Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1991 год Страница 28

Главы государств удостаиваются особых почестей. Генерал Шарль де Голль однажды посетил город для инспекции бывшей колонии своей страны, и его именем был назван бульвар. Но Новый Орлеан все-таки не так щедро разбрасывается названиями своих площадей и улиц, раздавая их в качестве сувениров, как другие американские города. Знать бы французам, что пресловутый бульвар — это кривая улочка за рекой, в алжирском квартале...

Новый Орлеан судит своих гостей по своим собственным критериям. Благосклонное мнение об Оскаре Уайльде сложилось не из-за сборника стихов, опубликованного им за год до визита, а только лишь благодаря тому, как держал себя писатель, находясь в городе. Уайльд исполнил свою роль Заезжей Знаменитости с честью и был за это вознагражден. Значит ли это, что гость должен пыжиться изо всех сил, чтобы завоевать уважение новоорлеанцев? Разумеется, нет. Один из первых гостей, тепло принятых новоорлеанцами, прибыл в город на короткое время в 1790 году в ужасном виде. Он был i грязен, вонюч, растерян. Но ему оказывали всяческое внимание. Это был большой серый слон.

Соседи

Именно из Нового Орлеана прибывшие из Африки невольники отправлялись в путь по континенту. Поэтому никого не удивляют здесь сегрегированные школы, магазины и транспорт. Еще сто лет назад Лафкадио Херн написал леденящую душу повесть о зверствах полиции в отношении негров.

Правда, до отмены рабства в Новом Орлеане проживало больше «свободных цветных», чем в любом другом городе Северной Америки, да и после гражданской войны сегрегация установилась здесь не сразу. В восьмидесятые годы прошлого века черные и белые бейсбольные команды устраивали показательные матчи, — и до начала девяностых годов черные и белые боксеры и жокеи вместе выступали в состязаниях. Места же для белых и для черных в трамваях появились только в 1902 году. К этому же времени относятся законы, ущемляющие избирательные права черного населения.

Отсталость имеет свои достоинства. До 1929 года можно было строить себе дом где угодно, и люди так и поступали. Особняки, бары, лачуги бедняков и бакалейные лавочки стояли вперемешку в одном и том же квартале. Бок о бок жили черные и белые семьи. Некоторые местные остряки усматривают причину в том, что белые богачи предпочитали, чтобы их черные слуги жили поблизости. Но почему же тогда черный джазмен Бадди Болден с Ферст-стрит жил через два дома от Ларри Шилдса, белого кларнетиста из оркестра «Original Dixieland Jazz Band»? He подходит такое объяснение и к району Френчмен-стрит и Робертсон-стрит, где жили представители всех рас и где вырос Фердинанд «Джелли-Ролл» Мортон (Пианист и композитор, пионер регтайма.)

Быть может, все дело в атмосфере латиноамериканского католицизма. Зайдите в любую церковь где-нибудь в Вирджинии и обратите внимание на расположение мест в храме. Там архитекторы позаботились, чтобы расы общались с Богом отдельно одна от другой. Иначе обстояло дело в креольском Новом Орлеане. Как писала в 1837 году английская туристка Харриэт Мартину, «...здесь следует посетить собор, где каждый европеец к своему удовлетворению найдет единственное место в Соединенных Штатах, в котором все люди встречаются как братья. Внутри здания нет никакого разделения... здесь преклоняют колени прихожане всех цветов и оттенков, от белокурой шотландки или немки до иссиня-черного африканца».

Сегодня в Новом Орлеане не меньше, чем в Филадельфии или Миннеаполисе, организаций, принимающих в свои ряды только белых или только черных. Существуют и однорасовые жилые районы, которые в прошлом были редкостью, а также обоюдные недовольства, которые зреют десятилетиями и вспыхивают по любому поводу. Но есть и выдающиеся представители обеих рас, посвятившие себя поддержанию гармонии в обществе,— люди, которые действуют, зная, что нельзя иначе и что в выигрыше от их деятельности будут и люди и город.

Смерть

Генеалогия в Новом Орлеане — дело серьезное. Но если бы специалисты по геральдике заинтересовались не только родом человеческим, то приз за древность происхождения в Новом Орлеане достался бы Aedes aegipti, городскому комару. Этот первопоселенец обосновался на берегах Миссисипи вместе с первым Homo sapiens, а его потомство множилось здесь вплоть до нашего столетия. Сейчас остались лишь побочные ветви древнего рода. Однако в лучшие свои годы комары соперничали с людьми и едва не одерживали верх над ними. Оружием комаров была желтая лихорадка — по-здешнему, «Желтый Джек». Ее эпидемии унесли жизни тысяч новоорлеанцев. Да и последний визит в Северную Америку «Желтый Джек» нанес в 1905 году именно в Новый Орлеан.

