Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1983 год Страница 3

На другой день Ленин и Крупская сообщали Радченко в Петербург:

«...у нас теперь Ваня, Музыкант и Семен Семенович. Единодушие полное. Вчера порешили следующее: Ваня, Русская организация «Искры», Семен Семенович фактически объединяются; Ваня и Семен Семенович выпускают заявления о своей солидарности с «Искрой». На основании постановлений весенней конференции Ваня + организация «Искры » + Семен Семенович устраивают Организационный Комитет для подготовки общепартийного съезда».

О цели, которую Ленин поставил перед Организационным комитетом, Надежда Константиновна писала самарскому агенту «Искры» Г. М. Кржижановскому: «Задача ОК подготовить благоприятную почву для съезда, т. е. завоевать комитеты, обеспечить повсюду наше влияние и т. п. ...ОК явится зародышем ЦК. Он будет иметь право кооптации и будет вводить новых членов».

Таким образом, российские искровцы узнали об организованной Владимиром Ильичем Лениным встрече в Лондоне, на которой было создано ядро будущего Организационного комитета по созыву II съезда РСДРП.

Участники встречи в Лондоне по приезде на родину с головой окунулись в работу. А в октябре Красиков сообщил редакции «Искры», что «Дело Реки двинуто»: совещание, на котором будет создан Оргкомитет, созывается в самое ближайшее время.

Явка: Псков, Петровский посад

«Где-то я его видел...» — подумал Радченко, глядя на мужчину, который, несмотря на холодное ноябрьское утро, был одет в легкое светлое пальто. Он стоял в вагонном коридоре и с нарочито безразличным видом смотрел в окно. И тут Радченко осенило — филер! Ведь именно этот субъект ходил за ним в Петербурге. Значит, увязался за ним и в Псков. Пока не берут, водят на крючке, значит, хотят узнать связи.

А едет Радченко по чрезвычайно важному делу. В Псков должны приехать представители различных организаций РСДРП, чтобы избрать Организационный комитет по созыву II съезда партии. В редакции «Искры» этому придают большое значение. А Аркадий везет с собой «хвоста». Что же делать?

В это время филер отвернулся от окна, бросил взгляд на Радченко и, как тому показалось, усмехнулся. «Поди, уверен, что рыбка из сети не уйдет», — подумал Радченко. А ведь охранка начала проявлять к нему усиленное внимание довольно давно, еще с лета.

Радченко сообщил об этом редакции «Искры». В письме Крупской он писал: «Меня и Красикова здесь проследили. Музыкант должен принять к сведению: справляются, хоть неофициально, у тех, где он бывал». Красиков в это время был за границей и должен был вскоре вернуться на родину, этим письмом Радченко хотел предупредить его об опасности.

В приписке к письму Крупской Ленин советовал Радченко: «Аркадию надо бы непременно уехать из Питера, раз проследили. Уехать теперь можно, раз мы повидаем Колю здесь. Пусть помнит Аркадий, что он у нас теперь почти один и что сберечь себя он должен во что бы то ни стало».

Однако Коля (Краснуха) в это время был в Лондоне, и до его возвращения Радченко никак не мог бросить дела.

В конце августа, когда приехал Краснуха, Радченко, сменив подпольную кличку Аркадий на Касьяна, уехал из Петербурга, став разъездным агентом «Искры».

Вот и Псков. Поезд еще не успел остановиться, как Радченко спрыгнул с вагонной подножки и побежал через вокзал на площадь, к стоянке извозчиков. Вскочил в первую пролетку, крикнул: «Поехали!» Извозчик дернул вожжи, и лошадь понеслась вдоль бульвара. Радченко оглянулся: вроде бы никто не гнался. По-видимому, филер, замешкавшись в вагоне, потерял его из виду.

А вечером того же дня на окраине Пскова, в тихом переулке Петровского посада, в квартире местного агента «Искры» П. Н. Лепешинского собрались гости. Жена Лепешинского — Ольга Борисовна — поставила на стол кипящий самовар, варенье, домашние ватрушки. Чем не именины!..

Работа совещания продолжалась два дня. Краснуха и Красиков рассказали о встрече с Лениным в Лондоне, о задачах, какие Ленин ставит перед Организационным комитетом. В конце работы распределили обязанности между членами ОК. Радченко было поручено заведовать транспортировкой литературы.

Когда все вопросы были решены, по одному стали расходиться.

Радченко появился на Псковском вокзале вечером. Осмотрелся. Вроде бы ничего подозрительного. Взял билет на ночной поезд, опустил в почтовый ящик заранее написанное письмо в редакцию «Искры», в котором сообщал о работе транспортной группы.

Наконец подали состав, началась посадка. Радченко взял чемодан, пошел к вагону, как вдруг...

