Идущие за лисой - Инга Фельтен Страница 13

Эсмеральда

Стакан кофе был выпит, булочка с черникой съедена. К чему оттягивать неизбежное? Зоя для очистки совести все-таки прошерстила объявления о сдаче недвижимости на нескольких сайтах, но увы. Квартир или комнат под сдачу на полгода-год было вообще мало, из них большая часть не подходила сразу: или сдавать собирались через несколько месяцев и искали жильцов заранее, или цена откровенно кусалась. По нескольким объявлениям Зоя все-таки позвонила, но ничего определенного ей не сказали: наверно, сами еще выбирали, благо сейчас есть из кого выбирать.

А у Зои особого выбора не было.

Девушка вытащила обрывок с номером телефона, разгладила его, вздохнула. Набрала, нажала кнопку вызова…

— Слушаю вас!

Голос, без сомнения, принадлежал старушке.

— Здравствуйте, я по объявлению... про квартиру... Вы еще не сдали?

Нет, квартира еще не сдана. Да, посмотреть можно. Да чего ждать, вот сейчас и посмотрите. А я на вас посмотрю. Адрес записывайте. Литера «В», да, не перепутайте. Ну, до свидания.

Литера «В» дома номер четырнадцать по Орловскому переулку затерялась так, что не сразу и найдешь. Зоя три раза обошла по кругу сбившиеся в разномастную стаю дома 12, 14А, 14Б и 16, прежде чем догадалась свернуть в какой-то отнорочек. Там, засаженная кустами сирени, притаилась совсем крохотная, двухэтажная литера «В».

На входной двери дома — никакого кодового замка, никакого домофона. Заходи, кто хочешь... Так, сразу направо... Старенькая деревянная дверь, простой круглый звонок — черный с белой кнопочкой в центре. Ну хоть работает, уже хорошо.

Появившаяся на пороге хозяйка была примерно такой, как Зоя себе и представляла: опрятная, просто одетая пожилая женщина, на голове — завязанная сзади в узелок косынка, на ногах — разношенные тапочки. Неказистые, но в них совсем не чувствуются мозоли на косточках... К карману домашнего платья прицеплено несколько булавок.

Хозяйка пропустила Зою вперед, и та бегло осмотрелась. Тесновато, но очень чисто и по-домашнему уютно. Везде ковры с геометрическим орнаментом. Дверца кухонного шкафа аккуратно обклеена самоклеящейся пленкой «под дерево» — видимо, там, где облупилась краска. На подоконнике ящик с красной геранью.

Пахло булочками.

— Ну, вы на квартиру посмотрели, теперь я на вас посмотрю, — строго сказала хозяйка.

Зоя вежливо улыбнулась — смотрите, мол, на здоровье.

Хозяйка принялась за расспросы. Сперва обычные: как зовут, сколько лет, что делаете…

— Пятый курс, да? И как учеба? Последний год трудно у вас, говорят. Еще, вишь, и общежитие отобрали... И в начальстве у вас бардак, мне рассказывали. А может, ну его совсем, обучение-то это? Не больно-то, может, и надо, коли так складывается? — вдруг спросила старушка.

— Как это «ну его»?! — вскинулась Зоя — Как это «не больно надо», если это моя мечта?

Черт, ну вот кто опять за язык-то тянет? Сейчас еще посмотрит, как на дурочку...

Но бабулька задумчиво покивала головой и зашла с другой стороны:

— Умница-отличница, да? Готовить-то хоть умеешь? За домом смотреть, чистоту наводить? Аккуратная? Мне тут хозяйка хорошая нужна, не абы как!

Зоя смутилась. Очень хотелось приукрасить свои домоводческие навыки, чтобы угодить вредной бабке. Но врать человеку в глаза…

— В общежитии, по крайней мере, справлялась, никто меня там не кормил и не обихаживал. Пылесосом и веником пользоваться умею, тараканов не развожу...

Ну точно откажет. Она, видно, только предлог ищет. Зачем тогда объявление вешала…

— Ну ладно хоть не врешь, — усмехнулась хозяйка. — Ну смотри, чтоб дом в порядке был! Посуду немытую на ночь не оставляй. И за продуктами следи, чтоб не плесневело ничего! А то понакупят всего на месяц, потом забудут, и ходят нюхают — чего это там завонялось...

Зоя ошарашенно кивала. Неужели повезло?

— А теперь вот самое главное, — продолжила бабушка. — Я квартиру не просто так сдаю: мне уехать надо. А у меня кошечка. С собой взять не могу, так что мне нужно, чтоб за ней присмотр был. Поить-кормить, убирать, смотреть, чтоб не болела — я ж потому в вашем институте-то и повесила объявление, чтобы человек животин любил и в них понимал. А коли у тебя мечта— так, верно, сумеешь за ней уследить. Так ведь?

Старушка на этих словах глянула так внимательно, что Зое стало даже как-то не по себе. Девушка снова кивнула, поувереннее. В кошках она разбирается всяко лучше, чем в каких-нибудь разносолах или пятновыводителях...

Хозяйка приступила к длинному перечню условий. Зоя выслушала длинную лекцию по содержанию драгоценной кошки, но это оказалось не все. В дом категорически запрещалось приводить посторонних — кошечка не любит чужих. Оставаться долго одна она тоже не любит, поэтому самой надолго отлучаться тоже нельзя: ночевать — дома, а не шляться где-то там! Ну и так, по мелочи: верхние шкафчики не трогать, свет зря не жечь, в ботинках по комнате не ходить...

Зоя согласно кивала. Водить ей сюда все равно некого: с однокурсниками и в Академии наобщаешься, а Вальтера в комнатушку с коврами и кошкой приглашать в страшном сне не приснится. Где, кстати, кошка-то?

Зоя не успела задать вопрос вслух: словно в ответ на невысказанную мысль, кошка возникла из ниоткуда прямо перед ней — как умеют только кошки. Она была странной расцветки, не серая и не полосатая... Как будто художник рисовал акварелью и, поленившись менять воду, споласкивал кисть в одном и том же стакане, а потом вытер эту кисть об кошачью шерсть. Акварельная кошка бесшумно вспрыгнула на тумбочку.

— Смотри-ка, сама к тебе вышла. Эсмеральда! Познакомься…

— Эсмеральда? — удивленно переспросила Зоя.

— Да. Видишь, какие глаза зеленые?

Глаза у кошки действительно были ярко-зеленые, огромные, миндалевидной формы.

Ах да, это же в переводе «изумруд», вспомнила Зоя.

— Ну, чего еще сказать... — продолжила хозяйка, поглаживая Эсмеральду. — Оплата, вот. Понимаю, требований у меня достаточно, так что денег много с тебя не возьму — да и нет у тебя поди много-то? Тем более на кошку расходы тоже на тебе. Так что будет, считай, как за коммунальные платежи — сколько там плюс-минус получается? Тысячи четыре? Ну пусть будет четыре двести, вот.

«Сумма прописью: четыре тысячи двести пятнадцать рублей». Именно так было написано в квитанции из деканата.

В