Паинька и Пай - Инга Леровая Страница 58

— Поцелуй меня в знак дружбы, Танини, — пропищала Лимми и рассмешила всех. Историю первого поцелуя Пая и Лимми знали все.

Пай строго рыкнул, схватил Лимми под мышку и поволок из гостиной. Гости это хорошо, но супружеского долга никто не отменял.

Глава двадцать вторая. Все получится

Если разогнать энергию мести, остановить ее трудно. Даже, если уже остыл, простил и забыл, лавина мести сама по себе набирает мощь и давит обидчиков, ломает кости и выжигает нутро. На похотливых отражей Паю было плевать. Пусть им трижды прилетит. Они с Ульей и Бугром еще добавят, когда все затихнет. Пока есть дела поважнее. Но Магду стало жаль. Особенно сейчас, когда она появилась как привидение на пороге мастерской. И Лимми испуганно замерла.

Семья Рекса нагрянула рано утром. В доме и хозяева, и гости еще спали после бурных ночных событий. Беоль деликатно положил на грудь Пая листок с посланием “Семья хозяйки”. Пришлось долго будить сладко спавшую жену, она зарывалась носом в подушку и просыпаться отказывалась. Пай тянул ее за руки, усадил и одел, но к соскучившимся родственникам Лимми так и вышла с закрытыми глазами.

Рекс, Магда и головорезы явились со всеми щенками. Сонную Лимми целовали и тискали, передавая друг другу, а Пай от души порадовался, что у них теперь есть Беоль. Дворец моментально понял задачу и спешно наращивал площади столовой, гостиной и бального зала. И временно укрыл гостевые спальни пологом тишины. О причинах возвращения Лимми речь пока не заходила, преобладала радость от встречи.

Пай выглядел бодро, хотя ночью они продолжили танец Лимми с того самого места, на котором остановились. С расстегнутой молнии на штанах. Лимми порывалась танцевать с начала, но Пай запротестовал, догадываясь, что до финала в таком случае дойти снова не удастся. Лимми, встав спиной к Паю, медленно стягивала одежду, поджимала и расслабляла ягодицы, нагнулась вперед. Паю хватило выдержки на ровно на одну минуту соблазнительного зрелища.

— Пай, это еще не конец танца, — отбивалась Лимми. — Я еще должна повернуться боком.

— Завтра, Лим. Боком завтра.

— А передом послезавтра? — проявила догадливость Лимми.

— Нельзя поворачиваться слишком быстро, — согласился Пай. — Тяни интригу.

— С тобой все интриги летят к черту.

— Ну, и черт с ними, — отмахнулся Пай. Может, когда-нибудь им и понадобятся особые методы, чтобы зажечь друг друга, Пай не особо верил в такое, пока же хватало малого. Любовь каждое движение превращала в соблазнительное. Улыбка, поворот головы, ласковые словечки и запах — если бы можно было не вылезать из постели, они бы не вылезали.

Но в результате утром Паю пришлось одному изображать радушных хозяев, приглашать за завтрак и скромно пожимать плечами в ответ на восхищенные расспросы. Рекс краем уха слышал о фантастических домах отражей, но уж никак не предполагал, что у младшенькой появится такой дом. А Магда вспоминала детство, свою семью и радовалась, что дочка вернулась и счастлива. Она была уверена, что у отражей Лимми научилась всему и это она призвала им с Паем такой дом.

Когда в столовую на завтрак пришли Улья с Денни и Бугор с Танини, Магда дернулась в первый раз. Танини уже немного осмелела, шла сама, хотя и прихрамывала. Крепко держалась за Бугра, по сторонам не смотрела и пугала разноцветными синяками. Магда пообещала травяными примочками свести синяки и уменьшить боль. Бугор вел себя церемонно, сиял как начищенная пряжка ремня и попросил у Магды для избранницы еще и укрепляющего средства.

Потом ввалились толпой отражи, бурно обсуждая успешное бегство. Холостые племянники Лимми встрепенулись, сделали стойку. Услужливый Беоль организовал отдельный стол для молодежи. Все быстро перезнакомились. А Пай шепнул на ушко Лимми, что для призового фонда поединков Заречья отражей в этот раз, судя по всему, не останется. Расхватают прямо сейчас. Лимми посмеивалась и поощряла племянников, но четко проговорила, что из Заречья ни один отраж не уедет. Кто хочет зеленоглазого мужа или жену, пусть идет и выбирает место для будущего дома. Сумеет разбудить в отраже любовь, получит в приданое волшебный дом.

После завтрака Магда ушла лечить Танини, Рекс пофыркав, что дела никто не хочет серьезно обсуждать, отправился проверять охранную систему Заречья. А Лимми потащила Пая в мастерскую, потому что работа над портретом продвигалась еле-еле. Лимми просила добавить лукавства и жара во взгляд и Пай добавлял, а Лимми тотчас начинала возбуждаться и сглатывать слюну. Пай заводился в ответ, раскрывал объятия и Лимми, кинув карандаши и кисточки, кидалась к Паю.

— Сердце мое, так ты меня никогда не нарисуешь, — смеялся Пай, нисколько не огорченный постоянными перерывами.

— А ты зачем меня соблазняешь?

— А ты зачем меня просишь подбавить жару? — после шутливой перепалки и поцелуев Пай возвращал Лимми к мольберту и все начиналось по-новой.

Появление в дверях бледной Магды сломало веселый настрой. Видимо, Танини, а может Денни, да кто угодно из отражей мог проболтаться о реальном положении вещей. Похвастаться, как они обманули своих хозяев. И до Магды впервые дошло, что она натворила. Ее любимый Лимончик попала в рабство. Она могла вернуться как Танини, вся избитая. А могла вообще не вернуться и остаться у отражей бесправной сексуальной игрушкой.

— Мама, ты чего?

— Прости меня, доченька, — Магда едва сдерживала рыдания. — Я хотела как лучше. Чтобы ты выучилась. Я была уверена, что там ты будешь в безопасности. Василька обещала. Клялась.

— Все она врала, — Лимми обиженно заморгала. — Пай боялся, что я умираю, и поэтому согласился меня отдать. Ты не могла меня вылечить?

— Я вылечила тебя, дочка. Ты просто крепко спала. Я помогла Васильке забрать тебя к отражам. Прости меня.

— Ты? Это ты? Поверила Васильке? Но почему?

— Я не подозревала, как там. Что там происходит, не знала.

— Да при чем тут, как там? При чем тут безопасность и учеба? — Лимми недоумевала. Мама распорядилась ей как сама захотела. Не разбудила, не спросила мнение Лимми. — Мама, ты лишила меня Пая. Зачем? Ты ведь знала, как я люблю его. Что я хочу быть только с ним.

— Лимончик. Дочка.

Лимми сорвалась с места, толкнула мольберт, кисти повалились на пол. Она в гневе выбежала из мастерской. Обида бушевала внутри. За что мама с ней так? Лимми и подпол с трудом пережила, в котором мама обманом заперла ее на весь день. Как осознать такое предательство? Наверно, не надо было убегать, она давно не трусиха, но