Неклассический некромаг - Мария Двинская Страница 26

Мы подошли к указанному месту. Над свежим холмиком, ещё не успевшем начать зарастать травой, собиралось бледное облачко фиолетовой ауры нежити. Андин одним заклинанием развеял его.

— Баба бортника. Ещё дней пять, и встала бы. А баньши что-то не видно. Видать, в другом месте себе дневку обустроила. Пойдём, навестим пчеловода.

Бортник жил недалеко от кладбища в маленькой бревенчатой хижине, обнесённой высоким, но не сплошным забором из жердин. Сам хозяин дома бродил по двору, бестолково тычась в забор чуть в стороне от ворот и сжимая рукоять тяжёлого колуна. Тело, одетое в одни старые портки, уже начало подванивать. Не приди мы с Андином сюда, в деревню к зиме могло начать наведываться не только баньши, но и злое умертвие с топором. Хотя, к тому времени он уже разложится, ходить не сможет. Ни на первый, ни на второй взгляд, бортник не выглядел жертвой убийства. Хотя на лице и застыло выражение ужаса, но тело выглядело целым.

Дырка в заборе с оставленными на жердях клочками рыжей шерсти намекали на то, что во дворе когда-то жила собака, но сбежала и домой не вернулась. Я её хорошо понимаю — нет никакого удовольствия в соседстве умертвия, которому всё равно, кого жрать, лишь бы живое.

Пока я рассматривала двор через редкую ограду, Андин успел упокоить бортника, перелезть внутрь, отпереть калитку и составить собственное мнение о произошедшем.

— Мужик ушёл в лес на несколько дней, наверно, охотился. В это время созрела баньши и пришла к ближайшему человеку. Баба померла от страха ещё до возвращения мужа. Он её, как мог, похоронил, но в деревню уйти не успел — ночью баньши пришла снова. Он выскочил прогнать, и тут его и зажрали.

— Но тело-то целое.

— Баньши от призрака происходит, они не кусают, не рвут, а высасывают жизнь. От того тело не успело испортится до того, как мужик встал.

— А почему баба от страха померла? Может, её тоже зажрали?

Я подошла поближе и осматривала уже окончательного покойника вблизи.

— А потому, что иначе её бы по-другому хоронил, или она уже бы встала, — пояснил лич. — Кстати, вот, смотри. Характерные следы смерти от призрачных сущностей, — Андин указал несколько мест на теле, отличающиеся от обычной кожи более бледным, будто замороженным состоянием. — А это, на лбу, поцелуй баньши. Именно так она выпивает жизнь. Пока не поцеловала, ещё есть шанс отбиться.

…

В доме стоял полумрак. Горящая свеча слабо помогала, освещая только небольшой круг около себя. Окна, хоть и не затянутые мутной плёнкой из чьих-то внутренностей, из-за своих размеров и формы в виде щели шириной в две ладони, пропускали внутрь слишком мало света. Солнце почти зашло, оставив мир под наблюдением серебристой дуги Дороги богов.

Исполнять роль приманки мне надоело уже в первые минуты. Но лич был непреклонен — пока не научусь колдовать, никаких выходов на опасную нечисть! На баньши охотники, не очень сведущие в колдовстве, решались выходить не меньше, чем по трое. Пока тварь одним занимается, остальные её приканчивали, если не давали дёру со страха. Колдуны тоже предпочитали работать парой для подстраховки. А нам просто напрашивалось решение запереть меня в доме, куда эта нечисть не пролезет и изничтожить её руками лича. На нежить баньши не должна обратить внимание, пока он сам не нападёт. Вот потому я и сидела в потёмках, вслушиваясь в шум вечернего леса, плавно переходящий в ночной, и круча фигурки заклинаний, разрабатывая руки и тренируясь в концентрации.

Больше всего мне нравилось создавать тессеракт в виде «куб в кубе» и другие фигуры по тому же принципу. Можно тренироваться на реальных заклинаниях, но я всё, что знала, уже создавала без раздумий, а нового Андин ещё не дал. Надо попросить показать, как он нежить упокоил. На первый взгляд несложная структура.

Сам же герой сидел во дворе в засаде рядом с трупом. Убрать его до ночи не было времени, потому оставили лежать на земле. Если сегодня баньши не явится, тогда будем думать, как избавиться от вонючего соседства. Засада только называлась таковой — лич не прячась устроился на поленнице. Если встать и прижаться лицом к щели окна, то может и разгляжу.

С заката прошёл диск, мне начало надоедать крутить фигурки и клонило ко сну. Внезапный громкий вой заставил испуганно подпрыгнуть на деревянной лежанке. С неё ещё давно брезгливо сбросила соломенный матрас и кучу тряпок, изображавших постельное бельё. Мало ли какие насекомые могут в них водиться, хозяева, судя по обстановке, не особо заботились о чистоте и гигиене. С трудом удерживаемый каркас какой-то геометрической фигни мгновенно исчез, стоило только потерять концентрацию. Вой, казалось, доносился с ближайшего к дому дерева, и очень походил на сирену. Похожие переливы были у сирен ГО и ЧС, когда по городу проверяли их работоспособность. Не удивительно, что необразованные крестьяне пугались его чуть ли не до смерти. А иной раз и до неё. Сильна же глотка у твари, уши закладывает!

Сирена ненадолго замолчала, чтобы вновь заорать уже ближе. Вой начинался с низкого звука, плавно набирал высоту, едва не доходя до ультразвука, и также плавно скатывался вниз. Два-три цикла, пауза, и всё повторялось с начала. От этого воя на завершающих руладах хотелось одновременно как забиться под лавку и замереть, так и выбежать наружу, и нестись прочь. Баньши-то инфразвуком балуется, не иначе.

Источник воя подобрался совсем близко. Возможно, его удастся рассмотреть в узкое оконце, они здесь по всему периметру дома прорублены. Андин запретил выходить, но не смотреть в окно, так что я прильнула к тому, что находилось со стороны последнего воя. Ничего особенного — тёмный лес, перед ним шесты ограды, будка сбежавшего пса с опрокинутой миской. С дерева сорвалась какая-то тень и промелькнула во двор.

— Летучая мышь, — я не успела додумать. В стену с силой ударило что-то мягкое. Я от неожиданности отшатнулась назад, запнувшись о табурет. Мерзкая рожа, внезапно заслонившая всё окно, пыталась пролезть внутрь, вдохновлённая моим испугом. Щель окна, как и предрекал Андин, была слишком мала для твари, но она, подвывая от обиды и разочарования, пыталась в него протиснуться. Приманка сработала на отлично. Оголодавшая нечисть позабыла обо всём, пытаясь достать такую близкую, но недоступную еду. Баньши даже не дождалась, пока жертва, то есть я, не выбежит из дома, выгнанная страхом.

Если бы она не поторопилась, а продолжила концерт, то, может, и довела бы меня до паники. А так только разозлила.