Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1971 год Страница 18

Тут можно читать бесплатно Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1971 год. Жанр: Разная литература / Периодические издания, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1971 год

Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1971 год краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1971 год» бесплатно полную версию:

Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1971 год читать онлайн бесплатно

Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1971 год - читать книгу онлайн бесплатно, автор Вокруг Света

Иначе сложились дела у Андре, продолжал я. Он задумал и начал самую отважную из всех полярных экспедиций, хотел достичь Северного полюса на воздушном шаре. Его провожали как героя сперва стокгольмцы, когда он вечером сел на ночной поезд, идущий в Гётеборг, потом гётеборжцы, когда он утром 7 июня вышел из гавани курсом на Шпицберген.

На Датском острове он проследил за постройкой эллинга, наполнил шар водородом и принялся ждать попутных южных ветров. У него был самый совершенный аэростат, какой когда-либо конструировался, предусмотрено все до малейших деталей. Весь мир затаил дыхание. Немецкие, норвежские, английские суда пришли к Шпицбергену и Датскому острову, чтобы туристы могли быть очевидцами старта.

И все напрасно, говорил я.

Даже гениальный инженер не может взнуздать стихии и заставить ветры воздушного океана дуть, куда ему нужно. Полярное лето коротко. К тому же страховые документы «Вирго» не позволяли судну задерживаться на Шпицбергене дольше 20 августа.

И вот 24 августа 1896 года норвежец Нансен и швед Андре встретились в Тромсё на севере Норвегии.

Нансен добился успеха, говорил я, и теперь его знает весь мир.

Весь мир, весь цивилизованный мир знал имя Андре, его планы обсуждались не только в Швеции, но и в Берлине, Вене, Риме, Америке, Париже и Лондоне. Но ему так и не пришлось обрубить причальные канаты. Он потерпел неудачу.

Никому не известно, о чем разговаривали между собой эти два незаурядных человека, один из которых прославился тем, что сделал, другой — тем, что задумал.

Мои друзья решительно осуждали поведение Нильса Экхольма. Нам уже подали кофе и пунш.

— Представляю себе, как тяжело и горько было им возвращаться в Швецию, — сказал один из нашей компании, служащий строительного департамента. — Сначала уезжаешь, и вся страна провожает тебя восторгом и ликованием, а возвращаешься в пустоту неоправдавшихся надежд и ожиданий. Он нуждался в поддержке, и от кого ее ждать, как не от своих товарищей и спутников. Стриндберг поддержал его, а доктор Экхольм оказался предателем.

Я попытался защитить Экхольма, хотя бы смягчить излишне категорические оценки.

На Датском острове выяснилось, что оболочка не такая уж герметичная, как уверял Андре. Это означало, что аэростат не мог продержаться в воздухе так долго, как было задумано.

Оказалось также, что трение гайдропов о лед и воду намного больше, чем рассчитывал Андре. Из этого следовало, что шар будет двигаться медленнее, и ему надо продержаться в воздухе гораздо дольше, чем намечалось первоначально.

Все это вытекало из исследований, проведенных доктором Экхольмом при участии Стриндберга, профессора Аррениуса и инженера Стаке, отвечавшего за водородную аппаратуру.

— Временные допуски были настолько большими, — стоял на своем мой друг-строитель, — что возражения Экхольма выглядят неосновательно, даже наивно. Какая разница, может ли аэростат продержаться в воздухе сто или пятьдесят суток, если практически можно достичь Северной Америки или Сибири самое большое через неделю после старта со Шпицбергена?

Я сказал, что Экхольм вовсе не требовал, чтобы шар мог продержаться в воздухе пятьдесят или сто суток. Но меня не хотели слушать.

— Я могу допустить, что он испугался, когда попал на Датский остров, — заметил кто-то из компании, — испугался, когда увидел шар в эллинге, испугался, когда увидел легкую гондолу и ощутил ледяное дыхание полярного ветра, когда уяснил себе, какие там страшные расстояния, и вдруг осознал, что ледяная пустыня беспощадна. Словом, понял, что прежде он не понимал, за что берется. Все это я могу допустить и простить.

— Но? — вставил я.

— Ему понадобилось непременно защищаться, он захотел оправдать свою трусость. И решил напасть на Андре. Вот чего мы не можем понять и простить. Он обвинил Андре в недостаточной компетентности и небрежной подготовке. Экхольм не ушел без шума со сцены. Он многого боялся, но сильнее всего был страх перед судом потомков. И он стал предателем. Написал вероломные письма жертвователям — Альфреду Нобелю и гётеборжцу Оскару Диксону. И настоял на никому не нужных официальных дебатах с Андре в Физическом обществе.

