Нет звёзд за терниями - Олли Бонс Страница 57

Средний ящик звякнул, выезжая вперёд. Тоже пузырьки, только стоят не плотно, отсек заполнен едва наполовину. Да зачем же Эриху такая гора лекарств? Может, боится, что однажды сляжет совсем и не сможет пополнять запас, вот и набирает впрок?

В верхнем ящике лежал всего один пузырёк, почти пустой, и ещё книга для записей, заложенная карандашом. Мальчишка раскрыл её, не вынимая — просто поглядеть. Может, там есть рисунки? Эрих прежде любил рисовать. Только бумаги, конечно, у них тогда не было, лишь земля да прутик, да мелкие камешки, но какие картины получались!

К огорчению Флоренца, в этой книге были одни слова. Слова, слова, а ближе к концу — пустые страницы. Он бы и приглядываться не стал, да только заинтересовался, отчего в каждой записи буквы сперва ровные, а затем едут вкривь да вкось, расползаются, растут. И узнал одно слово, это было имя — «Кори».

Тут мальчишка насторожился, вынул книгу из ящика, положил перед собой. Эрих ведь и раньше упоминал о Кори. Может, здесь написано, отчего юного разведчика стоит опасаться?

С большим трудом, кое-как удалось разобрать фразу. Там было о том, что Кори не умеет читать, и что-то ещё. «На кого тогда он работал? Кто мог его послать?» — написано было дальше. Эти слова, неровные, сползающие вниз по странице, Эрих подчеркнул дважды. Что же за дела у него были с Кори?

Мальчишка подосадовал, что чтение даётся так сложно. Да ещё и брат писал неровно, порой пропуская буквы — не сразу и догадаешься, о чём речь. Нужно пролистать назад, может, там больше сказано о разведчике. А то Эрих держит в неведении, видно, думая так защитить, но Флоренц давно не дитя! До чего раздражает, когда ничем не делятся.

Он перевернул страницу, другую и зацепился взглядом за собственное имя. Ошибки не было, с имени Гундольф начал его учить, каждую буковку Флоренц знал хорошо.

Что же, интересно, писал о нём Эрих? Мальчишка даже на время забыл о Кори, пытаясь разобрать путаные сплетения линий.

«Кошмар не прекращается», — прочёл, наконец, он. Ничего не понял. Да ещё досадно так: пока конец фразы разберёт, уж и забывает, что в начале было. А узнать, о чём писал Эрих, так хотелось! Флоренц вздохнул и взялся перечитывать, бормоча под нос угаданные слова, чтобы не позабыть.

«Кошмар не прекращается, — было неровно выведено на жёлтом листе. — Кажется, видение преследует меня неотступно. Флоренц жив, он жив, и если я напишу это тысячу раз, я запомню. Или мне только кажется, что я его нашёл? Сознание играет шутки? Он не настоящий…»

Дальнейшие слова Эрих зачеркнул густо, а ниже написал только одно слово: «НАСТОЯЩИЙ». Крупно, криво, и навёл каждую букву несколько раз, не попадая дважды по одной линии, даже бумагу прорвал. Так вот что мучает брата ночами! Как же это он до сих пор не может поверить, что Флоренц здесь взаправду? Времени-то прошло достаточно!

Мальчишка перевернул лист, вернувшись ещё на одну страницу назад. Отыскал взглядом своё имя, вчитался, а потом складывал слова мало не вечность.

«Фло теперь живёт в комнате с балконом. Это жестокая месть судьбы — или её подарок? Убитые не должны возвращаться. Я научился отличать видения от реальности, но что если они изменились? Очень убедительное видение. Он вырос. Ест, пьёт. Как живой человек. Он рассказал мне, что Кори выжил. Может ли это быть правдой, или видения одолевают меня? Убитые возвращаются».

Флоренц нахмурился. Эрих, кажется, что-то знал о причинах, по которым Кори оказался в воде.

Но месть судьбы? За что судьба должна мстить Эриху? Как жаль, что брат ничем не делится. Уж Флоренц постарался бы найти слова, чтобы его утешить, успокоить. Хотя бы просто выслушал — уже и от того порой легчает.

Мальчишка захлопнул книгу и вернул на прежнее место. Засиделся он, и хотя Эрих не возвращается так рано, а всё-таки лучше уйти. А то будто в чужую душу влез без приглашения.

Он огляделся в поисках следов, которые мог оставить. Вроде бы всё в порядке, занавеси на местах, книга в ящике. Вышел, снёс ведро на кухню, от нечего делать протёр два окна. Стало, правда, только хуже, а больше воды тратить не хотелось, нельзя. Эрих опять огорчится.

Так он и просидел у окна до самых сумерек, когда вдали начали зажигаться огни, отражаясь звёздами в высоком стеклянном куполе. Всё темней становился вечер, вот уже и не разглядеть дома напротив, да и двор виден лишь едва. Флоренц рассудил, большого вреда не будет, если он подождёт снаружи — вряд ли кто чужой увидит.

Дверь сегодня оказалась заперта, но из окна можно было выйти прямо на крыльцо. Флоренц улыбнулся даже: неужто Эрих о таком не подумал? Впрочем, может, брат и не его запирал внутри, а дом от чужих, чтобы не вошли.

Мальчишка долго ждал снаружи. Сперва думал о своём: о том, что город этот какой-то ненастоящий. Ни живого ветерка, и звуков тут почти нет. И воздух, кажется, пылью отдаёт, как в запертой комнате, даром что это улица.

Флоренц даже спустился со ступеней, наклонился к траве, принюхался. Так и есть, ничем не пахнет! Лишь когда он, сорвав травинку, растёр её в пальцах, ощутил слабый аромат.

Но вскоре на смену этим мыслям пришло беспокойство, а затем — тревога. Где же пропадает Эрих? Никогда ещё не возвращался он так поздно! И ведь не предупреждал, что дела его задержат.

Может быть, и сам не знал, конечно. Но что, если стало ему худо, так худо, что и домой дойти не сумел?

Флоренц долго ждать не стал. Сорвавшись с места, он направился вверх по улице в направлении, откуда должен был появиться брат. Озирался, чтобы не пропустить Эриха или незнакомых горожан, с которыми сталкиваться не стоило, но никого не встретил. По памяти дошёл до той площадки, куда села однажды лодочка брата, но сегодня место пустовало.

За себя мальчишка не особо тревожился. Еды в доме хватит, если постараться растянуть, дня на два. Да ещё Гундольф тут, в городе, работает неподалёку. Это здорово успокаивало. Но вот Эрих, что же с ним могло случиться?

Тряхнув головой, Флоренц решил не думать о плохом. Брат преотлично жил и справлялся раньше, так почему что-то должно было произойти сейчас? Наверняка его задержало дело, о котором Эрих не знал заранее, а значит, предупредить не мог.

Но