Уйын Полоза. Книга первая - Дед Скрипун Страница 19

Максим попытался встать, но нога прострелила болью, и он вновь упал.

— Беги, мне уже не уйти. Спасай себя. — Рявкнул, словно выстелил он в побледневшего васу. — Мне все одно теперь конец.

— Ты сам это сказал. Запомни. Я прибежал на помощь, но ты отказался. — Вакуль развернулся и бросился бежать, но тут же остановился, и вернулся назад. — Нет! Не правильно это. Ты помочь хотел, а я струшу? Вдвоем пришли, вдвоем и угостим собой пиявок. Бедный мой сынок…– Вздохнул он, и в этот момент, поверхность болота взорвалась брызгами, и из нее повыпрыгивало с восемь десятков, а может и больше, считать времени не было, воющих тварей.

Загрохотал, плюясь огнем и дымом «Кольт». Шесть выстрелов, шесть попаданий, и как финал прожитой жизни, последний прощальный щелчок пустого барабана. Все, дальше его использовать только как холодное оружие. Пиявки даже не заметили шесть потерь, и дружно ринулись в атаку.

Максим схватился за раскаленный ствол, даже не почувствовав боли, и как молотком ударил в первую же приблизившуюся, прыгнувшую, целящуюся в горло тварь. Та взвизгнула, отлетела, но как ни в чем не бывало, вновь бросилась в драку, а в этот момент другая, уже вгрызлась в открытую рану.

Гвоздев ударил вторую, но та ухватилась зубами за ствол, и принялась вырывать из рук. Отнять было нереально, это как отобрать тряпку у разъяренного Тузика. Не смотря на небольшой размер, пиявка оказалась на удивление сильной, и пистолет пришлось бросить, и взамен надеть рукавицу, которая вдруг стала твердой, как камень, и крошила головы и тела нападающих тварей, получше кузнечного молота.

Кто-то очень остроумный пошутил, назвав этих исчадий ада пиявками. Жители болот, и тихой воды совсем другие, они медлительные, впрыскивают в кровь обезболивающую слюну, а эти быстрые, и ловкие, укус их пробивает током, сковывая движенья спазмом. Да и не похожи внешне они совсем на пиявок, скорее на ящериц, да и то с большой натяжкой.

Вакуль крутился рядом юлой, махая зажатыми в кулаки лапами, и лягаясь ногами, но как не старался отбиться, медленно покрывался сочащейся из многочисленных укусов кровью, да и Максим выглядел не лучше. Мало того, он еще с трудом удерживал равновесие, не в силах опереться на изуродованную ногу.

— Лови! — Художник бросил своему собрату по несчастью охотничий нож, в надежде, что тот его применит по назначению, но лишь обреченно прошипел разочарованием. Вакуль не смог поймать оружие. Лишь проводив его недоуменным взглядом, и на секунду отвлекшись, поплатился за невнимательность. Тварь вцепилась ему в бок, вырвав кусок мяса.

Долго так не продержаться. Силы тают, вытекая из ран кровью. Еще немного, и отбивающиеся от пиявок бойцы обессилят окончательно, упадут в жижу под ногами, и их спокойно сожрут болотные твари.

Зачем так поступил Максим, он, наверное, и сам не понял. Орудуя одной рукой, с надетой на нее перчаткой, пиная остервенело во все стороны ногами, он выхватил из-за пояса, подаренную Чуклей авоську, и махнул ей, как тореадор перед носом быка красной тряпкой, по направлению прыгнувшего на него монстра. Убогий на вид мешок, сетка, помнящая еще стеклянные бутылки с молоком, как-то сам собой раскрылся и втянул в себя визжащую злобой зверюгу, погрузив ее в свои недра, где это злобное недоразумение мгновенно затихло, и блаженно заурчало.

Гвоздев даже, как это не абсурдно звучит, рассмеялся от увиденного, но в этот момент неосторожно ступил на раненную ногу, и от прострелившей боли, потеряв равновесие упал.

Пиявки, почувствовав легкую поживу, все разом кинулись на него, и он, пятясь назад, начал отмахиваться от них всем, что было в руках, не замечая, что ряды врагов начали медленно таять.

Оставленный тварями в этот момент в покое Вакуль, бросился другу на помощь, раскидывая ногами суетящихся пиявок, удачно оказавшись у них за спинами. Но те, отлетев в сторону, вновь кидались в драку.

Закончилось все так же внезапно, как и началось. Одна из ближайших черных пик-ракушек, раскрылась желтым цветком, выплеснув вверх фонтан зеленой слизи, и оттуда выглянуло вполне человеческое лицо, только со змеиными глазами, покрытое короткой фиолетовой шерстью, и клубящимся паром вместо волос. Оно злобно окинуло взглядом место сражения, и зарычало, как собака, у которой отбирают кость.

В тот же момент пиявки нырнули в жижу болота, и через миг стало тихо. Вакуль устало опустился рядом с Максимом, вытянув ноги.

— Я думал конец. — Нервно усмехнулся васа. — Что-то я устал сегодня. Приду домой, и спать лягу. Пусть Чукля яйцо греет, у меня на это сил нет.

Максим ничего не ответил, он в этот момент недоуменно рассматривал в вытянутой руке авоську, с мурлыкающими там пиявками и считал. Их было тридцать шесть. Он хотел сказать Вакулю о неожиданном улове, но мгновенно передумал, посмотрев на рваную рану ступни, откуда хлестала кровь. Оторвав рукав, он ловко перетянул вены на ноге, остановив кровотечение. Опытный воин помнил, как в горячке боя, некоторые воины, не обращая внимание на раны, умирали от потери крови.

— Здорово тебя пожевали. — Наклонился к нему обеспокоенный Вакуль. — Сам не дойдешь, придется тащить. — Его взгляд внезапно упал на авоську. — Это когда это ты их столько наловить успел? Вот так удача! Сколько же их там?

— Тридцать шесть. — Прошептал обессиленно Максим. — Четырех до сорока не хватает, так что твое второе задание, я пока еще не выполнил. Сейчас отдышусь, «Кольт» перезаряжу, и продолжим.

— Что?! — Подпрыгнул возмущенный васа. Какое еще задание? Это просто просьба была. Шутка. Хватит и того, чего уже поймали. Давай, цепляйся за шею. Потащу тебя домой, там Чукля рану осмотрит, и чего-нибудь придумает. На ноги может поставит. Не век же мне тебя теперь на горбу таскать. Ты на перышко совсем не похож. Вот чего было столько жрать. Не мог на диете посидеть, и похудеть, ради такого случая? Хотя что с вас людей взять. Глупые вы, недалекие. — Он развернулся к Максиму спиной, и присел. — Хватайся и пошли отсюда. Разлегся тут…

Глава 8 Поиски "Слова"

Ступня почернела, и от нее по икре до колена, и уже даже немного выше, потянулись черные, с зеленым оттенком нити, то ли гангрены, то ли другой какой гадости впрыснутой в рану болотной