— Двадцать шестого сентября, — сказал я.

— В тот день, — заключил мой друг из строительного департамента, поднимая свой бокал, — стокгольмцы могли лицезреть двух в корне различных людей: большого человека и маленького человечка.

— Возможно, он написал письмо также и третьему из главных меценатов, — сказал я. — Иначе говоря, королю. Да только монархи обычно молчаливы и сдержанны.

— Кстати, когда вы осуждаете доктора Экхольма, — продолжал я, — вы забываете одну интересную вещь. А именно, что с его выходом из игры освободилась вакансия, теперь Андре нужно найти замену, третьего человека, который сможет полететь с ним на следующее лето. Вряд ли найдется много желающих парить в воздухе между небом и льдами.

Взбодренный пуншем, я составил спинками два стула, снял пиджак и взялся правой рукой за гнутые перекладины.

После чего под аплодисменты присутствующих я сделал то, что гимнасты называют горизонтальной стойкой на одной руке.

— Сколько ты так можешь выдержать? — спросил кто-то.

— Смотря сколько мне будут платить за минуту, — ответил я. И добавил: — Я отдал бы пять лет жизни за то, чтобы участвовать в полярном перелете Андре в следующем году.

Кто-то сдернул с меня правый ботинок и пощекотал мне пятку. Я потерял равновесие и соскочил на пол. Тут-то я и ушиб маленький палец, задев им полуоткрытую дверь.

Мизинец распух, это смахивало на большой синий нарыв.

Все сулило раннюю зиму. Мостовые и тротуары покрыла пелена холодного снега, он поскрипывал под башмаками, колесами и полозьями. Небо было ясное, солнце не грело, над крышами домов стояли колонны дыма.

Нога болела, мне было трудно ходить, но я никуда не спешил и даже мог позволить себе зайти в паноптикум на Кунгстредгордсгатан.

Восковая фигура Андре всегда производила на меня странное, почти отталкивающее впечатление, несмотря на отмеченное прессой портретное сходство: гладкие волосы с пробором над левым глазом, твердые скулы, усы, закрывающие верхнюю губу и уголки рта, энергичный нос, нахмуренные брови, соединенные глубокой поперечной складкой на переносице.

Панорама Андре была открыта в паноптикуме три года назад, сразу после его одиночного перелета на аэростате «Свеа» в штормовой октябрьский день через Ботнический залив у Аландских островов.

На кукле была та самая одежда, в которой Андре совершил свой полет. Говорили, будто он продал ее и научные приборы, пострадавшие при бурной посадке, кабинету восковых фигур за тысячу с лишним крон наличными.

В этот ранний час в паноптикуме было мало посетителей. Молодая девушка на контроле могла спокойно оставить свою конторку. Она подошла ко мне, приветливо улыбаясь.

Да, совершенно верно, я не первый раз в паноптикуме.

— Я все пытаюсь представить самого себя в виде такой восковой куклы в ту минуту, когда я — или кукла — водружаю шведский флаг на северном продолжении земной оси, — сказал я.

Она рассмеялась. Потом смерила меня глазами и заявила, что такая кукла обойдется недешево. Воск стоит немалых денег, даже если подбавить в него сала и стеарина.

Она явно не знала, как делаются куклы.

Патентное бюро, или Королевское управление патентов и регистрации, как его именовали с прошлого года, помещалось на площади Брюн-кеберг.

Извозчики, ожидающие седоков, уже начали строить свою традиционную снежную хижину возле большой водоразборной колонки. Фундамент из плотного снега был готов, и теперь они поливали его водой для крепости. Впрочем, они трудились без особого рвения, хорошо зная, что первый снег вернее всего быстро стает.

В патентном бюро меня принял инженер по фамилии Кюйленшерна; он попросил меня подождать, так как Андре занят с другим посетителем.

В пытливом взгляде Кюйленшерны угадывалось любопытство, и после обычных вступительных реплик он спросил, не ищу ли я места.

— Да, в известном смысле, — ответил я.

— Я ближайший помощник главного инженера Андре, — сказал он, — но я не слышал, чтобы у нас открылись новые вакансии.

Кюйленшерна проводил меня в кабинет Андре, потом вышел, пятясь, и закрыл за собой дверь.

— Инженер Кнют Френкель? — спросил Андре.

— Да, — ответил я.

— Садитесь, пожалуйста. — Он указал ручкой на потертое, расшатанное кресло, стоявшее перед его большим письменным столом.

Я сел.

— Прошу извинить меня, — продолжал он, — мне надо сперва сделать кое-какие записи. Это займет всего несколько минут.

Он наклонился. Перо заскрипело по бумаге.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.