Поручик Ржевский или Дуэль с Наполеоном - Сергей Николаевич Ульев Страница 51

— А если вы опростоволоситесь, то вам отрубят голову?

Император протестующе фыркнул, надменно заложив руку под жилет.

— Наполеон не знает поражений!

— Но мы должны биться в одинаковых условиях.

— Давайте договоримся так, — Наполеон задумчиво поскреб под жилетом. — Поскольку поражение в русской кампании для меня хуже смерти, то, в случае вашей победы на ложе любви, я немедленно прикажу моей армии оставить Москву. Надеюсь, вас это удовлетворит?

— Вполне! Когда начнем?

— Теперь же, если вам не терпится.

— К чему откладывать? На женщин у меня постоянный аппетит.

— Я тоже не жалуюсь. Не думайте, что вы один такой прожорливый.

— Опомнитесь, мон сир! — вмешался Коленкур, взволнованно заламывая руки. — Всему миру известно, что ваша единственная страсть — это война.

Наполеон сделал строгое лицо.

— Запомните, Арман, война это больше, чем страсть. Это любовь до гроба! А что касается страстей, то вам ли не знать о моих альковных запросах… — Император взял обершталмейстера за ухо. — Признавайтесь, сколько раз в сутки вы бегаете к мадам Сисико за девочками для меня?

— А-а… сколько? — испуганно переспросил Коленкур.

Наполеон трижды дернул его за мочку уха.

— Ну! Сколько?

— Э-э… не менее трех раз, мон сир.

— Вот! И не надо писать в мемуарах, что ваш император раньше пел в ватиканском хоре мальчиков.

— А я и не писал, мон сир, — обиделся Коленкур.

— И на том спасибо. Ну — ну, не надо делать такую кислую мину! У меня от нее скоро будет изжога.

— Тогда отпустите, пожалуйста, мое ухо, сир…

— Какой же вы у меня ранимый… — Наполеон потрепал его за щеку. — Выше голову, мон шер! За вашу исключительную преданность я, быть может, все — таки дам согласие на ваш брак с Гиеной де Козлини. Хотя я всегда был против женитьбы на разведенных. А кроме того… что это за имя такое — Гиена де Козлини!

— Вы вечно путаете, сир. Ее зовут Адриенна де Канизи.

— Не многим лучше! Месье Ржевский, как вам эта Адриенна?

— Пардон, я, кажется, не имел удовольствия с ней переспать.

— Я говорю об имени.

— Для постели — так все равно, — рассудил поручик. — Но вообще — то уж больно на гангрену похоже.

— Слышали, Арман? Разведенная, раз, гангрена, два…

— Это дело вкуса, мон сир.

— Прошу прощения, синьоры, — не выдержал поручик, — я дождусь, черт побери, обещанной мне женщины или нет?!

Наполеон, казалось, и сам был рад оборвать затянувшийся спор.

— Не испытывайте мое терпение, Арман. Скорее отправляйтесь к мадам Сисико!

Коленкур надулся.

— Это обязанность Констана, сир. Я обершталмейстер, а не камердинер.

— Какая разница? Считайте, что я послал вас в конюшню за лошадками.

— Может, лучше послать в Париж за Жозефиной? — заносчиво выпалил обершталмейстер.

В глазах Бонапарта засверкали молнии.

— А вы неплохо бы смотрелись в роли придворного шута, Арман! Ступайте, куда вам велят. Пусть мадам Сисико приведет сюда двух красоток. Одну — мне, другую — Ржевскому.

Коленкур церемонно наклонил голову, но не тронулся с места.

Наполеон топнул ногой:

— Ну, что еще?

— А ваш личный доктор, мон сир? Вдруг во время дуэли что не так…

— Что не так? — прошипел император, испепеляя его взглядом. — А так — это как?

— Ваша недавняя простуда…

— Мат твую эфиоп, что вы себе позволяете! — в истерике вскричал Наполеон, и его словно прорвало: — Я здоров как бык! Мне не нужны пилюли и примочки! Я за одну ночь могу употребить всех парижских кокоток от Лувра до Версаля! Всех до единой! Туда и обратно! И обратно их туда же. И вашу жену, если угодно, и жен детей ваших. И всех сестер вашей жены и дочерей с племянницами. И всех их за одну ночь! Слышите вы? За одну ночь!! Где моя шляпа?

— Не знаю, сир.

— Вы ничего не знаете! Тогда отдайте вашу.

Сдернув с него треуголку, Наполеон швырнул ее на пол и стал топтать обеими ногами.

— Знали бы вы, несчастный коленкуришка, каков я в пеньюаре… тьфу!.. то есть в беньюаре… нет, не в беньюаре, а в будуаре! в постели, черт возьми! — кричал Бонапарт, брызжа слюною, как картечью. — Зачем мне Луакре? Он не в состоянии вылечить меня даже от насморка! У него самого — с детства неопущение яичка. Как будто это так сложно — взять и оттянуть его книзу. Как гирю на часах… Вы этого не знали, а? По лицу вижу, что знали. Что же вы ему тогда не помогли?

— Но я же не доктор, мон сир.

— Ах, вы не доктор. Эфиоп твую мат! А кто доктор? Луакре — доктор? Великий укротитель пиявок! Что он еще умеет, кроме как пускать кровь? Это и я умею. Только он — кому придется, а я — всему миру!

— Он еще ставит клизмы…

— Браво! Вот оно — пагубное влияние творений маркиза де Сада. Пусть Луакре отныне ставит клизмы сам себе! Три раза в день и непременно после еды. Подготовьте декрет — я подпишу… — Наполеон устало опустился в кресло, вытирая вспотевшее лицо. — А впрочем, зовите, кого хотите, — проговорил он, вяло махнув рукой. — И не забудьте про барабанщика.

Коленкур разинул рот.

— С барабаном, мон сир?

— Нет, с русской балалайкой! Идите, идите, мон шер, я устал от ваших глупых вопросов.

Расстроенный обершталмейстер, подобрав свою истоптанную шляпу, поплелся из зала.

Наполеон посмотрел на Ржевского:

— Как вам это нравится, месье? Суета сует! И так — каждый день. Во истину, судьбы мира вершатся не на полях сражений, а на императорском ковре…

Ржевский напряженно молчал. Его сейчас ничто не занимало, кроме мыслей об обещанной ему женщине и судьбе Москвы.

Упомянув об императорском ковре, Наполеон вдруг тоже вспомнил о женщинах и, не откладывая, распорядился привести место дуэли в надлежащий вид.

Пажи быстро образовали на полу два низких ложа, на расстоянии пяти шагов одно от другого, и, взбив подушки, пристроили их в изголовья.

Глава 55. Куртизанки генерального штаба

В зал вошел рослый гвардеец с огромным барабаном через плечо.

— А-а, привет, Люка, — тепло поздоровался с ним Наполеон. — Как твоя пупочная грыжа?

— Благодарю, мон сир, гораздо лучше.

Барабанщика звали Этьен и у него была не грыжа, а геморрой, но он не посмел об этом даже заикнуться.

— Зачем нам барабанщик? — спросил Ржевский.

— Отбивать ритм.

— Я и так не собьюсь.

— Мы должны двигаться одновременно.

— А вы как предпочитаете: не торопясь или побыстрее?

— Разумеется, по — французски!

— Это как?

— В темпе «Марсельезы».