Полуночная земля - Евгений Шпунт Страница 38

всем подняться на борт. Когда пришел ее черед Леу вдруг поняла, что немного боится. Плавать она умела, но одно дело было нырять в знакомом с детства тихом озере, что в Чертогах, и совсем другое — готовиться пересечь огромное море, чужое, холодное и отливающее серым, как лезвие меча… Леу глубоко вздохнула, мотнула головой и решительно взбежала по трапу.

Само плавание заняло почти два лунных круга и прошло спокойно, почти скучно. Первое время она, как и добрая половина других фаэйри, которые впервые пересекали море, мучилась от качки, потом привыкла. Однажды далеко на горизонте показались очертания темных, почти черных скал, а капитан, выйдя на палубу и встав лицом к ним, поднял обе руки; по тому, как по воздуху пробежала еле заметная рябь, Леу догадалась, что он окружил корабль завесой. Простая предосторожность, объяснили ей потом. Гоблинам незачем знать, что так близко к их островам прошло судно фаэйри. С них станется броситься в погоню на своих змеях.

А потом все было как в тех снах, что мучили госпожу Дайну и остальных. Стало еще холоднее, море из свинцово-серого превратилось в почти черное; небо тоже потемнело, нависало низко над водой, как будто готовое вот-вот рухнуть и раздавить своей тяжестью кажущийся совсем крошечным по сравнению с ним кораблик. Все чаще стали попадаться глыбы льда, некоторые огромные как дома, и при виде этих чудовищ Леу стало по-настоящему страшно — стоило одному такому задеть их, и от корабля ничего не останется, кроме кучи щепок. Вскоре на горизонте снова встали скалы, но не черные, а снежно-белые, холодные и неприступные, куда выше гоблинских. Они шли вдоль берега еще несколько дней, а скалы все тянулись и тянулись стеной, а когда наконец пристали, их встретил ледяной ветер и голые камни, припорошенные снегом.

— Пойдемте, — с улыбкой пригласила Армайд, и легко зашагала вперед. Остальные последовали за ней, и только когда они подошли совсем близко, Армайд дотронулась до скалы и в камне бесшумно появился проход, что-то вроде коридора, который петлял между двумя отвесными громадинами.

А стоило им оказаться по ту сторону скал, все изменилось. Леу даже ахнула от изумления — исчез ледяной холод, небо вдруг как будто взмыло вверх, уже не черное, а темно-синее, и в нем мягким светом горели звезды и плыл серебристый месяц. В лицо ей повеял легкий ветерок, теплый и пронизанный запахами незнакомых Леу цветов, отчего слегка закружилась голова, а грудь распирала радость и желание рассмеяться. Вокруг расстилалась равнина, укрытая зеленым травяным ковром; вдалеке, разгоняя сумерки, мерцала высокая белая башня, у ее подножия вставали дома, мосты и арки, а за ними высились синие горы с занесенными снегом вершинами.

— Мы успели как раз вовремя. Отлично! — весело заметила Армайд. Протянула руку, и Леу увидела приближающиеся со стороны города колесницы.

Управляющие ими фаэйри, рыжеволосые и зеленоглазые, как сама Армайд, с любопытством поглядывали на новоприбывших, а Леу глазела на коней, длинношеих и грациозных, с отливающей серебром шерстью. И колесницы ее тоже удивили — изящные и чуть ли не хрупкие на вид, украшенные резьбой и деревянными фигурами. Никогда еще не видела таких.

— Держись крепче, — усмехнулся Каэрден, поднявшись на колесницу вслед за ней и Мартином. Было немного тесновато, и парню пришлось встать за спиной Леу и положить руки ей на талию. — Я за тебя отвечаю перед королевой. Не хотелось бы, чтобы ты вывалилась по дороге.

— Что это за город? — спросила она, кивнув на вырастающие вдали белые строения.

— Тара, — ответил Каэрден. — Я рассказывал о ней, помните ведь? Владение двора Эйл и столица Полуночной земли.

Леу наконец набралась сил, чтобы выбраться из-под покрывала. Лежала бы и лежала так весь день, но так тоже не годится, решила она. Позавчера, по прибытии в Тару, она отсыпалась почти целые сутки, вчера тоже бездельничала, но не все же время ей прохлаждаться. По-хорошему спешить было некуда, ведь королевы, как им объяснила Армайд, все равно сейчас не было в городе. Каждые десять лунных кругов правители Полуночной земли отправлялись в горы и проводили там в одиночестве несколько дней. Семь, десять, иногда больше. В горах находилась роща священных деревьев, где они медитировали и говорили с матерью фаэйри, просили у нее послать им мудрость для управления своим народом или что-то наподобие того… Нужно будет переспросить Армайд, подумала Леу. В любом случае королева вернется в Тару только через несколько дней, а сегодня она собиралась наконец-то выбраться из дворца и посмотреть на город.

В дверь ее комнаты тихонько постучали, и Леу покачала головой. Снова это… Она поспешно открыла, и вошедшая миловидная фаэйри, не поднимая взгляда, поставила на столик у окна серебряный поднос с завтраком, тихо пожелала ей приятного аппетита и выскользнула прочь.

Леу успела только пробормотать ей вдогонку слова благодарности. Ей было неловко. Дома она и сама приносила госпоже Дайну еду, но понятия не имела каково это, когда прислуживают тебе. Неужели и госпожа так же смущалась каждый раз?

Леу вздохнула и присела за столик. Ну ладно, не пропадать же завтраку… Ароматный горячий хлеб, кубики мягкого белого сыра с травами, несколько яиц, мед, незнакомые ей сладкие ягоды с глянцевой кожурой, темно-красные, почти черные, и стеклянный кувшинчик с легким золотистым вином. Она поела, наблюдая, как по белым плитам дворцового двора снуют маленькие фигурки в разноцветных одеждах, а дальше, за фигурными арками, поблескивают крыши домов Тары, оделась и спустилась по широкой петляющей лестнице.

Она ступила за ворота, и тут Леу снова стало неловко и даже немного страшно. Все вокруг казалось просто огромным, величественным и прекрасным, а она сама — маленькой и невзрачной. За ее спиной высоко в небо взлетала башня, впереди — внезапно растянувшийся на многие сотни шагов двор. Сам королевский дворец с его колоннами и фигурными окнами, по сравнению с которым дворец ее господ в Чертогах казался скромным домиком, стражники с копьями, на шлемах, чешуйчатых латах и щитах которых вспыхивали отблески оранжевого и розового, спешащие по каким-то одним им известным делам придворные, разодетые в дорогие ткани и золото… Некоторое время Леу просто стояла, беспомощно озираясь, потом приметила каменные скамьи вдоль стен и присела на ту, что была поближе. Попыталась взять себя в