Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 2008 год Страница 28

Лейтмотивом обвинений русских либералов в адрес военного ведомства, а потом красной нитью в научно-популярной и художественной литературе о Первой мировой стал «снарядный голод». В самом деле, предвоенные запасы артиллерийских выстрелов растаяли в первые же месяцы, и к началу 1915-го этот голод на фронте истинно разразился. Летом того же года только ежемесячная потребность определялась в 3 миллиона снарядов, хотя в 1914 году планировали до конца провоевать с 5,6 миллиона. Пришлось принимать срочные меры для увеличения производства в России и заказывать за рубежом. Комиссия генерал-майора Владимира Ипатьева и Химический комитет ГАУ много сделали для этого. А усилиями специальной комиссии генерал-майора Семена Ванкова производство 76- и 122-мм выстрелов к 1916 году почти достигло необходимого объема. Достичь этого удалось благодаря переходу на производство цельнокорпусных гранат «по французскому образцу» из обычного и сталистого чугуна. Причем суррогатированные снаряды русского производства оказались значительно безопаснее французских (в смысле преждевременных разрывов). А вот переход на упрощенные взрыватели привел ко многим несчастным случаям — после войны это пришлось учитывать при разработке новых трубок и взрывателей. (В этом направлении эффективно работал в 1910—1930-е годы конструктор Владимир Рдултовский.)

Главными становятся фугасные снаряды, а основным взрывчатым веществом для их снаряжения — тротил (тринитротолуол). Хотя использовали также мелинит, аммотол, аммонал, ксилил, во Франции — шнейдерит, а в Австро-Венгрии — экразит и другие вещества.

Итак, «снарядный голод» русской полевой артиллерии был в основном преодолен к началу 1916 года. По свидетельству бывшего начальника ГАУ генерала Евгения Барсукова, это вызвало другую крайность. Пехотные командиры, плохо представляя себе свойства артиллерии, требовали от нее «ураганного», «барабанного» и тому подобного огня, а артиллеристы, дабы «успокоить» их, развивали такой темп стрельбы, что порой быстро и почти бесполезно выводили из строя сами орудия.

Справедливости ради отметим, что в целом за время войны русские немало усовершенствовали способы стрельбы. Получил широкое применение отработанный ранее метод огня с закрытых позиций (там, где для этого имелись соответствующие прицелы с угломерами), уточнялись способы пристрелки, сосредоточения. Важным нововведением стал заградительный огонь, переносимый вперед по мере продвижения пехоты (подвижный огневой вал).

Возросла роль специальных снарядов — дымовых, зажигательных, осветительных. Война породила и принципиально новый их тип — «химические», снаряженные отравляющими веществами. В России с 1916 года изготавливали, например, 76-мм снаряды удушающего (хлорпикрин) и ядовитого (фосген, венсинит) действия, а с 1917-го — химические мины для минометов. К концу войны их использование уже не считалось «экзотическим», а после нее повсеместно считалось, что следующая мировая бойня будет «химической».

48-линейная легкая гаубица обр. 1910 г. Калибр — 122 мм. Длина ствола — 12,8 калибра, масса орудия в боевом положении — 1331 кг , масса гранаты — 23 кг, начальная скорость гранаты — 335 м/с, дальность стрельбы гранатой — 7700 м, скорострельность — 2 выстр/мин

Из траншей

При позиционной войне, когда противники устраивались на одном месте надолго, зачастую в паре сотен метров друг от друга, дивизионной артиллерии было нелегко вести постоянную огневую поддержку пехоты. Даже при надежной связи между родами войск (каковой обычно не имелось) неизбежное рассеивание снарядов создавало опасность поразить своих.

Итак, и в обороне, и в атаке пехоте требовались орудия, которые могли бы постоянно сопровождать ее на колесах, размещаться в траншеях на замаскированных позициях, чтобы дальность огня при этом не превышала 300—500 метров. Эти орудия ближнего боя получили название «траншейной артиллерии». Еще в 1910 году при реорганизации русской армии поднимался вопрос о легкой артиллерии «сопровождения», но тогда это сочли излишним, предполагая, что такие задачи смогут решить 3-дюймовые конные пушки. Но они оказались слишком громоздки для окопов, расчеты еле перекатывали их по полю боя. Морская 47-мм пушка Гочкиса также была тяжела для ручной «тяги». Не слишком успешно себя проявили и старые 57-мм береговая и капонирная пушки Норденфельда. Так что самым популярным калибром «траншейных» пушек стал пришедший из морской артиллерии калибр 37 миллиметров (можно вспомнить, например, французскую 37-мм пехотную пушку Mle 1916 TR «Пюто», которую ставили впоследствии на танки «Рено» FT).

