Слепая судьба - Андрей Михайлович Голов Страница 32

Юн взял в руки соломенную шляпу, она неожиданно оказалась тяжёлой, под рисовой соломой скрывался каркас — кольцо остро отточенной стали. Веер тоже оказался непростым, с боковыми плашками из дерева, а во внешний край были вплетены металлические полосы. Ши Юн понял, что перед ним оружие, которое носят «белые убийцы». Он покрутил веер в руках и сунул его за пояс, от амигасы он решил отказаться. Чжу обещал оплатить ему только одно оружие, а у самого Ши Юна денег не было. Возможно, когда он найдёт работу, то купит себе такую шляпу, она скроет его лицо с повязкой от лишних взглядов.

— Я покупаю этот меч, — сказал Чжу, подходя к ним с прямым и длинным мечом цзянь в руках. — Сколько? И что выбрал мой друг, я оплачу и его оружие тоже.

— Ваш юный друг выбрал тешань, но я предлагаю ему взять ещё и амигасу, она весьма ему пойдёт, — сказал хитрый торговец, поняв, кого стоит уговаривать на покупку.

Чжу достал мешочек с цянь и отсчитал лавочнику нужную сумму, после чего забрал у него амигасу и водрузил её на голову Ши Юна. Тот низко поклонился, выражая благодарность за дорогой подарок.

— Знаешь, мне нравится твоя скромность. Не знаю, есть ли у меня сын, но надеюсь, что он похож на тебя. Возможно, тебе пригодятся в бою эти глупые веер и шляпа. По мне, так нет ничего лучше хорошего меча, — Чжу похлопал Ши Юна по плечу.

Ши Юн грустно подумал, что это несправедливо, что мерзкому Ин Чжэну служат хорошие воины. Разве они не видят, каков их господин. Это испортило радость от подарка. Ши Юн так надеялся, что хотя бы с Чжу они могли бы «поменять щиты и топоры на нефрит и шелка». Увы, как только память вернётся, Чжу станет их врагом.

Глава 11

Ши Юн бежал. Ноги увязали в раскисшей земле. Впереди маячили горы, а позади раздавалось утробное рычание и вой. Мерзкий запах разлагающейся плоти ударил в нос, Ши Юн вздрогнул и проснулся. Словно продолжение кошмара, в большой спальне стояла скрюченная фигура, окружённая зеленоватым ядовитым свечением. Ши Юн тряхнул головой, сбрасывая остатки сна, но это не помогло, фигура не исчезла, но почувствовала его движение и повернула к нему бледное, измождённое лицо. Ши Юн вскочил и призвал ветер, его порыв прошёлся по комнате, сдёргивая со спящих одеяла. Чудовище зашипело, из костлявых пальцев выдвинулись длинные когти. Проснулся Чжу и сразу схватился за лежавший рядом меч. Ши Юн вспомнил про новое оружие и вытащил веер, едва успев им отразить атаку длинных когтей. Проснулся Хун Синь и завопил:

— Спасите! Цзянши!

Только после этого Ши Юн осознал, кто на него напал. Отбивая атаки острых когтей веером, он отступал. Ладони стали потными, и Ши Юн с трудом держал, деревянную рукоятку веера. На помощь пришёл Чжу, оттеснив цзянши мечом в сторону от Ши Юна, давая тому возможность прийти в себя. Двери распахнулись, из внутреннего двора в комнату ворвались ещё три светящиеся твари. Запахло кровью. Она капала с когтей цзянши. В голове Ши Юна мелькнула ужасная мысль, что если эти твари пришли с женской половины, жива ли Ван Лин? Ужас за жизнь подруги оказался сильнее, чем детский страх перед вампирами. Ши Юн выдернул кисть и написал 刀刃Клинок, и рассекающая волна ударила в грудь бежавшего к нему цзянши. Две половины тела упали на пол. Чжу расправился со своим вампиром, и они вместе устремились к третьему, но во дворе появились ещё два бледно-зелёных силуэта. Раздался вопль, и наперерез цзянши бросилась фигура в белых, развевающихся одеждах, два длинных рукава пылали ярким пламенем. Ши Юн выдохнул с облегчением: Ван Лин не пострадала. Он поспешил к ней на помощь, Чжу остался добивать третьего, а Хун Синь выбежал и стал стучаться во все комнаты, крича, что напали вампиры. Твари двигались быстро. Обогнув пылающую гневом Ван Лин, они бросились на Ши Юна, посчитав его менее опасным. Веер срезал одному из них руку с когтями, поспевший Чжу отсёк другому голову. Злая от того, что цзянши от неё сбежали, Ван Лин подбежала и отсекла последнему вампиру руки, подпалив на нём одежду. Живой факел заметался по двору. Ши Юн бросил в него знак лезвий.

Когда лихорадка боя отступила, Чжу прошёлся по комнатам и зажёг светильники. Только сейчас Ши Юн понял, что они дрались в темноте. Теперь понятно, почему зрячие заклинатели изучали «зрение ци»: для того, кто смотрит через него, нет разницы темно вокруг или нет. Ещё порадовал появившийся цвет, пусть зеленоватое свечение испускали вампиры, но Ши Юн уже давно не видел ничего цветного. Ван Лин вгляделась в лицо одного из напавших цзянши и ойкнула.

— Я видела его раньше. Это один из крестьян, что в гостиницу привела Ли Вэй, — сказала Ван Лин.

— А сколько их всего было? — настороженно спросил Хун Синь.

— Не знаю, я не пересчитывала. Надо спросить циркачей. Но откуда взялись эти твари в таком количестве?

Они сложили куски вампиров во внутреннем дворе и с разрешения хозяина сожгли. От когтей двоих цзянши пострадали подавальщица и служанка, что спали в комнате ближе к сараю, куда разместили «крестьян».

Утром они позвали Чжу, пришла пора расстаться. Но прежде, чем оставить его в городе одного, стоило рассказать всё, что они о нём знали. Хун Синь, опустив глаза, проговорил:

— Уважаемый Чжу, просим прощения, что скрывали от вас эту информацию, но, думаю, дослушав, вы поймёте почему. Мы действительно не знаем, как вас точно зовут — Го Шэн или Жэнь Гуй. Так к вам и ещё одному господину обращался ваш хозяин Ин Чжэн.

— Я слышал это имя здесь. Новый властитель Золотого города? — сказал, нахмурившись, Чжу.

Ши Юн и Ван Лин напряглись, готовые в любой момент вскочить и отражать атаки, если советник Ин Чжэна вспомнит их первую встречу.

— Да, это ваш господин. Вам стоит вернуться к нему, он спасся от обвала и вернулся в Золотой город. Боюсь, сейчас наши дороги расходятся.

Ши Юн надеялся, что Чжу их не оставит, ему нравился этот воин, он и правда напоминал ему отца. К сожалению, они стоят по разным сторонам реки и сойдутся теперь только для очередного боя, где один может убить другого. Осмотрев бывших попутчиков, Чжу поднялся и ушёл собирать вещи, через полчаса он покинул гостиницу, ни с кем не попрощавшись. Возможно, знакомые имена пробудили в нём память, может, он обиделся на них,