиционно располагались в кормовой части корпуса; на новых линкорах их перенесли в надстройку. Это позволило уменьшить хотя бы частично высоту корпуса, “срезав” его на одну палубу в корме. В результате корабль получился низкобортным, но с длинным полубаком – в отличие от гладкопалубных предшественников, до-дредноутов типа “Коннектикут”. Что касается заливаемости в свежую погоду, то это составляло проблему вплоть до конца первой мировой войны. Офицеры, служившие на этих кораблях, отмечали, что их форма корпуса проектировалась, видимо, в основном для обеспечения максимальной скорости в спокойную погоду.

Система бронирования новых кораблей также содержала новинки. Так, броневая палуба была гладкой, соединяясь с верхними кромками броневого пояса, в то время как на предыдущих проектах она имела скосы, соединяющие ее с нижними кромками бортовой брони. Кэппс считал, что при увеличившихся дистанциях боя такая схема более практична. Сам броневой пояс имел переменную толщину: от 254 мм в районе ватерлинии он утончался книзу до 203 мм – в отличие от пояса равной 229-мм толщины на предыдущих кораблях. В оконечностях пояс завершался траверзами аналогичной толщины. По длине корабля толщина пояса также менялась, достигая максимума – 305 мм на участках в районе погребов главного калибра. В отличие от кораблей типа “Коннектикут”, отсутствовал бронированный верхний каземат, что стало возможным благодаря отказу от артиллерии среднего калибра. Броневая защита в оконечностях была слабой, ограничиваясь плоской броневой палубой в носовой части и карапасной (со скосами) палубой в корме, прикрывающей рулевые механизмы. Такая схема бронирования – толстый пояс с тонкой броневой палубой (без скосов) по верхней кромке и толстым казематом (верхним поясом) сверху – стала стандартной для всех последующих американских проектов вплоть до типа “Невада”.