В России легкую 37-мм траншейную пушку разработал член Арткома генерал Михаил Розенберг. Его пушка образца 1915 года имела короткий ствол, поршневой затвор, простой в изготовлении лафет из деревянных деталей, резиновый буфер отдачи и броневой щит, достаточный для защиты от германских пуль. Боекомплект включал гранаты и картечь. Орудие легко разбиралось на три части, переносилось по траншеям или «ездило» по полю, для установки требовало площадку чуть больше, чем станковый пулемет. Однако к началу 1917 года в войска поставили только 137 пушек Розенберга, так что не меньшую роль в траншейной артиллерии сыграли 218 поставленных из США 37-мм автоматических пушек МакКлена.

Наконец, для непосредственной поддержки пехоты весьма пригодилась 3-дюймовая скорострельная противоштурмовая пушка «Шнейдер», принятая в том же 1910 году для вооружения крепостей — теперь ею вооружали «отдельные штурмовые батареи». И уже во время войны стали налаживать производство «короткой пушки» образца 1913 г. Путиловского завода с боекомплектом и баллистикой горной пушки, возможностью ведения огня шрапнелью или гранатой, в том числе — с закрытых позиций.

47-мм миномет капитана Лихонина, Россия. Калибр мины — 180 мм, масса орудия — 90 кг, масса мины — 21—23 кг, начальная скорость — 60 м/с, дальность стрельбы — 320 м

По мортирной траектории

Еще при обороне Порт-Артура мичман Сергей Власьев и капитан Леонид Гобято создали первый миномет, с успехом срывавший осадные работы японцев. Но оценили этот опыт только в России и Германии. Правда, в России предпочли новую 6-дм нарезную мортиру, в Германии разработанные минометы «отдали» саперам. Но на позиционном этапе Первой мировой бомбометы и минометы приобрели большую популярность — орудия с очень крутой (мортирной) траекторией вели огонь со дна окопов и из-за укрытий, посылали тяжелые разрывные снаряды в окопы противника на несколько сот метров. Их снаряды, падая отвесно, разрушали полевые постройки и убивали массу людей вокруг. В большинстве своем эти орудия были дульнозарядными с калиберной миной или, по схеме Гобято — Власьева, с надкалиберной миной, которая вставлялась в ствол хвостом-стержнем.

Создавались эти новые орудия спешно и с изрядной долей импровизации, что породило большое разнообразие схем и образцов. «Творческий подход» проявляли и в войсках — применяли что угодно, от пружинных катапульт для метания ручных гранат до огнестрельных самоделок из труб и орудийных гильз.

В русской армии появились 6-дм (152-мм) мортиры Петроградского и Путиловского заводов, 6-дм бомбометы образца 1915 года системы Обуховского завода, 89-мм бомбометы завода Ижорского, 38-линейные (95-мм) бомбометы поручика Василевского, 3,5-дм (88-мм) — Аазена, 20- и 47-мм минометы капитана Лихонина. Копировали и заграничные модели: наш вариант французского 58-мм миномета Дюмезиля № 2 назывался Ф.Р. («франко-русский»), а трофейного германского 90-мм — Г.Р. Самым портативным (правда, выпустили его в малом количестве) стал 8-линейный бомбомет Рдултовского с дальностью стрельбы до 300 метров. Среди самых крупных — 9,45-дм (240-мм) английский «Баттиньоль» с дальностью стрельбы 1280 метров и весом 1,64 тонны.

Перспективная схема сложилась на другом «крае» мировой войны. К ее концу в Англии капитан Стокс разработал миномет с калиберной миной, которая опускается вместе с метательным зарядом в ствол, падает вдоль него под собственным весом и выстреливается наколом на капсюль в казенной части. Это обеспечило такому орудию скорострельность до 25 выстрелов в минуту, а схема «мнимого треугольника» с опорной плитой под казенником и опорой-двуногой для ствола — устойчивость при стрельбе при относительной легкости. Уже после войны французская фирма «Брандт» доработала систему, придав мине удобообтекаемую форму, а сам миномет сделали разборным. Так появилась схема Стокса — Брандта — основа для дальнейшего развития минометов.

Как «приземлить» самолет

В те же грозные годы возник и такой важный на весь последующий век специальный тип артиллерии, как зенитная. И тут снова приходится говорить о дивизионной пушке. Хотя 76-мм зенитная (противоаэропланная) пушка была создана Францем Лендером и Василием Тарновским еще в 1914-м, производство ее в годы войны не достигло промышленных масштабов. Бороться с вражескими самолетами выпало полевым и морским пушкам, для которых разработали множество вариантов ямных (конструкторы Матвеев, Мяги и другие) и тумбовых (Гвоздев, Розенберг, Герценшвейг, Рекалов, Мяги) установок, пригодных для изготовления прямо в войсках. Причем 3-дм пушки образца 1900 года на таких установках использовали чаще, чем образца 1902-го — последние были просто нужнее для решения основных задач. Лучшей оказалась установка Б.И. Иванова для полевой пушки — она входила в артиллерийские наставления до начала 1930-х. Для стрельбы по воздушным объектам, а также для разрывания проволочных заграждений служила 76-мм «шрапнель с накидками» Гартца, но более эффективной оказалась «палочная» шрапнель Розенберга — снаряд с готовыми стержневыми осколками.