Добрая и Светлая Сказка о Принцессе-Лани - Игорь Всеволодович Гиркин Страница 45

жареного поросенка не променяю! Даже на двух, наверное… (Тахрир облизнулся). Когда любишь, весь мир кажется краше… Когда я лежу на коленках Энниоллы и она меня гладит, мне ничегошеньки больше не надо — это высшее счастье! А став троллем, я опять сделаюсь злым и вечно голодным обжорой… Ну, разве что, позволь мне становиться троллем самому… только когда Прынцессу от кого-нибудь защищать надо будет! Путь-то неблизкий!»

— «А откуда ты знаешь, что она отправится куда-то?» — заинтересовался Вахха Ббит: «Она ведь еще не решила ничего».

— «Да какой же кот не знает, о чем размышляет его, мур-р-р-р, Хозяйка?» — удивился Тахрир: «Конечно, решила! Правда — совсем не то, о чем ты думаешь, но я тебе все равно ничего не открою! У кошек это не принято — о хозяевах с посторонними секретничать!» — Тахрир встал на лапы, поднял хвост трубой и гордо прошелся вдоль трона, искоса посматривая то на Тролля, то на Зиорру и явно наслаждаясь производимым эффектом.

— «Ну, хорошо, Тахрир! Пусть будет по-твоему! Я даже одобряю твое решение! Сумеешь лет эдак 20–30 продержаться в столь почтенном состоянии духа, глядишь — и голова вторая отрастет! Добрая! Станешь нормальным двухголовым троллем и сможешь приходить сюда ко мне когда тебе вздумается… Иди к хозяйке! Вижу ведь — хочешь!»

— «А Зиорру что — жрать не придется?» — Тахрир с некоторым сожалением посмотрел на колдунью.

— «Я сама тебя еще сожру, предатель!» — брызгая слюной, взвизгнула в ответ ведьма.

Кото-тролль, в свою очередь, зашипел, прижал уши вплотную к голове и, повернувшись к Зиорре боком, по-змеиному наклонив голову и вздыбив шерсть (хвост стал, что твое полено!) начал наскакивать в её направлении. Глаза Тахрира, вмиг позеленев, горели ярким жутким огнем — словно у Подземного Демона…

— «Уу-у-уберите его от меня-я-я-я!!!!!» — в панике завопила Зиорра, чьи исполосованное свежими кровавыми шрамами лицо и руки аж затряслись от ожидания повторения недавнего знакомства с когтями разъяренного котяры.

— «Тахрир! Уймись! Уймись, тебе говорят! Кыш!» — рявкнул Вахха Ббит и кото-тролль, разочарованно и демонстративно-брезгливо по очереди встряхнув обеими задними лапами, гордо удалился в сторону по-прежнему склонившейся над ручьем Энниоллы.

— «Вот видишь, Зиорра, — Любовь даже из мутанта может сделать вполне приличного тролля!» — назидательно резюмировал Король и вздохнул: «Жаль, что ни ты, ни Энниолла никого не любите… Ты — вообще, а она — по-настоящему…»

— «Вот еще!» — зашипела ведьма: «Глупее и опаснее чувства не бывает!»

— «Ну да ладно, тобой я займусь чуть попозже…» — магическим жестом Вахха Ббит, словно щелчком, отправил Зиорру в сторону от себя, а потом, будто дернув за невидимую нитку, резко подтащил к трону Гийома, растерянного и недоумевающего.

— «Ну-с, молодой человек, что будем делать с тобой?» — Король Троллей скептически разглядывал юношу, по очереди наклоняя голову то вправо, то влево и комментируя настолько громко, чтобы было слышно все еще сидящей поодаль, с Тахриром на коленях, Энниолле:

— «Ладно! Поскольку целовать тебя прямо сейчас Принцесса все равно явно не собирается, отправлю ка я тебя прямо в Арктур — там ополчение тебя, небось, заждалось совсем, если еще вовсе не разбежалось, конечно. Но учти — придет тебе в голову повоевать, посажу тебя в такую магическую яму, что вовек не выберешься! Впрочем, какой из тебя вояка сейчас? Война — дело прибыльное, конечно, но только когда в ней сам лично не участвуешь:

Теперь вернешься ты домой –

Живой, здоровый, не хромой,

Покуда, задом на перёд,

К тебе Удача не придет!»

— Король сильно дунул на Гийома и тот сначала стал прозрачным, а потом и вовсе исчез…

* * *

— «Так что решила ты, Принцесса?

Пойдешь спасать Стрелка?

Что ж, интересно –

Поднимется ль твоя рука

На тварей тех, что в заовражье

Понагнано рукою вражьей…

Так пусть в дороге помогает

Тебе мой меч — и не сломает

Его ни сталь, ни яд, ни пламя!

Твоими тонкими руками,

Твоей душой пусть станет он!

И для того, кто так влюблен

В тебя, красавица, сумеет

Он много сделать. Закален

Огнем магическим, что тлеет

Внизу глубОко. И силен

Твой новый конь: Обскачет мир,

Преображенный мной Тахрир!

Прими ж мои дары и снова

Пускайся в путь, о Энниолла!»

— слова магического заклинания снова и снова эхом отдавались в голове Энниоллы, мчащейся на огромном (с ломовую лошадь размером) полосатом кото-тролле по степи, расстилавшейся далеко на Восток от Первого Оврага, за который перебросило её могучее колдовство Короля Троллей. Клетчатый зеленый плащ (непростой, ой непростой!) заколот на груди очень изящной, тонкой работы, серебряной брошью, а к седлу приторочен лёгкий изогнутый меч в полированных деревянных ножнах, украшенных изображениями волшебных цветов, — подарок Короля. Уже много раз, не удержавшись, освобождала его Энниолла из удобного деревянного плена, дивясь легкости и красоте клинка, при взмахе оставляющего за собой светлый сверкающий след, лишь через несколько мгновений тающий в воздухе. Но особенно поражало Принцессу то, как пел её меч, рассекая ветер — словно далёкие горны сливали свои чистые простые голоса со столь же далеким концертом скрипок… и выразить словами это небывалое сочетание просто невозможно — такой музыки еще никто не сочинил в Жемчужном Иридиане… Раз за разом прекрасная девушка повторяла про себя магическое заклятие, подаренное ей в придачу к мечу Королем и, с его слов, сочиненное Стрелком:

Клинок! Какое счастье обладать

Разящей сталью! И не предать –

Как от беды способен уберечь

Свою Хозяйку славный легкий меч!

Он лишь один — и как же без клинка

Скучает одинокая рука:

Как женщина — без мужа, как король –

Без войска. Только взяв его, изволь

Припомнить, как душа вздохнула,

Лишь ты к нему ладони протянула,

Легли впервые пальцы на эфес –

И сталь блеснула синевой небес…

С Любовью выбран для тебя одной,

Навеки он с тобой! Навеки твой!

* * *

Гигантскими прыжками мчится по степи кото-тролль. Обычная кошка никогда бы не смогла скакать столь долго и так быстро, но магия Короля Троллей предусмотрела, кажется, буквально всё: ведь никакой самый опытный наездник не удержался бы на гибкой спине изящной и ловкой зверюги, гибкий позвоночник которой выгибается дугой при каждом движении мягких лап. А Принцессе —