Под Лавандовой Луной - Кристина Мэй Фон Страница 46

– Осторожнее!

Я бросилась вперед и встала перед ним. Странная черная молния возникла из ниоткуда и швырнула меня на землю. Рядом упал Киррик и кто-то еще, но я не успела понять, кто, потому что острая боль пронзила плечо. Пронзительный крик – мой крик – разнесся по поляне.

Глава 28

Телохранитель Киррика поднял меня и аккуратно положил мою голову себе на плечо. Руки у него были сильными, но нежными. Он нес меня по вишневому саду.

Невыносимая боль терзала мое тело. Я закусила губу, чтобы удержаться от крика. Перед глазами стояла черная пелена. Должно быть, я потеряла сознание, потому что следующее, что я помню, – как проснулась на кровати. Повернув голову, я увидела рядом телохранителя, чье лицо по-прежнему было скрыто под маской.

Я снова забилась от боли и невольно заскулила.

Телохранитель заговорил чудесным баритоном, навевавшим воспоминания о тепле и уюте, точно горящий камин в холодную зимнюю ночь. Голос тоже показался мне знакомым.

– Все будет хорошо, обещаю. Постарайся не двигаться, и боль пройдет.

Его рука ласково скользнула по моей коже, но я недолго этим наслаждалась. Плечо вдруг обожгло холодом, и я закричала.

– Прости. – Телохранитель говорил хрипло и прерывисто, как будто испытывая не меньшую боль. – Это целебная мазь, она скоро подействует.

Через несколько секунд жжение сменилось покалыванием.

– Если бы ты не оттолкнул Риллу, стрела вонзилась бы ей в сердце, – сказал Киррик. – От этого оружия разит Ниланом. Клянусь, я убью недостойного ублюдка. Ты видел, как он стрелял?

– На этот раз он нанял другого человека. Я найду убийцу, можете не сомневаться.

Телохранитель принца спас мне жизнь. Я бы очень хотела найти в себе силы поблагодарить его, но тело стало таким тяжелым, словно тонуло в густой патоке; я не могла пошевелиться.

– Почти закончил.

Теперь голос телохранителя звучал спокойно и уверенно. Теплые нежные руки скользили по моему плечу и бинтовали его.

– Ты уверен, что с ней все будет в порядке? Возможно, стоит пригласить врача.

– Поверьте мне, этого достаточно. Вы знаете, что, если принц поведет жемчужинку к врачу, это вызовет подозрения. Вы не должны больше привлекать к себе внимание, особенно после вашей недавней встречи с императрицей Лаймирой, особенно когда принц Нилан мечтает увидеть вас мертвым.

Лекарство подействовало, а я осталась совершенно без сил. Черные пятна роились перед глазами, я то проваливалась во тьму, то выныривала. Киррик и телохранитель еще о чем-то говорили, но слова звучали неразборчиво и тихо, словно я приложила к уху раковину и слушала эхо морских волн, разбивающихся о берег.

Когда я проснулась, то увидела, что лежу на бархатных подушках. Меня укрыли толстым пуховым одеялом стального цвета. Рядом с кроватью стоял антикварный стол с набором ящичков, вся композиция была выкрашена в цвет слоновой кости.

От моего тела шел знакомый запах.

Ментол. Снова кора рожкового дерева?

Это телохранитель, а не Киррик позаботился обо мне и укрыл одеялом в ту ночь в Зимнем лесу.

Передо мной возник принц Киррик.

– Ты проснулась.

Он облегченно выдохнул. Я огляделась.

– Где он?

– Кто?

– Твой телохранитель.

– А. Он ушел с важным поручением. – Киррик пристально взглянул на меня. – О чем ты думала, когда бросилась под стрелу?

– Кто-то пытался вас убить. Вы поймали его? – Я села на кровати и поморщилась.

– Мы этим занимаемся. – Киррик заставил меня лечь обратно.

Я наконец позволила себе расслабиться и осмотрелась. Комната была роскошная и составляла часть анфилады, как и в резиденции госпожи Арлин. Дом Киррика был построен внутри кленового дерева. Зазубренные пепельно-серебристые листья ровными рядами укрывали стены. Все убранство, от занавесок до резных украшений на изголовье кровати, было выполнено в серых, грозовых тонах, характерных для мужчин.

Приглушенное освещение создавало романтическую атмосферу. От ароматической палочки по воздуху разносился тяжелый аромат корицы и сандала. Он напомнил мне свечки, которые зажигала Ниа. В груди заныло от опустошающей тоски по дому.

Но тут я вспомнила, что я в комнате Киррика.

Тоска улетучилась, и сердце начало колотиться сильнее уже по другой причине. Я окинула взглядом подушки и одеяла вокруг меня, лежавшие, точно груда сброшенной в спешке кружевной одежды.

Я лежала в постели Киррика.

Он так упорно смотрел на мою щеку, что мне стало неловко. Краска полностью скрывала шрам, но я невольно спрашивала себя, не стала ли я для него непривлекательной, ведь он знает, что на моей коже выжжена про́клятая цифра.

Я попыталась прикрыть щеку прядью волос, но Киррик схватил меня за руку и отвел локон назад.

– Не стыдись своего боевого шрама. Разве не так ты его назвала? Носи его с гордостью.

Он коснулся моей щеки и обвел пальцем рисунок госпожи Арлин. От прикосновения у меня по телу побежали приятные мурашки.

– Краска немного выцвела там, где ты упала на землю. Позволь, я подправлю рисунок. У меня как раз есть отличные краски.

– Ты любишь рисовать?

– Ты как будто удивлена. Думала, что искусство мне чуждо? Или я похож на человека с ледяным сердцем, который не испытывает эмоций и не способен на творческое самовыражение?

– Я не то хотела… – Я замолчала, увидев улыбку на его губах, от которой на одной из щек появлялась ямочка.

Киррик и без того был красив, но, улыбайся он чаще, стал бы бесподобным. Я, наверное, в его присутствии скоро забуду, как разговаривать.

– Краска госпожи Арлин продержится в лучшем случае две недели. У меня есть чернила из кальмарового цветка, который растет в Фогемии. Они очень дорогие, и их трудно достать, но зато они продержатся два месяца и не потускнеют, если только ты не будешь усиленно тереть их мылом.

Киррик вытащил из нижнего ящика палетку и кисть, сел на краю кровати и приступил к работе, нанося краску легчайшими движениями. У меня мурашки побежали от этих прикосновений.

Необходимо было как-то отвлечься, пока я не начала строить ему глазки и не села в лужу.

– По крайней мере, с этой страшной отметиной я стала такой уродливой, что даже после финала не буду привлекать к себе лишнего внимания. Твоему отцу я приглянулась только из-за красивого личика. – Меня передернуло при воспоминании об отвратительном прикосновении императора.

Кисть остановилась.

– Не разговаривай. А то я весь узор испорчу. И твои слова далеки от истины. Я уже говорил: даже песчинки должны оставаться начеку, а ты красивая девушка, неважно, со шрамом или без него. Не думай, что теперь внимание моего отца