Лжец. Мы больше не твои - Анна Гур Страница 27

– Не хочу говорить о нем… Не сейчас…

Выдыхаю в его шею и провожу по яремной венке язычком. Тело под моими руками напрягается сразу же, Вадим чуть тянет меня за влажные волосы, заставляет откинуться и всматривается в глаза.

– Не провоцируй… Ты же вроде просила меня остановиться… А сейчас провоцируешь… Я не железный, Нина, и мне мало… Я хочу тебя…

Говорит, а у самого глаза полыхают, и я чувствую, что мужчина снова готов, ощущаю бедрами, и это будоражит. Понимать, что желанна, что из-за тебя у мужчины в голове все мутится. Мое тело отвечает сразу же, я изголодалась по ласке, поэтому я улыбаюсь Вадиму, и его зрачки расширяются, когда отвечаю с вызовом:

– Так бери, Царев, чего ждешь?!

Рычит в ответ и вбивает меня в холодную плитку, цепляет за бедра, и я кричу, когда мы становимся единым целым. Душ бьет по груди, вызывая дрожь и покалывание, выгибаюсь, полностью подчиненная мужчине, рот распахивается, и воздух становится слишком густым, грудь вздымается в такт ударам, а Вадим накидывается на меня, впивается зубами в вершинки и чуть прикусывает, заставляет меня с ума сходить и кусать губы, пальцами впиваюсь в волосы мужчины, почти отдираю его от себя, чтобы самой поцеловать эти твердые уста, позволить, чтобы наши языки соединились в порочном танце, и закричать, когда меня вновь подбросит вверх и уронит в водоворот чувственного наслаждения…

– Вот так вот… – ставлю чашку с ароматным чаем на стол и укутываюсь в огромную сорочку Вадима, которая пришлась мне вместо халата.

Мы сидим с Царевым на кухне, я пью чай… а он смотрит на меня, не мигая. Одет лишь в мягкие домашние штаны, и яркая мускулатура голого торса привлекает мое внимание многочисленными шрамами.

– Может, яичницы? – спрашивает неожиданно Вадим и обескураживает меня. Я только что рассказала ему об угрозах своего мужа, о тех мерзостях, которые он мне сулит, но Царев остался совершенно спокойным, словно подобные угрозы от Станиславского не стали для него неожиданностью.

– Я ничего сносного готовить не умею, но яичница у меня отличная, – легкая улыбка и более весомое: – Тебе надо поесть.

Плавным движением соскальзывает со стула и выпрямляется. А я наблюдаю за широкой спиной, за игрой мышц под матовой кожей…

За тем, как Вадим открывает холодильник и рассматривает его содержимое, как достает яйца и молоко, а также болгарский перец и зелень, бекон откуда-то достает и приступает к делу, как самый настоящий повар в элитном ресторане.

За такое представление женщины деньги платить должны, учитывая, насколько пикантным становится это зрелище. Правда, я замечаю, что Вадим то и дело открывает холодильник и ящики, долго ищет необходимые еще ингредиенты, пока не находит.

– Так-с… Где же соль… – хмурится и шваркает ящиками и в этот момент кажется каким-то пацаном – разгильдяем.

Он будто не очень хорошо ориентируется в том, чем забит холодильник в этой квартире.

– Я тут нечастый гость, но все свежее, у меня домработница здесь вчера была, как чувствовал, что пригодится, – легкая улыбка в голосе, и мужчина достает сковородку, а также доску, хлеб, нож.

Последний Вадим подкидывает мастерски, а я вздрагиваю, потому что вдруг кажется, что и с боевым оружием Царев без проблем управляется, особенно эту мысль подтверждает то, как Царев удерживает нож на указательном пальце, заставляя оружие танцевать.

Я же наблюдаю за размеренными движениями Вадима. В них есть какая-то скрытая грациозность, сила, а еще… забота…

И опять в голову лезут сравнения, ведь Петр мне даже бутерброда не сделал, когда я болела и лежала с температурой. Просто позвонил моей маме и сказал, чтобы приехала и ухаживала за мной…

Обидно. Словно пелена с глаз, и сейчас, когда оборачиваюсь, понимаю, что все ложь… все обман…

– Я слышу, как ты думаешь, Нина, – ироничный голос Вадима достает меня из омута, в который я чуть не упала, а я фокусирую взгляд на его широкой спине, на том, как играют мышцы плеч, когда Вадим подбрасывает омлет, заставляя его перевернуться в воздухе.

– Ты, случаем, эквилибристикой не увлекался? – спрашиваю, и настроение опять возвращается.

Меня швыряет из крайности в крайность. Вадим бросает на меня взгляд вполоборота, и у меня сердце пропускает удар от того, насколько он красив с этими взъерошенными волосами, торчащими во все стороны.

– Ну, я тут только что подкидывал одну очень симпатичную гимнасточку, такой ответ удовлетворит?! – шутит, в глазах смешинки.

Никогда бы не подумала, что мужчина, которого я видела в идеальных костюмах, может выглядеть мальчишкой в одних приспущенных штанах, которые демонстрируют яркие ямочки Венеры, те самые две яркие отметины сексуальности…

Вадим разворачивается, и я торопливо поднимаю глаза, которые сразу же приковывает пах мужчины с весьма внушительным достоинством, которое сейчас скрыто от моих глаз.

Тарелка ложится передо мной, а я опускаю взгляд, и во рту слюнки скапываются.

– Напомни, ты сказал, что не умеешь готовить? – рассматриваю кулинарный шедевр.

Вадим лишь улыбается.

– Ешь, Нина.

– Мне домой надо, к малышам, – отвечаю и смотрю в глаза Цареву. Прищуривается. Качает головой.

– Мы подумаем о том, как поступить, учитывая угрозы твоего мужа, – отвечает медленно и берет вилку, затем бросает острый взгляд на меня, – с такими, как этот ублюдок, нужно продумывать все шаги и рассчитывать ситуацию. Но пока тебе нужно поесть, не стоит отравлять еду отрицательными эмоциями и пустыми разговорами. Действия требуют обдуманности. Сейчас не время для разговоров.

Нанизывает кусочек бекона на вилку и отправляет в рот, а я удивляюсь тому, как стремительно меняется Вадим. Разгон от веселого парня до холодного дельца за несколько секунд.

– Пустых разговоров? – переспрашиваю ошалело, я не улавливаю логику этого мужчины, который совершенно спокойно ест и подает мне пример своим спокойствием.

– Именно, – отвечает односложно, а у меня будто аппетит пропадает, показательно отталкиваю от себя тарелку.

Отслеживает это движение. Поднимает на меня свои желтые звериные глаза.

– Ты, кажется, меня не понимаешь, – выговаривает ровно и кивает своим мыслям, – в любом случае прямо сейчас мы с тобой решим один важный вопрос относительно нас с тобой.

– Нас с тобой? – переспрашиваю и ощущаю, как у меня сердце сжимается. По холодному лицу Вадима я не могу понять, что