Светочи Тьмы - Татьяна Владимировна Корсакова Страница 20

– Не мертвая? – уточнил Август. Этот момент казался ему очень важным.

– Она живая. – Албасты кивнула. – Я думаю, живет она уже очень много лет.

– Этого не может быть. – Он помотал головой. – Это противоречит…

– Чему? – не дала она ему договорить. – Чему противоречит моя не-жизнь?

Он не нашелся, что ответить, просто молча попятился, опустился обратно на лавку, взял со стола письмо.

– Она красивая? – спросила албасты, и в голосе ее Августу вдруг почудилась самая обыкновенная бабья зависть.

– Очень, – ответил он честно и тут же добавил: – Не такая красивая, как ты, но все же.

Албасты, теперь снова прекрасная дева, кивнула. Это не был победный жест, это было всего лишь признание очевидного.

– Значит, ей нужно много, – сказала она.

– Много чего?

– Много еды.

– Детей?

– Если она питается детьми.

– И как долго это продолжается? – Августу не верилось, что он всерьез обсуждает с албасты всю эту дичь. – Как долго она их… ест?

Ответом ему стала тишина. Албасты исчезла. Август вздохнул, потер глаза и принялся читать дальше.

«Слухи поползли после смерти третьего ребенка. А после того, как от неведомой хвори умер шестой, деревенские бабы наотрез отказались отпускать своих детей в усадьбу. Да и сама усадьба начала приходить в упадок. Граф Горисветов по-прежнему обожал свою ненаглядную Агнию, но потерял всякий интерес и к домашним делам, и к ведению бизнеса. Он днями просиживал в своем кабинете, не подпуская к себе никого, кроме супруги. Начал дичиться не только слуг, но и деловых партнеров. Дошло до того, что все дела перешли в руки Агнии. К тому времени Дмитрий Венедиктович совершенно сдал, из еще не старого, крепкого мужчины превратился в больную развалину. И в этой странной метаморфозе обитатели Горисветово тоже узрели дурной знак. К слову сказать, слуг в усадьбе оставалось все меньше и меньше. Так что умирал граф Горисветов почти в одиночестве. У его смертного одра была лишь юная супруга да верный глухонемой камердинер. Может быть оттого смерть эта осталась почти незамеченной.

К тому времени, как тело графа предали земле, Агния Горисветова уже держала все бразды правления усадьбой и бизнесом в своих маленьких, но хватких руках. Один из бывших деловых партнеров графа во время частной беседы за рюмочкой коньяку убеждал меня, что Агния Витольдовна святая женщина, беззаветно любящая своего супруга и искренне переживающая его уход. В качестве доказательства он приводил внезапный и тяжелый недуг, сваливший молодую вдову почти сразу после смерти графа. Агния слегла на несколько месяцев, а когда снова появилась в обществе, вид имела самый что ни на есть ужасный. Постарела и подурнела. Все эти метаморфозы списали на болезнь и душевные страдания, связанные с утратой опоры в жизни. За ее спиной шептались и злословили. Светское общество не любит и не прощает выскочек, особенно, когда выскочка теряет былую привлекательность. Наверное, Агния Витольдовна уловила эти незримые флюиды, потому что почти на целый год исчезла из светских хроник.

Ее затворничество прервалось так же внезапно, как и началось. Она появилась на балу, который традиционно устраивал пермский губернатор, и своим появлением произвела настоящий фурор. Говорят, на том балу графиня Агния Горисветова красотой, умом и изяществом затмила всех присутствовавших дам. Говорят, на том балу сразу несколько офицеров решили стреляться из-за прекрасной вдовы. И даже у самого губернатора случилось некоторое недопонимание с супругой. А еще говорят, что на том балу сама Агния заключила несколько весьма выгодных сделок и привлекла немалое внимание к своей новой затее.

Затея была благотворительного характера – создание приюта для одаренных сироток, коих Агния Витольдовна уже начала собирать по всей стране. Как ни странно, на ее страстный призыв помочь юным гениям откликнулись многие весьма влиятельные господа. Жилые комнаты и учебные классы в Горисветово обустроили в максимально короткие сроки. По всему видать, на это обустройство и ушла часть вырученных денег. Еще одна часть ушла на торжественное открытие приюта с благотворительным ужином и освещением этого знаменательного события в прессе. Можно было бы предположить, что затею графини ждет великое будущее. При ее уме, обаянии и деловой хватке «доить» щедрых жертвователей и радетелей за будущее России можно было годами, но сразу же после открытия приюта графиня Горисветова снова ушла в тень.

Что же касается вашего вопроса по поводу ее здоровья, спешу сообщить, что графиня Горисветова пребывает в здравии, к врачам за последние полгода не обращалась ни разу. Те же, кому довелось видеть ее лично, в один голос твердят, что она дьявольски красива».

Дьявольски красива… Какое точное определение подобрал Свирид Петрович! Но Августа заинтересовало не это, а заверение сыщика в абсолютном здравии Агнии. С чего бы случиться такому удивительному исцелению?! Не с того ли, что прекрасная вдова снова начала хорошо питаться? К горлу подкатил колючий ком, Августа замутило.

Вот и складывается головоломка. Для такой, как она, сиротский приют – это прекраснейшая возможность отдаваться собственным порокам и… кормиться.

Август напряг память. Все гениальные детишки, которых он видел в Горисветово, вид имели бледный и малахольный. Тогда он не обратил особого внимания на эту малахольность, но сейчас начинал понимать, что на самом деле происходило в усадьбе. После кончины графа Агния потеряла не только опору, но и возможность потакать собственным порокам. Детей в усадьбе не осталось, а взрослыми, надо думать, питаться не получалось. Или получалось, но не так хорошо. Август вспомнил холод, что веял от Агнии, и собственное инстинктивное желание от нее отстраниться. Возможно, общение с албасты сделало его чуть более чувствительным, чем обычные люди, но и обычные люди, наверняка, тоже чувствовали темные флюиды, исходящие от графини Горисветовой. Чувствовали и старались держаться на расстоянии. А дети… А детям, бедным сироткам, просто некуда было деваться!

Опять же, нужно признать, что Агния обладала притягательным обаянием хищного зверя. Собственно, она и была своего рода хищницей, только очень умной и изощренной. Вот откуда эта затея с приютом. Детей много, все сироты, никто искать и убиваться не станет. Вот так все удачно!

Август рассуждал, а лоб его покрывался холодным потом. Он оставил Леонида в лапах чудовища, отвернулся, когда мальчишка буквально молил о помощи. Да что там отвернулся! Ему было проще умереть, чем сделать что-то хорошее другому человеку. Права албасты. Нежить не только читает его мысли, но и видит его насквозь.

Август снова вскочил на ноги, снова