Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1978 год Страница 20

Фотографирование из космоса может намного облегчить и ускорить как изучение среды, так и составление нужных народному хозяйству карт. Этап «оценки источников», сверки деталей изображения с деталями рельефа местности, который отнимает четверть общего объема редакционных работ, уменьшается наполовину. Некоторые этапы составления карт вообще исключаются. А качество улучшается.

Обработка снимков из космоса может быть поручена автоматам, компьютерам. Вообще при первом соприкосновении космоплавания с древней картографией многим показалось, что последней пора в отставку. В пользу фотокарт говорило многое. Быстрота получения и изготовления. Объективность фотоизображения, чего не скажешь про рисованное. Картографы — тоже люди, и часто могут толковать одни и те же данные по-разному. А тут зрачок объектива!

Недавно космофотографированием проверили карты Азовского моря. Лишь на небольшом отрезке береговой линии обнаружились сотни ошибок! Нет, вины картографов тут не было. Береговая линия живет: движется, наступает на воду, отходит. Тот самый случай, когда карта не поспевает отразить работу времени в пространстве. Не поспевает из-за прежней медлительности темпов ее создания.

Теперь решение появилось. Благодаря космоплаванию земное пространство — время становится соразмерным человеку на листе обыкновенной фотобумаги.

Наиболее крупные заказчики, одновременно создатели карт — геологи. Чего только им не требуется! Само собой, геологические карты. А кроме того — тектонические и структурные, металлогенические и прогнозные, карты новейшей тектоники и геоморфологии, поверхностей выравнивания и кор выветривания... Нет ни од: ной, которой сейчас не коснулось бы преобразование: многие специальные карты сейчас уточняются, переделываются, составляются заново с учетом космических фотографий. То же самое в географии — с почвенными, ландшафтными, геоботаническими картами. Впрочем, только ли о специальных картах идет речь! Вот каким видится близкое будущее самых обычных, учебных, школьных карт Ю. Кельнеру, заведующему отделом центра «Природа». Вместо невыразительных условных значков ученик увидит цветные фотографии, горных цепей, рек, равнин, лесов, полученных с искусственных спутников Земли.

Не абстрактная модель местности предстанет перед ним, а сама планета, уменьшенная до обозримых размеров. Крым, Кавказ, Урал — вот они, как на ладони. Мы увидим и туристские карты, сделанные на основе космоснимков. Первые из них сейчас готовятся к изданию.

Так что же, прежняя карта умерла — да здравствует космокарта?

Нет. Выяснилось, что полной замены быть не может. Космическая картография способна улучшить, дополнить традиционную, но не вытеснить. Фотография показывает все, что попадает в поле зрения объектива. Выделить главное, приглушить второстепенное, нанести определенные данные может только картограф. Космический снимок покажет, к примеру, все населенные пункты. А для карты страны это не годится. Решено учесть только те поселки, в которых живет не менее, скажем, ста человек. Кто, кроме опытного специалиста, сможет провести сортировку?

Карта земной поверхности, это восьмое чудо света, жила и будет жить. Но уже обновленной. Одно из древнейших человеческих искусств вступило ныне в плодотворный союз с молодой космонавтикой.

В. Друянов

Непокорный из Турфлоопа

Новый учитель

Едва увидев Абрахама Тиро, Мдлака, нетерпеливо топтавшийся у дверей школьной канцелярии, махнул ему рукой и торопливо зашагал по узкому коридору. Металлическая решетка, которой на ночь снаружи запирали дверь, скрипела под порывами промозглого зимнего ветра, и Тиро едва расслышал тихий шепот Мдлаки:

— Сейчас пойдем к Нгоапе.

— К Нгоапе? — также шепотом переспросил Абрахам, недоуменно пожав плечами. — Но ведь похороны будут завтра... — Он никак не мог понять, чем вызвана вся эта спешка и таинственность: у Нгоапы умер отец, но в Соуэто каждый день десятки, если не сотни, людей отправляются на тот свет, и никто не делает из этого события. Видно, все дело в том, что Мдлака всерьез считает Нгоапу своим крестником. Конечно, и ему, Тиро, жаль парнишку, на которого свалилось такое горе — потерять отца, едва обретя его, но тут ничем не поможешь. К тому же вечером предстояла важная встреча с Седибе из руководства САСО, специально приехавшим в Иоганнесбург, чтобы увидеться с Абрахамом. Нет, Мдлаке придется идти одному.

