Укрощение строптивой - Олег Ростов Страница 55

— Прости меня, Стёпушка. Это хороший урок. Спасибо тебе, что ты поверил мне. Я сделаю всё, что мне скажешь ты с отцом. Не беспокойся, мой любимый.

Часть 4. Искупление. Глава 1.

В итоге, ничего глобального, в смысле участия спецслужб или серьёзных игроков из большого бизнеса в этом не проявилось. Жульен оказался профессиональным жиголо — альфонсом и мошенником. Естественно, он работал не один, а в команде. Его контакт в России и переслал мне фото и флэшку. Кто он был я так и не узнал. Тесть сказал, что меня это не должно волновать, что это его забота. Ещё один прокол у жуликов произошёл в том, что Жульен реально влюбился в Кристину. То есть сделал то, что не должен был делать ни в коем случае. Кристина поломала комедию с французом разыгрывая женщину в депрессии. Он влюблённый в неё полностью, не заметил явных косяков с её стороны и под конец попав к ней домой и приготовившийся оприходовать и утешить женщину, был сфотографирован людьми Алекса, в разных неприличных положениях. После поимел не вожделенную мадам, а разговор с очень злыми русскими и в течении двадцати четырех часов слинял из страны. Любовь любовью, но своя шкурка дороже. Кстати, ни одно фото из присланного мне, не попало в скандальные СМИ. Это говорило о том, что разговор с Жульеном и его подельниками был по настоящему очень серьёзный. И я даже не знаю, что им пообещали отрезать или отстрелить.

Спустя месяц после нашей с Кристиной ночи примирения, проснувшись как-то утром, не обнаружил жены рядом. Посмотрев на будильник, понял, что пора вставать. Прошёл в туалет, но он оказался запертым. Мало того, сквозь льющуюся воду я услышал характерные звуки, которые сопровождают женщину при тошноте и всхлипы. Я постучался.

— Кристина? Крис, ты что закрылась?

— Стёпа я занята. — Тут же услышал, как её стошнило. Она увеличила напор воды, чтобы шум стал громче. — Пожалуйста иди на первый этаж.

Что за фигня? Я вспомнил про её токсикоз, когда она ходила беременная близнецами. Меня моментально бросило в холодный пот. Твою мать! Постучал в дверь.

— Кристина! Ты мне ничего не хочешь сказать? — В ответ тишина, только шум льющейся воды. До последнего надеялся, что может это пищевое отравление у неё? Съела что-нибудь? Хотя какое там пищевое отравление. Продукты были самые лучшие, натуральные и всегда свежие. Но мало ли? Опять постучал. — Крис открой.

— Стёпа, ну уйди же, пожалуйста.

Я отступил. Стоял и мозг не желал принимать реальность. Как такое могло произойти? Да мы с ней занимались любовью. Причём особо интенсивно после того, как всё закончилось. Но ведь у неё была спираль или как там она называется? Или?..

Я спустился на первый этаж, позвонил тестю.

— Але, Александр Осипович? Здравствуй, батя.

— Здравствуй, Степан.

— Тут такое дело, Вы можете позвонить в клинику и узнать, Кристина удаляла спираль или нет?

— Какую спираль?

— Ну как эта фигня называется у них там, чтобы не беременеть?

— А что такое? — В голосе тестя послышалось беспокойство.

— Кристина заперлась в туалете, не открывает и её тошнит по чёрному.

— Может съела что-нибудь?

— Я тоже надеюсь, но…

— Понимаю. Я сейчас позвоню.

Тесть перезвонил через пятнадцать минут.

— Стёпа, в нашей клинике она ничего не удаляла. Да и как бы она это сделала? Там в курсе о том, что беременеть ей противопоказано и меня, и тебя сразу же бы поставили в известность. Может и правда что-нибудь съела?

— Буду надеяться. Я тогда врача вызову.

— Я сам сейчас позвоню, отправлю нашего семейного доктора. Пусть посмотрит Кристину.

— Спасибо.

Поднялся на второй этаж. Кристина всё ещё сидела в туалете. Постучался.

— Крис, открой. Пожалуйста.

Щелкнула задвижка. Она сидела на закрытом крышкой унитазе. На ней был халат. Вода бежала в раковину. Её лицо было бледное.

— Крис, скажи, ты беременна? — Задав вопрос надеялся до последнего. Супруга посмотрела на меня синевой своих глаз.

— Да, Стёпа, я беременна.

Почувствовал, как неимоверный груз опустился на мои плечи.

— Ты понимаешь, что это такое?

— Понимаю, любимый. Во мне растёт дитя. Твоё дитя.

— Я о другом. Тебе нельзя.

— Это уже не имеет никакого значения.

— Подожди. Как такое могло произойти? Там же у тебя стоит…

— Там уже ничего не стоит. Я убрала.

— Когда?

— Когда вернулась домой и ты ушёл от меня.

— Но в клинике сказали, что ты ничего не убирала.

— Стёпа, у нас что одна клиника? Деньги решают всё или почти всё.

— Зачем?

— Потому, что только ребёнок мог не только вернуть тебя, но и удержать.

Закрыв глаза, я уперся лбом в стену. Чёрт, дьявол. Ну почему? Обрести, чтобы потерять уже окончательно?

— Я и так никуда бы от тебя не делся.

— Я в этом не была уверена. Я причинила тебе боль. Ты слишком гордый.

— Я тоже причинял тебе боль.

— Физическую? Это ерунда. Мне даже нравилось, но я не показывала этого. Я думала наконец-то, нашёлся тот, кто сможет меня обуздать. Заставить полюбить. Я полюбила. И я боялась тебя потерять. Всё время. — Она стояла рядом со мной. Гладила меня по спине.

— Кристина, можно всё исправить пока не поздно.

— Поздно, дорогой мой.

— Какой срок?

— Я забеременела в ту ночь, когда пришла к тебе. — Я к ней повернулся, взял её за руки.

— Но срок небольшой.

— Стёпа, это не имеет значения. Большой или маленький срок, какая разница?

— Что ты хочешь сказать?

— Она уже живёт во мне.

— Она?

— Она. Девочка. Доченька.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, родной. Просто знаю.

— Но ты можешь даже не доносить её. В итоге, ни дочери, ни тебя. И что я тогда буду делать? Как жить, Кристина?

— Доношу. Я её доношу и рожу.

— Да откуда ты это всё знаешь? Я разговаривал с врачами. Они однозначно запретили тебе рожать!

— Знаю. Я это знаю точно так же как и то, что родиться девочка.

— Ну хорошо, даже если ты и родишь, но дочь и сыновья останутся без матери. Про себя я вообще молчу.

— Зато у неё будут рядом два человека, которые будут её любить и заботиться о ней. Отец и дедушка. А ещё у неё будут два старших брата. Разве этого мало? Поверь Стёпа, это очень много! У меня этого не было. — Я смотрел на неё и отказывался понимать. Она погладила меня по щеке. — Понимаешь, есть время разбрасывать камни и есть время собирать их. Я в своей жизни сделала много плохого. Очень много плохого и