Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1977 год Страница 18

Перед отъездом Самсан подарил мне свое, точно такое же старое ружье: короткая ложа, непомерной длины ствол, цевье оплетено отполированной прикосновениями рук буйволиной кожей. В зажиме фигурного, напоминающего голову какого-то животного, курка — кусок кремня, на кожаном шнурке привязана проволочка — прочищать запальное отверстие. Дуло и ложа изготовлены, похоже, лет 60—70 назад, но спусковой механизм гораздо «старше» — возможно, он взят еще с тех ружей, что привозили когда-то сюда, на Невольничий берег, португальские купцы для обмена на рабов: пять здоровых мужчин — за одно ружье. Заряжается оно, как и следовало ожидать, со ствола: порох, пыж, пуля, а то и просто нарубленные гвозди, снова пыж. Чтобы выстрелить из такой фузеи, надо быть очень смелым человеком, но африканские охотники до сих пор ходят с этими музейными экспонатами на самого крупного зверя.

Одеты были охотники в темные линялые рубахи и старые шорты: убойная сила их «артиллерии» невелика, и к зверю надо подойти почти вплотную. Лишь на груди одного охотника поблескивал осколок зеркала, оплетенный кусочками кожи. Оказалось, это амулет, предохраняющий владельца от змеиного яда. Сведущие люди объяснили мне, что здесь водятся «плюющиеся змеи» — с расстояния в несколько метров они попадают струйкой яда в глаз человека или животного. Казалось бы, что за сказки, ан нет. И объяснение очень простое — глаза ведь блестят, поэтому-то змеи — они близоруки — и не промахиваются. Тогда становится ясно и назначение амулета — кусочек зеркала блестит гораздо ярче и отвлекает змею от цели. Ну а то, что изготовление амулета сопровождается приношениями божествам и колдуну-изготовителю, не уменьшает его «чудодейственной» силы.

Добыча в этот раз была не особенно богатой, и охотники принесли своему старейшине лишь одного агути — небольшого, похожего на поросенка зверька с длинной коричневой шерстью. Самсан поблагодарил охотников и позвал их вечером к себе на небольшой праздник, который затеял Бруно со своими приятелями.

Гости собрались во дворе в сумерках. Последним пришел известный в деревне барабанщик, гордый и сосредоточенный, как гармонист на сельской свадьбе. Он не спеша установил свой инструмент, снял рубаху — работа предстояла жаркая, значительно посмотрел на барабанщиков-подголосков и как бы нехотя выбил первую дробь на туго натянутой коже барабана. Полчаса спустя с него уже лил градом пот, но он без передышки все бил и бил по звенящей коже, как будто хотел вогнать барабан в землю...

Было давно за полночь, когда я, утомленный этим бесконечным днем, ушел спать в свою каморку. А праздник, похоже, только начинался. Барабаны тревожно били над самой головой, и потому, наверное, в эту ночь мне снились страшные сны: плюющиеся змеи и та самая, так и не увиденная мной, толстая и неповоротливая габонская гадюка.

Настал день отъезда. Уже были уложены в машину все вещи, когда Самсан позвал сына в дом. Там собрались старейшины. Они уселись вокруг Бруно и, что-то бормоча, окропили земляной пол водой и посыпали орехами кола и ракушками. Церемония закончилась скоро, стали прощаться. Старики молча жали нам руки. Самсан, обняв сына, надел ему на шею небольшой амулет, только что после церемонии смастеренный им самим из нескольких перышек и ракушек. Десять минут спустя мы уже были в пути.

Несколько слов об африканских проселках. Не знаю, как это объяснить научно, но под воздействием солнца, дождя и ветра он очень быстро превращается в громадную стиральную доску, расстояние между ребрами которой иногда превышает полметра. По такой дороге можно ехать лишь со скоростью не менее 80 километров в час — тогда машина как бы перелетает с гребня на гребень, и тряска не так чувствуется. Вот мы и мчались со скоростью 90 километров в час, когда в нескольких километрах от Дасса-Зуме спустило левое заднее колесо. Покрышка мгновенно разлетелась в клочья, или, как говорят профессионалы, «сработала на взрыв», и машина пошла юзом. Проселок в этом месте был узкий, обсаженный высокими деревьями, с крутыми подъемами и спусками. Не знаю, каким чудом мне удалось удержать машину на дороге и сбросить скорость... Когда мы почти остановились, машина мягко легла на левую сторону, затем перевернулась колесами вверх и замерла. Опасаясь пожара, мы, как мыши, прыснули из открытых окон в кювет. Но машина не загорелась — в последний момент я успел выключить зажигание. Через пятнадцать минут с помощью прохожих мы поставили машину на колеса. Потери были минимальные: потек аккумулятор, выпало ветровое стекло. Одним словом, через час, после небольшого ремонта в Дасса-Зуме, мы продолжили путь. Но на этом история не закончилась. Через неделю ко мне зашел Бруно и рассказал следующее. Оказывается, перед нашим отъездом из Акпаси старый Самсан «проконсультировался» с богами, и те якобы сказали ему, что может произойти несчастье. Тогда Самсан собрал старейшин и устроил ту самую церемонию, которую я видел перед отъездом.