Тиро уже решил было помягче сказать об этом своему порывистому другу, как тот, словно угадав его мысли, еще ближе нагнулся к нему и опять чуть слышно прошептал:

— Тебя просил прийти Кгомотсо.

Это меняло дело. Абрахам знал, что Кгомотсо не стал бы вызывать его по пустякам.

Друзья вышли со школьного двора и торопливо зашагали по узкой улочке, вдоль которой, словно бараки в концлагере, тянулись однообразные ряды низеньких домов-лачуг — изредка кирпичных, исполосованных змеистыми, в палец шириной, трещинами; чаще дощатых, с трепетавшими на ветру чешуями облезающей краски. Но ничего, придет время, когда жители Соуэто поднимут головы. Конечно, добиться этого непросто, но начинать нужно сегодня, сейчас. И начинать с того, чтобы разбудить здешних ребят, вселить в них чувство человеческого достоинства. Именно ради этого он, Абрахам Тиро, после исключения из университета в Турфлоопе и перебрался сюда.

— Что это ты рассказывал ребятам на уроке? Они сидели, буквально разинув рты, — спросил Мдлака.

— Историю порабощения макапан.

Несколько минут друзья шли молча. Холодный ветер насквозь продувал легкие пальто, заставляя зябко ежиться. Прямо на улице либо во дворах ребятишки грелись у самодельных очагов, прежде чем отправиться спать в свои нетопленные лачуги. Но железные бочки из-под бензина с многочисленными дырами на стенках больше чадили, чем согревали. Тиро невольно обратил внимание на посиневшего от холода карапуза, который стойко продолжал объезжать своего скакуна — ржавый трехколесный велосипед без педалей и седла. Тряпье топорщилось на вздутом животе мальчугана: как и многие его сверстники в Соуэто, он страдал квашиоркором — болезнью, вызываемой нехваткой протеина в пище, а попросту говоря, острым недоеданием.

— Послушай, Абрахам, может, не стоит лишний раз рисковать? Ты же знаешь, администрация по делам банту и так добивается твоего увольнения из школы. Директору пока удавалось отстоять тебя только потому, что не хватает учителей. А если до них дойдет, как преподаешь историю... — Мдлака махнул рукой. — Дело может кончиться не просто увольнением, а и чем-нибудь похуже. Будь осторожнее.

Тиро искоса взглянул на друга и усмехнулся. Кто его уговаривает быть осторожным? В любой момент сам готовый идти на риск Мдлака Могапи! Разве тогда, в Питермарицбурге, когда создавалось Движение за самосознание черных, не он, Мдлака, горячо доказывал, что нужно научить африканцев в ЮАР гордиться черным цветом своей кожи, сознавать свою человеческую ценность, не обращать к другим свои взоры с надеждой на освобождение?! И разве не он всего через каких-то два месяца после студенческой забастовки в Турфлоопе, не колеблясь ни секунды, вызвался ехать с Абрахамом в Соуэто, чтобы помочь встать на ноги только что родившемуся Движению южноафриканских учащихся (САСМ), хотя прекрасно понимал, что взят на заметку полицией?!

Жаль, конечно, что Мдлаке не удалось получить место учителя. Тогда бы ему не приходилось встречаться с соуэтовскими ребятами урывками: то на школьном дворе после уроков, то у собора Регина Мунди после утренней воскресной службы, то на уличном перекрестке, где по субботам обычно собираются парни постарше. Абрахам не раз говорил Мдлаке (а тот не менее упорно возражал ему со смущенной улыбкой: «Подумаешь, что такого особенного я сделал...»), что, если бы не его неистощимая энергия, им бы ни за что не удалось так быстро придать новый смысл работе САСМ. Разве смог бы один Тиро помочь ученикам школ в Орландо, Дипклоофе, Наледи, Джабаву в считанные месяцы перейти от попыток ставить коротенькие пьески да горячих, но беспредметных споров обо всем и ни о чем к обсуждению куда более серьезных проблем. А то, что исподволь, постепенно раскрывал перед недетски серьезными ребячьими глазами Абрахам Тиро, выходило за узкие рамки маленьких повседневных трудностей и огорчений. Он старался научить этих отверженных Соуэто любить и ненавидеть, распознавать ложь, лицемерие, уважать себя, своих братьев по несчастью, свой народ. «Нужно сделать так, чтобы они не блуждали в потемках, не разбивали себе носы, пока не набредут на правильную дорогу, — любил повторять Тиро другу, хотя тот и не думал спорить с ним. — А если уж суждено разбить, то хоть знать ради чего».