Статистика ужасает. В 1832—1833 годах холера и желтая лихорадка опустошили город, погубив больше пяти тысяч жителей. Первая дорожная пробка в Новом Орлеане образовалась из повозок, на которых трупы везли на кладбище. В 1866 году еще тысячу жителей унесла холера, а в 1878 году городской комар принес смерть еще четырем тысячам. Последний налет смертоносного комара стоил жизни еще пяти сотням новоорлеанцев, и память об этом еще свежа в семейных преданиях. В промежутках между крупными эпидемиями город постоянно посещали дизентерия, лихорадка, чахотка, не говоря уже об оспе и проказе. Именно проказе посвящен жуткий рассказ в сборнике «Креольские деньки» Джорджа Вашингтона Кейбла.

Эпидемии, слава Богу, ушли в прошлое, но привели к тому, что смерть в Новом Орлеане стала не семейной трагедией, а событием, которое близко переживает весь город. Понятно, что и поминки и траур превращались во всеобщие «пиры во время чумы», приобретавшие порой самые невероятные формы.

Элегия

Откройте любую новоорлеанскую газету, и между объявлениями «куплю-продам» и некрологами вы обязательно увидите колонку фотографий. Здесь лица мужчин и женщин, белых и черных. Они молоды и улыбаются, совсем как на снимках школьных выпускников. Но все они уже умерли, и эти фотографии — дань их памяти.

Такие публикации стоят недешево. Фотография обходится в 48 долларов 75 центов, но это не все. Под каждой фотографией — стихотворная подпись, которая обходится еще в 10—15 долларов.

Читая эти строки, можно подумать, что все они вышли из-под одного пера. Вот образец:

В долине слез

Ты нас оставил

И горевать

Навек заставил.

Предположение, что у этих произведений один автор, недалеко от истины. Совершенно бесплатно отдел объявлений предоставит скорбящим, которые лишены поэтического дара, целый том эпитафий на выбор. Не вдаваясь в причины того, почему это делается в отделе объявлений, а не в отделе некрологов, отметим лишь, что это чрезвычайно удобно. Можно заказать любой из 223 вариантов — приведенное четверостишие значится под номером 153. По желанию заказчика в эпитафию можно вписать имя дорогого покойника — тут же предлагается инструкция, как изменить текст, чтобы, не нарушая размера, вставить многосложные имена.

Какие же эпитафии выбирают новоорлеанцы? Неудивительно, что они обходят стороной всякие импортные штучки. За три года, например, никто не воспользовался номером 54, в котором говорится о «твоей холодной и одинокой могиле». Ведь новоорленцы хоронят своих покойников не в могилах, а в склепах, где отнюдь не холодно и уж совсем не одиноко. Чаще всего предпочтение отдают опусам, пророчествующим покойному жизнь в христианском раю и скорое воссоединение с близкими. Причем воссоединение вовсе не трактуется как личное дело скорбящего. Там соберется вся семья, вместе с друзьями и соседями. Не иначе, в раю тоже есть крылечки, где можно собраться и посудачить.

Не все доверяют готовым эпитафиям из книги в серебряном переплете. Без страха берутся некоторые за перо и сочиняют рифмованные послания к умершим, и эти послания исправно печатает газета. В большинстве своем это вирши, но и наихудшие из них проникнуты искренним чувством. А где-то раз в месяц вам может встретиться оригинальное стихотворение, подкупающее своей прелестью и простотой. И тогда даже случайный читатель вроде меня проникается сочувствием к горю незнакомого человека.

Каприз природы

Природа в Новом Орлеане ласкова и изобильна. Но порой разражается вспышками гнева, и делает это с удручающим постоянством на протяжении столетий. Целые кварталы уничтожались пожарами, тысячи жизней уносили эпидемии, то и дело наводнения смывали целые городские районы. Всего лет десять назад густые тучи комаров опустились на сельский пригород к северу от Нового Орлеана, и множество домашних животных погибло, буквально захлебнувшись насекомыми.

Ничего подобного разлому Сан-Андреас под Новым Орлеаном нет, но угроза природной катастрофы здесь не меньше, чем в Сан-Франциско. Геолог из Луизианского университета изучил подмывание берегов водами Мексиканского залива и предсказал, что через две тысячи лет Новый Орлеан скроется под водой.