Светочи Тьмы - Татьяна Владимировна Корсакова Страница 43

– С кем?.. – С каждым сказанным Славиком словом воздуха в легких оставалось все меньше и меньше.

– С Хозяйкой свечей, разумеется! Он сказал, что она его позвала. Представляешь? Типа, его позвала, а он позвал тебя и этого твоего скрипача, но вы отказались. Кстати, почему вы отказались, зая? Уже тогда ты крутила шуры-муры за моей спиной, да?

Его глаза сузились, превратились в две черные щели. Он в самом деле верил в то, что говорил. А Мирослава вдруг подумала, что он психически болен. Болен куда серьезнее, чем она сама. Его сумасшествие было совершенно особого, неизлечимого рода. Как вылечить душу того, у кого нет души?

– Я сначала разозлился, – продолжил Славик. – Из-за тебя разозлился, мелкая. А потом решил, что судьба дает мне шанс. Я предложил ему сыграть в прятки. Не в парке, нет! Я сказал, что в башне будет прикольнее. И этот дурачок мне поверил. Иногда мне кажется, что только ты одна знаешь меня настоящего. Знаешь и знала с первого дня. Это ведь так, зая?

К тошноте прибавился вкус земли и прелых листьев во рту. В ушах зазвенел насмешливый голос: «Ну что ты такая грязнуля, мелкая?!»

– Это так. – Мирослава кивнула.

– Вот! – Славик тоже кивнул. – А остальные не знали. Форрест Гамп не знал точно. Мы вошли в башню. Он первый, следом мы с Валиком. И знаешь, что? Я тогда впервые почувствовал эту силищу. Не в себе. К сожалению, не в себе, а в этом месте. И я почувствовал чужое присутствие. Словно бы по голове меня погладил кто-то невидимый. Вот прямо по волосам, а волосы раз – и встали дыбом. Прикинь?! И шепот такой ласковый-ласковый в ушах.

Он говорил, а Мирославе казалось, что прямо сейчас, в эту самую минуту он тоже слышит шепот. Она догадывалась, чей это шепот. Умом отрицала, но сердце знало наверняка. В Свечную башню детей заманивала Агния. Или то, что осталось от Агнии – ее темный, так и неупокоенный дух. Это ее присутствие сама Мирослава чувствовала на берегу затона. Ее тихий шепот слышала в овраге…

– И мы сыграли в прятки так, как хотело это место. – Голос Славика сделался задумчивым. – Вернее, не совсем так, я облажался. Знаешь, в первый раз всегда тяжело. Даже убивать. Особенно убивать.

– Это ты столкнул Лёху с лестницы. – Мирослава не спрашивала, она уже знала ответ. – Попытался убить тогда и убил сейчас. Это был ты!

– Я. – Славик кивнул. – Считай меня инструментом, мелкая. Всего лишь инструментом. – Он развел руки в стороны. – Не самым точным инструментом, к сожалению. – На лице его появилась гримаса не то сожаления, не то боли. – В тот самый первый раз я сделал все неправильно, но я был еще почти ребенком. Она хотела огня, а я всего лишь столкнул его с лестницы. Любой другой на его месте издох бы сразу, но у этого полудурка оказался слишком крепкий череп. Когда мы с Валиком спустились вниз, он хрипел, но все еще был жив. Я хотел добить его камнем, но Валик запаниковал, устроил настоящую истерику. Он не слышал ее шепота, мелкая. Понимаешь? Не все могут ее слышать. И лишь единицы понимают, чего она хочет. Лишь избранные.

– Вы бросили его там, – сказала Мирослава, – вы сначала его почти убили, а, когда у вас ничего не вышло, вы бросили Лёшу умирать!

– Не мы одни. – Славик пожал плечами. – Разумовский, эта двуличная гадина, тоже его бросил.

– Почему Разумовский? – спросила Мирослава шепотом.

– Потому что той ночью я возвращался к башне. Хотел удостовериться, что дурачок помер. Первое убийство – это всегда очень волнительно, знаешь ли. Особенно, когда все пошло не по плану. Я как раз подходил к башне, когда увидел Разумовского. Он крался в ночи, как вор, с рюкзаком на спине. А может он и был вором? Кто-то же спер спрятанный в башне клад. Ну вот, он вошел в башню, я остался ждать. Думал, что сейчас поднимется вой на всю округу, набегут сначала воспитатели, потом менты. Я испугался, мелкая. Пожалуй, тогда я по-настоящему испугался. Оказалось, зря. Разумовский вышел из башни буквально через пару минут. Заметь, уже без рюкзака. И никто не поднял никакой шум. Такие дела. А я ушел, решил не рисковать понапрасну. Надеялся, что к утру дурень точно сдохнет. Но кто-то вызвал «Скорую». – Он в упор посмотрел на Мирославу. – Кто вызвал ему «Скорую», мелкая? Ну, кто?! И не говори, что Разумовский! Разумовскому меньше всех были нужны менты в его драгоценной башне. Это был кто-то другой. Ты? Это была ты, мелкая?

– Я не помню.

Слишком много она узнала этой ночью. Это была такая информация, которую не освоить и не принять вот так, с наскока.

– Ах да, я все время забываю про эту твою амнезию. Сначала мне казалось, что ты придуриваешься. Вот честное слово! Но когда ты вошла в тот ресторан… Зая, ты поразила меня в самое сердце! Я все ждал, когда ты предъявишь мне за свои детские обиды, а ты была идеальной девочкой. Это было так… волнительно! – Славик прищелкнул пальцами. – Игра с огнем. Такой кайф знать, что в любой момент ты можешь вспомнить все! А ты все никак не вспоминала. И даже сейчас ты ведь не помнишь, что тогда случилось?

– Когда – тогда? – спросила Мирослава.

– Тогда, когда Разумовский тебя убил. Ты ведь не помнишь, что случилось до этого?

Она не помнила! Она так хотела вспомнить, но у нее ничего не получалось. Словно кладовку с ментальным хламом не просто закрыли на ключ, но еще и забаррикадировали.

– Ты мне расскажешь, Славик? – спросила Мирослава.

– Не знаю. – Он усмехнулся. – Может быть, если ты будешь хорошей девочкой. Такой, какой была тринадцать лет назад. Мне нравился твой страх, мелкая. Даже сейчас ты не боишься меня так, как боялась тогда. Почему ты меня не боишься?

Его голос сорвался на истеричный крик. Под куполом башни заполошно заметались черные тени. Наверное, это были летучие мыши. Следом что-то тонко и пронзительно завыло. Мирослава вздрогнула. Но мозг, который даже в иррациональном пытался найти норму, тут же проанализировал звук. Это был вой ветра, усиленный и искаженный архитектурой башни. Надвигалась буря.

– Ничего. – Славик успокоился так же быстро, как и завелся. – Ничего, мелкая. Всему свой срок. Обещаю, скоро тебе будет страшно. Очень-очень страшно! В третий раз я точно не облажаюсь!

В третий раз… А что было во второй? Во второй он убил Леху, столкнул с башни…

– Задумывалось все не так. – Славик словно читал ее