— Я постараюсь предотвратить беду и сделать так, чтобы все обошлось без крови, — сказал Самсан сыну. — Только не говори ничего гостю.

Так я испробовал на себе силу бенинских колдунов. Не знаю, может, и не надо обладать особым даром, чтобы предсказать аварию на дороге, по обочинам которой лежат десятки остовов сгоревших машин. А может, отцовское сердце рассказало Самсану о беде, грозящей сыну... Но мы были квиты с добрым колдуном из Акпаси — ведь с нами пришел в его деревню дождь.

Николай Баратов

Акпаси — Котону

Роберт Хайнлайн. Пасынки Вселенной

Роберт Хайнлайн вошел в американскую литературу в начале 40-х годов и оказал глубочайшее влияние на развитие в ней научно-фантастического жанра. Вот как оценивает его творчество Артур Кларк: «Боб Хайнлайн — один из основателей современной научной фантастики и первый исследователь многих тем, ставших за последнее тридцатилетие основными в ней. Вряд ли будет преувеличением сказать, что влияние, оказанное им на развитие жанра, можно сравнить только с влиянием, оказанным Уэллсом, также посеявшим семена, всходы которых с энтузиазмом пожинали последующие поколения фантастов».

По мнению большинства авторитетных исследователей американской фантастики, да и самих писателей-фантастов, именно Роберт Хайнлайн заложил основы наиболее интересного, значимого и плодотворного направления американской научно-фантастической литературы — социальной фантастики.

Влияние Хайнлайна на творчество таких известных авторов, как Клиффорд Саймак, Айзек Азимов, Гарри Гаррисон, и многих других выражалось не только в том, что они успешно разрабатывали предложенные им темы и сюжеты, но и прежде всего в том, что Хайнлайн первым из них поднял в жанре научной фантастики серьезные проблемы человеческих взаимоотношений в обществе, развития человека в обществе, взаимосвязи развития науки и социальных отношений и условий.

Роберт Хайнлайн — писатель очень сложный и противоречивый, его произведения часто мрачноваты, а в ряде работ сказались консервативные взгляды автора...

В то же время в лучших рассказах и романах Хайнлайна талант писателя оказывается выше его субъективных взглядов. Ему присуща вера в человека, в то, что человеческий разум преодолеет все преграды, даже если на это и потребуются тысячи лет упорного труда. Поэтому чрезвычайно интересно предложить вниманию советского читателя ранний роман Роберта Хайнлайна, созданный в первый и самый плодотворный период его творчества. Роман, сюжет которого разрабатывался впоследствии такими известными писателями, как Харлан Эллисон, Клиффорд Саймак (у последнего в хорошо известном советскому читателю рассказе «Поколение, достигшее цели»), и многими другими. Произведение, получившее позже название «Пасынки вселенной», впервые было опубликовано в виде двух отдельных повестей («Вселенная» и «Здравый смысл») журналом «Эстаундин сайенс фикшн» в 1941 году. В изданном в 1973 году двухтомнике «Зал славы научной фантастики» повесть «Вселенная» была включена в число одиннадцати лучших, когда-либо написанных в Америке научно-фантастических повестей. Отбор для двухтомника делали члены Ассоциации писателей-фантастов США.

По свидетельству Харлана Эллисона, самому Хайнлайну сюжет этого произведения пришел в голову, когда он читал работы К. Э. Циолковского.

«Экспедиция к Проксиме Центавра, организованная Фондом Джордана в 2119 году, была первой в истории попыткой достичь ближайших звезд нашей Галактики. О судьбе, постигшей экспедицию, можно только догадываться...»

Фрэнк Бак. Романтики современной астрографии, изд-во «Люкс Лимитед».