Отвергнутая. Игрушка для Альф - Рин Рууд Страница 18

— Я немного в курсе о вашем прошлом, — шепчу я, — но мама изменилась…

Взгляд Илины опускается на мою подвеску. Едва заметно хмурится:

— А мастерство не растеряла.

— Мне ее снять?

— Нет, — поднимает взгляд. — Кто бы мог подумать, что от дочери моей соперницы, которая принесла много боли, будет зависеть жизнь моих сыновей. И что я не стану возмущаться против зачарованных безделушек. Какая ирония судьбы.

— Мне жаль.

— И теперь выходит, что судьба мстит Гризе через моих сыновей. Какая мать будет рада тому, что ее дочь скормили двум оборотням? — тихо продолжает она. — Я слышу ее слезы, Тина.

— Со мной все будет хорошо, — неуверенно отвечаю я. — Я вернусь из Леса, и мы уедем. Я, мама и папа.

— Но какой ты вернешься?

— Живой.

Илина вздыхает, вглядываясь в мои глаза:

— Верховный Жрец говорит, что в твоем сердце нет зла, раз твоя молитва вырвала Анрея и Эрвина из лап смерти.

— Если честно, то я не совсем поняла, что тогда произошло, — пожимаю плечами и нервно тереблю бантик на коробочке. — Но да я не хотела, чтобы они погибли из-за глупой истинности.

— Глупой? — приподнимает бровь.

— Да, если можно погибнуть из-за той, которую даже в глаза не видели, — сдуваю локон волос со лба.

— Хотела бы я с тобой сейчас поспорить, Тинара, но… — на переносице появляется тонкая морщинка, — Истинность в случае с моими сыновьями стала наказанием.

— Но они ведь живы.

— Какая это жизнь без Зверя, Тинара?

— Обычная? — тихо спрашиваю я. — Я вот без Зверя живу.

— Ты человек, и была им рождена. А они были рождены волчатами в лесу, — Илина сжимает кулаками. — Волчицей.

— Это как? — удивленно охаю я.

— И ты им не поможешь вернуть Зверя, — игнорирует мой вопрос, а в глазах блестят слезы. — Зверь не принял и не примет тебя. И он не вернется. Ты их можешь ублажить, как разъяренных и упрямых мужчин, но…

Смахивает слезы, закрывает глаза и молчит несколько минут. Карета мягко покачивается, и я вместе с ней. Из стороны в сторону. Я хочу утешить Илину, но мне не позволяет это сделать обида.

Да, я не волчья заклинательница. Что я могу с этим поделать? Мне тоже немного жаль глупых пушистиков, которых взяли и кинули еще до знакомства, но это не моя вина.

— Ладно, — Илина приподнимает подбородок, — что у тебя в коробке.

— Пирожные.

— Дай посмотреть.

— Нет.

Вскидывает бровь.

— Они страшные, — шепчу я. — У меня не только с волками дела не ахти, но и с пирожными.

— Я сама решу, страшные они или нет.

— Сами напросились, — протягиваю коробку.

Илина развязывает бантик и заглядывает в коробку. Лицо ее удивленно вытягивается, и она поднимает растерянный взор на меня.

— Я старалась. Честно, — это все, что я могу ответить.

— Можно, я ничего не буду говорить? — закрывает коробку и завязывает ленты. — С такими успехами ты нескоро вернешься к маме и папе.

— На мне проклятье, — забираю коробку, тоскливо вздохнув, и кладу ее рядом.

— Возможно, ты хитришь, Тина? — Илина подозрительно щурится. — Заключила сделку и не торопишься ее закрывать из-за личных интересов?

— Это каких же?

— Поближе подобраться к моим сыновьям?

— Я не желаю иметь с вашими сыновьями никаких дел, — тихо и возмущенно шепчу я. — Я просто криворукая дура. Вот и все.

— Прости, — Илина отводит взгляд и вздыхает, — я не хотела тебя обидеть. Я очень боюсь и не знаю, что ждет моих сыновей, — вновь смотрит на меня. — Мне остается только попросить тебя постараться… Очаруй, успокой, Тинара. Дай им все, что они потребуют, утоли их голод и прогони тоску. Наша семья не останется в долгу.

Глава 23. Вы потеряли лес

— Да это даже свинья жрать не будут, — говорит Анрей и передает коробку Эрвину.

Сидим в библиотеке у низенького столика, который завален книгами.

— Это обидно, — отвечаю я.

Плакать готова. Мог же быть повежливее, а он сразу о свиньях.

— У нас нет свиней, — отвечает Эрвин, заглянув в коробку.

Медленно моргает, вздыхает и поднимает разочарованный взор на меня:

— Это мало похоже на пирожные, Тина.

Я больше не Сладкая Ягодка, и в братьях нет игривой заинтересованности во мне. Они мрачные и злые. И я их раздражаю своим присутствием.

— Я старалась.

— Серьезно? — Эрвин наклоняет раскрытую коробку, а там просто каша из крема, джема и бисквита. — Старалась? Ты издеваешься?

— Нет, — сердито забираю коробку.

В библиотеку заходит испуганная служанка с подносом в руках. На нем — фарфоровый чайник и чашечки. Мнется у столика, и Анрей одним движением сбрасывает книги со столика.

Служанка ставит поднос, и Анрей вздыхает:

— Можешь идти.

Я невозмутимо разливаю чай, расставляю чашечки и подхватываю ложку. Я сама съем свои пирожные. Побуду свиньей.

— Мы тебя не звали, Тина, — Анрей щурится, когда я погружаю ложку в сладкое месиво. — Почему ты здесь?

— Как интересно, — подношу ложку ко рту, — не звали?

— Нет, — глухо отвечает Эрвин.

— Это все ваша мама, — пожимаю плечами и отправляю в рот пропитанные кремом и джемом кусочки бисквита.

А на вкус реально неплохо. Сладенько, нежно и немного кисленько. Откладываю коробку на колени и тянусь к чашке с чаем под цепкими взглядами братьев. Чувствую себя очень неловко. Во-первых, меня не звали, во-вторых, меня обидели нелестными отзывами о моем “прекрасном” десерте, но они не дождутся от меня слез.

— Мама, значит, влезла? — Эрвин недобро щурится. — Отлично.

— Переживает о своих волчатах, — мило улыбаюсь я и делаю глоток травяного чая.

— Дерзишь? — Анрей усмехается.

— Разве я могу? — отправляю очередную порцию малинового десерта.

Эрвин и Анрей переглядываются, откидываются назад и вытягивают ноги, наблюдая за мной.

— Если вы меня не ждали, то я могу уйти? — облизываю ложку и перевожу взгляд с одного брата на другого.

— Нет.

— Это совершенно нелогично.

— Мы должны были найти смерть в Лесу, Тина, — Анрей постукивает пальцами по подлокотнику.

— Значит, мне не ждать благодарностей?

— Ты ведь совершенно не понимаешь, что натворила, — Эрвин разминает шею с тихим хрустом позвонков.

— Я лишь не хотела, чтобы вы умерли, — цежу я сквозь зубы.

— Лучше бы мы тебя сожрали, — Анрей усмехается. — Толку было бы больше.

— А это уже к вам вопрос, почему вы этого не сделали, — тоже щурюсь в ответ. — Это вы пошли против Зверя, который хотел мяса и крови. Почему?

— Опять дерзишь, — усмехается Эрвин, и его глаза темнеют.

— Желание порезвиться с Ягодкой перевесило голод и кровавый раж, — Анрей задумчиво поглаживает кадык. — Песенки пела, телом голым дразнила… На это ведь был расчет? И он сработал.

Опускают взгляд на мою