Сяо Тай, специалист по переговорам - Виталий Абанов Страница 27

— А что с тобой может статься? С момента удочерения ты станешь моей дочерью. Навсегда. А я не бросаю своих дочерей в беде. Не оставляю их в лапах дурных людей. И как только клан Феникса падет… или я отзову тебя назад — ты вольна выбирать что будешь делать. Это будет уже твой выбор. Ты можешь остаться в семье, полноценным членом этой семьи и чуть попозже мы даже может устроить тебе настоящий брак, а не фиктивный. С приданным и свадьбой. Или ты можешь покинуть этот дом и направится туда, куда хочешь, путешествовать, культивировать, учиться, торговать… семья даст тебе достаточно денег с собой и слуг. Но где бы ты ни была — ты все еще будешь оставаться членом этой семьи и всегда можешь вернуться назад. — говорит Глава и потирает глаза: — Сяо Тай, пойми, я не могу заставить тебя. Этот выбор ты должна сделать сама. Однако я могу пообещать перед Небом, что с момента этого удочерения — буду относиться к тебе как к собственной дочери. Ты можешь выбрать, и я уважу твой выбор, что сейчас — стать моей дочерью или отправится в колодки на площади. Что потом — остаться в нашем доме или отправиться путешествовать. Но и ты должна будешь подчиниться мне — в том случае, если выберешь правильно. Существуют правила и если ты станешь моей дочерью, то я стану твоим отцом.

— Понимаю. — склоняет голову она. Выбор небогат и торговаться нечем. Глава Баошу, конечно же блефует, когда говорит, что в колодки ее отправит, неохота ему так поступать, не для того он столько средств в нее вложил. Однако если она станет бесполезна, то он и возиться не станет с магистратом, судом и колодками, она тут все еще бесправное существо, отправит на конюшню к старому Вэйдуну, да накажет сто плетей вкатить и все. Покручинится старый палач и вкатит сто плетей. А это гарантированная смерть. Разорвет спину в лоскуты и все тут.

Полезной же для Главы она может быть только если свою роль сыграет. Прав был Вэйдун, все же отцовское сердце дрогнуло. Наверное, Глава Баошу — хороший отец, вот только ей от этого не легче. Ничуть.

— Эта ничтожная с радостью в сердце станет дочерью столь уважаемых людей. — наклоняет голову она: — для нее это величайшая честь. Эта ничтожная приложит все усилия, чтобы принести славу и не опозорить род Вон Ми.

— Я рад это слышать. — кивает Глава Баошу: — отдохни сегодня, а завтра проведем процедуру. И не вздумай убежать ночью! — улыбкой и прищуром глаз он дает понять, что пошутил, но Сяо Тай огорченно прикусывает язык. Убежишь тут, ага. По стражнику у дверей и под окном, сигнальные заклинания вокруг на бумажных полосках. Охрана как у Папы Римского. Ладно, здесь и сейчас она приняла решение. Как там говорил Ходжа Насреддин, специалист по оттягиванию своей казни — «через это время или шах умрет, или ишак умрет, или я помру. В конце концов может быть, ишак все же научится говорить!». Dum spiro spero. Пока живу — надеюсь.

— Ну вот и отлично. Засиделся я у тебя. — встает на ноги Глава дома Вон Ми, отряхивает с колен невидимую пылинку и покачивает головой: — отдыхай. Завтра изменим тебе программу тренировок, вижу я что с тобой нужно по-другому. А еще познакомлю тебя со своей дочерью. Вы же теперь сестры.

— Как скажете, досточтимый Глава. — Сяо Тай едва успевает прикусить язычок, чтобы не вырвалось что-то вроде «да я уж с ней знакома!». Мда. Конечно знакома, в прошлый раз после плетей старого пердуна она под светлыми очами юной госпожи Лилинг час на коленях стояла, уперев глаза в пол. Чтобы неповадно было, значит. Интересно, если они теперь на равных будут — можно ли ей теперь в ухо пнуть?

Глава 11

Когда матушка отдавала Минмин в услужение, то с собой помимо обычного для служанки скарба, да узелка с едой — дала тяжелый, бронзовый котелок с двумя ручками. И сказала — с таким котелком ты нигде голодать не будешь. Она тогда, как помнится, удивилась немного. Вслух ничего матушке не сказала, поклонилась как положено — в пояс и котелок с собой взяла. Тяжелый. Отполированный до блеска. И даже как будто пахнет вкусно. Котелок как котелок. И как он ее прокормить сможет, он же ни еды достать, ни приготовить сам не сможет. Просто вещь. Тем более, что в высоком доме семьи Вон Ми служанок в особой столовой кормили, не было у них доступа на кухню, кухонная команда отдельно, слуги высокого дома — отдельно. Почему так устроено — она не знала, просто по прибытии в высокий дом, да после того, как тетушка Чо ей спальное место в общих комнатах выделила, да показала, что делать нужно — положила она старый бронзовый котелок с двумя ручками под свою кровать вместе с остальными вещами, да и забыла про него. Ненадолго.

Уже тем же вечером к ней две служанки, что в алом крыле высокого дома убирались подошли и спросили — дескать, а это что у тебя, в тряпицу завернутое, никак котелок? Тут то и оказалось, что если хочет кто из служанок вечером покушать, то приходится самим готовить, столовая то вечером закрывается. А быт у служанок простой — целый день они убираются, стирают, моют, циновки сушат, одежду чинят, да мало ли что. И только вечером, перед самым сном есть у них часа два свободного времени, ну если кто спать не ложится, так и больше.

И именно там, на вечерних посиделках, прозванных скромно «чаепитиями», — служанки общаются, обмениваются новостями и сплетнями, говорят о том о сем и происходит это все за столом. Официально им разрешено чаю попить в любое время, как свободны. И даже очаг для этого имеется, небольшой такой на два места, только чайники поставить. Однако служанки высокого дома — везде бывают, все знают и все достать могут. И к чаю на столе частенько бывали и сладости из тех, что сама госпожа Мэй обычно любит, и деликатесы, которые юная госпожа опять с утра выкинуть изволила. Вот только, сладостями и деликатесами сыт не будешь, что это такое, на ночь глядя сладкое поесть, от такого и живот заболеть может. Не хватало в общей комнате служанок высокого дома котелка. Чтобы настоящую еду готовить, либо в горячем масле, либо в бульоне. А если кто из служанок