Его остановил жандармский ротмистр, потребовал предъявить документы. Радченко подал паспорт.

Ротмистр пробежал его мельком и сказал:

— Очень сожалею, но вынужден просить вас зайти в здание вокзала.

В комнате станционного жандарма Радченко увидел филера, который увязался за ним из Петербурга, и понял, что разоблачен.

— Я протестую... — начал было Радченко.

— Э, бросьте, — перебил офицер. — Дело ваше дрянь. Письмецо-то ваше мы из почтового ящика изъяли. Погрели над лампой, а между строк-то шифр... — И вдруг крикнул: — Обыскать!

В чемодане у Радченко обнаружили конспиративную переписку. Нашли также чернильницу с бесцветными симпатическими чернилами. Офицер долго рылся в папиросной коробке, внимательно просматривая каждую папиросу.

Все это время Радченко сидел затаив дыхание — на дне коробки лежал адрес явки.

«Растяпа! Почему я его не выбросил?» — ругал он себя.

— Петровский посад! — неожиданно воскликнул ротмистр, вчитавшись в бумажку. — Тэк-с! Ну и ну! Это же здесь, в Пскове.

Радченко арестовали и под конвоем отправили в Петербург. На станционных часах был час ночи.

В эту ночь Лепешинский лег поздно. Писал письмо в редакцию «Искры», в котором извещал о состоявшемся в Пскове совещании и создании Организационного комитета. Состав комитета назвал по партийным кличкам, которые были известны в редакции. Рассказал также о решениях совещания, о намерении опубликовать извещение о создании ОК. Из-за позднего часа шифровку письма отложил до утра.

Под утро Лепешинских разбудил сильный стук в дверь.

— Открывайте! Полиция!

Ольга Борисовна бросилась в прихожую.

— Тише, ребенка разбудите!

В гостиную, стуча сапогами, ввалились жандармский ротмистр, пристав и двое полицейских. У двери встал дворник с всклокоченной бородой и заспанным лицом.

Жандармский офицер, оставляя на полу грязные следы, шагнул вперед.

— Господин Лепешинский?

— Да, а в чем дело? — спросил Пантелеймон Николаевич. — Я протестую против такого позднего вторжения. У нас маленький ребенок. Вы можете напугать его. Оля, — обратился он к жене, — будь добра, отнеси дочку в спальню.

Лепешинский надеялся, что жена уничтожит наиболее компрометирующие материалы, которые были спрятаны в спальне. И Ольга Борисовна поняла мужа. Взяла дочку с дивана, понесла в спальню, положила в кроватку, прикрыла детской шубкой. Лихорадочно открыв ящик стола, взяла лежавший сверху список участников конференции, сунула его в карман шубки. Склонилась над столом, чтобы просмотреть бумаги, но в это время вошел жандармский ротмистр.

— Тэк-с,— протянул он. — Что это вы там, госпожа Лепешинская, разглядываете? Нам тоже интересно... — И, грубо оттерев ее плечом от стола, начал перебирать книги и бумаги.

Ольга Борисовна не знала, куда муж положил письмо, которое писал ночью, и поэтому со страхом ожидала, что ротмистр вот-вот наткнется на него. Но тот, видно, не нашел в столе ничего интересного и принялся за книжную полку. Снимал книгу за книгой, встряхивал их так, что вылетали все закладки: листки календаря, старые рецепты, забытые письма, Ротмистр внимательно разглядывал каждую бумажку. Вдруг его лицо осклабилось в улыбке:

— Тэк-с! Вот это находка! Ого, знакомые имена: Гражданин, Касьян. Кстати, сегодня задержали вашего Касьяна на вокзале.

И тут же приказал Лепешинскому:

— Потрудитесь собраться, да побыстрее. Вы арестованы.

В эти дни были арестованы Краснуха, Шапошникова и другие искровцы. Обыски и аресты шли одновременно в Петербурге, Пскове, Новгороде и в других городах. Директор департамента полиции доложил о массовых арестах социал-демократов царю.

Однако оставшиеся на свободе искровцы действовали с двойной энергией: вскоре почти все организации были восстановлены. Большую работу проводили оставшиеся на свободе члены Организационного комитета, которыми руководил В. И. Ленин. В декабре Владимир Ильич писал в Харьков члену ОК Е. Я. Левину:

«Очень рады успехам и энергии ОК. Крайне важно приложить немедленно все усилия, чтобы довести дело до конца и возможно быстрее».

Члены Организационного комитета побывали во многих городах России, добились поддержки позиций ленинской «Искры», предлагали готовиться к партийному съезду, избирать на него делегатов, сообщали явки и пароли. И уже 16 (3) декабря П. А. Красиков докладывал редакции ч Искры»: «Объехал старые комитеты и Юг, субординация полная».