Тринадцатый бог. История одного Зла - Галина Геннадьевна Черкасова Страница 21

— Кровать ваша.

Нит кивнул и снова замер. Патриция уснула по-военному быстро, а когда открыла глаза, то увидела, что уже рассвело. Нит либо проснулся раньше, либо всю ночь простоял над картой. Патриция потянулась.

— Трудились, не смыкая глаз? — спросила она.

— Думаю, как не умереть в первый час пути, — Нит опустился на колени и принялся бережно сворачивать карту.

— И как успехи?

— Рассчитываю, что…

В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли.

— Король ждет, — отчеканил бесцеремонный слуга.

— А как же завтрак? — Нит прижал карту к груди и удивленно посмотрел на юношу. — Мы даже не умылись.

Слуга лишь пожал плечами.

— Идем, — Патриция рывком поднялась. — Берите свои вещи, по пути завернем ко мне.

Нит промолчал.

Нит повиновался.

Разочарование воина Скорпиона было столь же велико, как и радость служителя Водолея, когда они, примкнув к немногочисленной свите Коинта, отправились вдоль набережной Аноро к летнему дому короля.

— Мы движемся в верном направлении? — спросила Патриция Фирмоса.

Тот нагловато улыбнулся.

— Конечно, моя донна.

Летний дом короля располагался на окраине живописной деревеньки, которая тянулась по берегу Аноро. Аккуратные домики не жались друг к другу, как в обычных рыбацких поселениях, а красовались перед гостями зелеными садиками и уютными дворикам. Жилище короля отличалось от домов местных жителей разве что размерами да окном на чердаке. Патриция ехала к мертвой земле, населенной свирепыми чудовищами, а оказалась в миленькой деревушке, где даже у коров на шее были повязаны разноцветные банты. Испытывать терпение короля Патриция больше не желала, поэтому, разбросав по комнате сумки (в доме оказалось всего двое слуг — оба старые и немые — и помогали они, конечно же, Коинту), отправилась к Ниту. Служитель Водолея, несомненно, заметил её внимание, но вида не подал, предпочитая копаться в книгах, нежели в людях. Весь день они просидели в большой беседке, увитой диким виноградом. Патриция с каменным выражением лица чистила оружие. Когда на берега Аноро опустился вечер, и слуга зажег в саду светильники, воительница проверяла клинки в пятый раз. Нит, оторвавшись от книги, протер глаза.

— Мы опаздываем на ужин, — сказал он.

— Хотите есть?

— Это будет не лишним. Можем попросить слуг принести еду сюда.

— Приказать, — машинально поправила его Патриция.

— Что? — Нит растерянно посмотрел на собеседницу. Та устало отмахнулась. Служитель Водолея пожал плечами и снова уткнулся в книгу.

— Что читаете? — Патриция вытянула ноги и, поигрывая ножом, равнодушно воззрилась на учителя.

— Сказки.

— Сказки? Зачем?

— Нам мало известно о Западной земле. Не стоит пренебрегать ничем.

— Значит, мы все же едем на Запад?

— Ничего противоположного мне не говорили.

Патриция качнула головой. Он в таком же неведении.

— И о чем ваши сказки?

— Они злы и жестоки, как и Западная земля, — Нит осторожно перевернул желтую страницу. — Вот сейчас я читаю историю о бедной девушке, родители которой погибли на войне, и её забрал к себе злой чародел.

На вопросительный взгляд учителя Патриция ответила кивком.

— Девочка росла, хорошела, — продолжил Нит. — И не нуждалась ни в чем, кроме свободы и общения. Чародел не выпускал её из замка, а слуги предпочитали молчать, дабы не разозлить господина пустой болтовней с его воспитанницей. И стала девочка девушкой, красивой и нежной, как вишневый цвет. Сидела она как-то перед окном, вышивала, и вдруг влетел в комнату раненый кречет. Упал ей на колени и затих. Девушка была ещё и добра…

— Удивительно.

— Она укрыла птицу, излечила её раны, а как кречет встал на крыло, так и обернулся юношей. Оказалось, что спасала девушка молодого мага. И полюбили они друг друга, и повадился кречет каждый вечер навещать свою подругу. Злой чародел заметил его, подкараулил и ворвался в комнату к воспитаннице в самый разгар ласк влюбленных. Колдун пришел в ярость, захотел убить девушку, но юноша принял бой и проиграл. Чтобы спасти возлюбленного девушка пообещала чароделу дать ему все, что он пожелает. Злодей оставил юноше жизнь, но заточил того в самое темное подземелье, а вернувшись в спальню пленницы, попытался овладеть красавицей. Девушка плакала, но терпела, она же дала клятву. Чародел понял, что противен любовнице, и рассвирепел ещё больше. Вызвал ужасного демона и приказал ему совокупляться с девушкой каждый вечер.

Патриция скрестила руки на груди, некстати вспомнив о вендиго. Нит же отвернулся, стараясь не встречаться с собеседницей взглядом. Похоже, служитель Водолея знал сказку наизусть. Книга лежала на его коленях, и только ветер, изредка заглядывавший в беседку, чуть шевелил страницы.

— И как-то… — Нит запнулся, потер переносицу. — Раздобыв нож, измученная красавица перерезала чудовищу горло. Демон испускал дух на её кровати, а она колола и колола его. А потом явился чародел и, хохоча, взмахнул руками. На ложе девушки лежал истерзанный ею же её возлюбленный, чей разум поработил могущественный колдун.

— Ужасная сказка.

— Сначала девушка хотела наложить на себя руки, но месть затмила боль. Несчастная вознесла полную боли молитву двенадцати богам, и только в доме Рыб был услышан её голос. Двенадцатый бог дал ей невероятную силу — магия больше не причиняла ей вреда, зато она сама одним касанием рук могла превратить человеческое существо в уродливое, пресмыкающееся перед ней чудовище.

И девушка вскинула руки и позвала чародела. Он не замедлил явиться на её зов. А она потянулась к нему, обняла, и… стал он коротконогим, хвостатым уродом, таким же отвратительным, как и его душа. Девушка шла по замку и, хохоча, как безумная, касалась каждого, кто выходил к ней. Так у неё появились слуги. А через несколько месяцев она родила мальчика — красивого, как и его отец до заклятья, белокурого и голубоглазого. Но стоило ей взять на руки свое дитя, прикоснуться к нему тонкими дрожащими пальцами, как ребенок превратился в крылатую тварь.

— Бедная девушка, — Патриция передернула плечами. — Лучше бы она убила себя.

— Говорят, она до сих пор живет на развалинах замка своего мучителя и превращает заплутавших путников в чудовищ.

— И развалины эти, — Патриция кивнула. — На том берегу?

— Да, — Нит, наконец, посмотрел на собеседницу. — Западный край — это земля небьющихся сердец и потерянных душ.

Патриция поднялась.

— Значит, я на правильном пути. Идемте ужинать, учитель.

У входа в дом их поджидал Бык.

— Завтра, — пробурчал он. — На восходе Стрельца.

Стрелец

Гидеон наблюдал за людьми, высадившимися на западный берег Аноро. Люди битый час спорили, стоило ли им идти дальше — махали руками, топали ногами и очень крепко ругались.

«Живые», — не без