Тринадцатый бог. История одного Зла - Галина Геннадьевна Черкасова Страница 20

Внезапно его озарило. Нужно рассказать о плане короля главе провинции.

— Да! — Нит вскинул голову. — Да! Народ узнает, что Лев рехнулся!

В мгновение ока служитель Водолея вскочил на ноги. Развернулся, расправил плечи, полный решимости идти до конца, схватился за ручку двери, и… кто-то крепко сжал его запястье. Нит вскрикнул, зажмурился от боли.

— Молчи, — прошипела Патриция, выворачивая ему кисть. — Молчи, тряпка Нильянто, и слушай меня.

Она шагнула из темноты, продолжая истязать его руку. Нит, до крови закусив губу, опустился перед воином Скорпиона на одно колено.

— Король едет в Западные земли? Самолично?

— Да, — простонал Нит.

— Хорошо. Сиди здесь и жди, — она ослабила хватку. Нит смог вздохнуть.

— Донна, — жалобно позвал он.

— Сиди здесь, — отрезала Патриция и, пинком отшвырнув служителя Водолея, вышла из комнаты. В двери два раза повернулся ключ. Нит сел на пол, прижимая к груди ноющую кисть. Боль успокоилась, и Одиннадцатый бог одарил его здравой мыслью. Не следует вставать на пути у сумасшедших и у тех, кто ищет смерти. Он проведет их через Аноро, и он же сделает так, что они вскорости повернут обратно.

— Благодарю тебя, хранитель мудрости, отец разума, — Нит уронил голову на грудь и слабо улыбнулся. — Да прибудут в твой дом ярчайшие звезды. Да не оставишь ты меня в мире живых и… в мире мертвых.

Скорпион

— Мне нужно видеть короля.

— Его Величество отдыхает.

Патриция схватила юношу за шиворот и отбросила от двери с такой силой, что слуга упал. Взвизгнул, потирая ушибленный бок, и отполз подальше. Патриция все же постучала, но ответа ждать не стала — вошла в покои Коинта, как к себе. Тяжелая рука легла ей на плечо.

— Куда? — рявкнул Бык.

— К королю, — она обернулась и смерила гиганта презрительным взглядом. — Никогда бы не подумала, что ты умеешь говорить.

Бык раздул ноздри, сжал меч.

— О, донна Патриция! Какая честь! Почему вы не были на вчерашнем ужине? — Фирмос помахал Быку рукой, делая знак, чтобы скрылся с глаз, и, подхватив Патрицию под локоть, повел гостью мимо стола, с которого убирали остатки ужина, в кабинет. Комнатка оказалась маленькой, тесной, к тому же глухой, из-за чего тут было нестерпимо душно. Коинт сидел за пустым столом и, подперев кулаком щеку, смотрел прямо перед собой.

— Чем могу быть полезен?

Неприкрытая грубость тона Патрицию не смутила. Она сама ломала все преграды приличия, вваливаясь в покои короля, как в собственную опочивальню.

— Я слышала, завтра за Аноро отправляют первые отряды, — отчеканила она. — Это правда?

Фирмос прошел мимо и, сев на стол, принялся разглядывать гостью с самым бесстыжим видом.

— Правда.

— А вы отбываете в летний дом?

— Здесь, как видите, жить невозможно. Жара, балы и просители, — Коинт, вздохнув, откинулся на спинку кресла. — Желаете поехать со мной?

— Да, — Патриция положила ладони на столешницу и, резко подавшись вперед, прошептала. — На Запад.

— Донна, — мягко заговорил Фирмос. — Его Величество на Запад не едет. Если вы желаете, мы определим вас в разведывательный отряд.

— С какой стати? — Коинт хмуро посмотрел на чародела. — Мне не нужны трупы аристократов.

— Мне известно, что вы едете на Запад, — Патриция тоже перевела взгляд на Фирмоса. — Если это ложь, значит, я буду всего лишь сплетницей, распускающей слухи.

— Не понимаю, донна…

— К чему вы докучаете мне, донна Патриция? — Коинт чуть склонил голову, и пламя свечей отразилось в черных глазах. Король моргнул, но не отвернулся.

— Я должна отправиться на Запад.

— Зачем?

— Я не могу сидеть без дела.

— Забавное оправдание.

— Уверена, что ваше куда серьезней.

— Нет, вы посмотрите! — Фирмос вскочил со стола. — Донна, что за глупости вы говорите? Вы же взрослая женщина, воин, зачем так позоритесь перед королем?

— Я все знаю. Нит рассказал мне, — отрезала Патриция.

Коинт так резко поднялся, что и она, и Фирмос отшатнулись. Миг — и король выхватил меч из ножен.

— Сир, куда вы? — чародел отступил, пропуская короля, и недовольно глянул на опешившую Патрицию. — Довольны?

Ей понадобился один взгляд на холодную сталь клинка, чтобы сделать шаг вперед.

— Сир, постойте!

Она преградила Коинту дорогу, посмотрела на него снизу вверх и застыла под взглядом зверя. Король отшвырнул её одним едва уловимым движением. Патриция ловко удержала равновесие, обернулась, глянула на Коинта, на ухмыляющегося из-за его плеча Быка, и положилась не на меч, а на слова.

— Я ничего никому не скажу, клянусь двенадцатью богами! — вскричала она со всей пылкостью, на какую ещё была способна. — Только молю вас, сир, сохраните Ниту жизнь и возьмите меня в отряд!

— Ваше Величество, он нам нужен! — вторил ей подоспевший Фирмос. — Без него мы будем плясать возле реки и не сдвинемся ни на шаг!

Коинт замер, повел плечами, разминаясь, вытянул шею, покрутил головой и спросил, не оборачиваясь.

— Служитель Водолея — шпион твоего отца?

— Да, Ваше Величество, — без запинки ответила Патриция. — Но шпионит он за мной.

Коинт обернулся. Чародел и воительница опустили головы.

— Значит, если ты поедешь со мной, он сообщит мессеру, что ты в отряде короля отправилась покорять земли мертвых?

— Нет. Он скажет то, что продиктую я. Сир, — она положила ладонь на рукоять меча. — Я — ваш воин, и лишь затем дочь своего отца. Клянусь, что…

— Тогда не ставь мне условий, воин, — перебил её Коинт. — Следи за служителем Водолея. Ни на миг не оставляй его. Ни здесь, ни там. Теперь моя тайна — твоя забота. Завтра за вами придут.

— Буду ждать. Благодарю вас, сир.

— Иди вон.

— Хороша, — услышала она вдогонку голос Фирмоса. — Только чего добивается? Внимания?

— Смерти, — глухо отозвался Коинт, и Патриция ощутила мимолетную симпатию к косматому, звероподобному королю, который так просто и быстро нашел объяснение её вопиющей наглости.

Вернувшись в комнату, Патриция застала Нита за работой. Расстелив на полу карту, служитель Водолея, потирая подбородок, оглядывал её с таким обожанием, как если бы перед ним лежала обнаженная дева. Из распахнутого окна в комнату проникал лунный свет. В его серебристом мерцании обозначения на карте походили на татуировки на нежной, смуглой коже. Патриция прикрыла дверь, помялась на пороге и, наконец, сообщила.

— Прошу простить меня за излишнюю грубость.

Нит вскинул голову, слабо улыбнулся.

— Донна, все мы идем к цели разными путями. Вы едете со мной?

— Я еду с королем.

— Чудесно. Тогда вам нужно поспать.

— Я останусь здесь.

Нит снова вперился в карту.

— У меня одна кровать, — голос его дрогнул. Патриции