Графъ - Аля Пачиновна Страница 11

- Абсолютно. Нашёл на лестнице женский кроссовок. Теперь обзваниваю возможных хозяек обуви.

- Оригинальный алгоритм поиска методов снятия напряжения, - проворковала трубка. - Но ты же знаешь, я наши деловые отношения ценю именно за дистанцию.

- А я - за твоё умение ее держать. Мурка. У меня к тебе просьба…

- Все что угодно, Граф, кроме детей и животных. Устрою по первому разряду. Недавно такую девочку заполучили… или ты не себе?

Стерва!

- Купи себе то, в чем твои подопечные в кофейнях утром сидят в наушниках, типа кофе пьют после пробежки. Я человека к тебе пришлю, он заберёт и щедро оплатит эту маленькую услугу.

Тишина в динамике потрескивала недоумением.

- Глеееб… ты удочерил кого-то?

- Ещё нет, присматриваюсь.

- Познакомишь?

- На этот раз, боюсь, тебе не достанется.

- О! Даже так? Хорошо. Я сегодня добрая. И как раз в торговом центре прогуливаюсь. Пусть подъезжает твой человек.

- С меня внеочередной членский взнос в твой фонд помощи женщинам с низкой социальной ответственностью.

- Ага, - рассмеялась трубка, - взноси свой член, не стесняйся. Всё, чмоки. Сейчас адрес скину.

Он успел созвониться с Пушкиным, дать указания забрать в городе муркины покупки и доставить их сюда в гостевую на третьем. Потом взял и уснул. Просто рухнул в сон, как мешок с цементом. Без снов. Отключился.

Когда снова открыл глаза, не сразу понял, что проснулся и это не сон. По затопленному ночью кабинету беззвучно плыла серая тень. Глеб проморгался. Тень не исчезла. Добралась до стола и на фоне горящего уличными фонарями окна соткалась в Новодворскую. Остановилась, начала бессовестно исследовать мебель.

«Мобилу свою ищет» - догадался Глеб.

А она в нижнем ящике рядом с хлопушкой. Оружие он держал в сейфе. Но в столе всегда валялась игрушка, которая впечатляла, как настоящая, даже экспертов.

Пока девчонка шмонала верхние ящики, Глеб достал телефон и быстро набрал текст сообщения: «Два кофе в кабинет через десять минут. Войти только после выстрела». Отправил. Глаза уже достаточно привыкли к темноте, он прекрасно видел, как девчонка тормознулась над нижним ящиком. Взяла сначала в руки телефон. Покрутила, безуспешно потыкала кнопками активации, хныкнула и снова застыла. Что-то глухо стукнуло. Неужели силу свою взвешивает? Все «за» и «против» и что ей за это будет?

Давай, девочка, решайся. Заслужишь сразу и наказание и уважение.

Но она сомневалась. Глеб сосчитал до трёх и не дав ей шанса вернуть пистолет на место, предупредил:

- Это не игрушка!

Глава 7

Глава 7

Темнота вполне вписывалась в декорации драмы, но Глеб хотел видеть главное действующее лицо крупным планом, читать его без цензуры наложенных на него абстрактных теней. Кроме того, ей тоже лучше видеть, куда целиться.

Глеб протянул руку к столику, дёрнул за цепочку настольной лампы.

- Ты уже знаешь в кого будешь стрелять? В меня или в себя? - спросил он, принимая позу максимально непринужденную для человека, которому ничего не угрожает на его территории.

Несмотря на направленное в левую бровь дуло пистолета.

- А у меня есть выбор?

Прежде, чем ответить, Глеб оглядел самозванку. Муркино участие в укрощении строптивой сидело на ее фигуре неплохо, несмотря на примитивный фасон. Трико, кроссовки, футболка. А под ней… смотрел бы и смотрел много лет на эти острые пики, пока глаза не вытекут. Впрочем, ситуация не располагала к спокойному созерцанию женских форм под мягким серым трикотажем.

- По сути, нет, - кашлянул Глеб в кулак. - Тебе при любом раскладе отсюда живой не выйти. Но ты можешь воспользоваться моим предложением. Поверь, этот вариант самый приятный из всех возможных.

- Быть твоей сексуальной рабыней?

Смешная! Где только такой пошлой бульварщины набралась, железная Лера?

- Сексуальной, - подтвердил Глеб, усиленно сдерживая лыбу, - весьма сексуальной.

Дуло пистолета теперь смотрело в переносицу.

- И как его снять с предохранителя?

«Так ты уже сняла, когда за губу меня цапнула, милая».

- У этой модели нет флажка предохранителя. Он в спусковом крючке. Времени подумать не будет, Лера. Нажмёшь - выстрелишь. Стреляй, только если всё взвесила.

Эйрсофт в ее изящной ручке выглядел убедительно, как боевая девятка.

- Почему ты такой спокойный? - слабый девичий голос удивительно не шёл оружию, даже совершенно безопасному. Но она продолжала угрожать: - Я вот-вот тебя убью.

- Я просто стараюсь не шевелиться, когда в меня целится женщина, чтобы нечаянно не угодить под пулю.

Девчонка, встрепенулась, будто вспомнила, что она пацифистка. Сдала на шаг назад. Теперь она целилась Глебу в пах. Наверное, решила, что это более гуманно, чем в голову.

- Я… могу… - заговорила снова, уже не так агрессивно. - Я могу на кухне отработать.

«Вот так новость! Не знал, что в половых отношениях московской богемы по-прежнему ценятся борщи с котлетами».

- Прямо сейчас? - дуло переместилось в область сердца. - Там конечно не так удобно, как здесь или в спальне, но раз ты настаиваешь…

Стрелка шла к кульминации. Антикварные часы с кукушкой, которые куковали только по собственному хотению не чаще пары раз в год, вдруг начали отбивать полночь. Граф не стал отказывать себе в удовольствии, разрешил своему графИну поглумиться над девчонкой, раз уже все так раскалилось.

- Тю-тю - миллион, Лерчик? Или, вернее, ку-ку?

Это ку-ку разорвалось оглушающим хлопком и просвистело в полуметре над головой Глеба, который вчера только подстригся почти под ноль и колебания температур ощущал макушкой.

Пуля. Вполне настоящая пуля прошила Китель Сталина - картину-портрет с одноимённым названием, написанную каким-то неизвестным художником - современником отца режима. Очень реалистичный, до волосков в густых пегих усах, вождь был подарен крестному отцу Графа каким-то кэгэбэшником незадолго до развала Союза. Некоронованный монарх говорил, что это не портрет, а напоминание, что человек, кем бы он ни являлся, всегда чей-то раб, пока у него есть кому поклоняться.

Глеб не верил в Бога и прочую эзотерику, но построил часовню и храм в родном селе, знал, что несколько набожных старушек молятся и ставят за его здравие свечки. Местные СМИ увидели в