Светочи Тьмы - Татьяна Владимировна Корсакова Страница 59

Значит, отстрелил… Интересное получается кино. Главный подозреваемый за каким-то чертом спасает жертву. Во второй раз спасает. Не складывается картинка. Совсем не складывается…

Самохин уже хотел было задать следующий вопрос, когда тишину нарушила громкая трель. От неожиданности все они вздрогнули. Все, кроме Елагина. Тот равнодушно склонил голову к плечу. Трель доносилась из кармана его ветровки. Вот таким хреновым Самохин оказался сыщиком. Подозреваемого обезоружил, а карманы не обыскал… Старость, что ли?

Он сунул руку в карман Елагина, вытащил мобильный, посмотрел на экран, спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Кто такая Свиридова?

– Это Гала, – в один голос ответили Морозов и Мирослава. И в голосах их было изумление.

– Кто? – переспросил Самохин, нажимая на значок с зеленой трубкой.

– Мать нашей воспитанницы. – Теперь в голосе Мирославы прорезалась тревога.

– Ясно, – буркнул он, а в трубку громко и отчетливо сказал: – Старший следователь Самохин слушает!

Несколько секунд в трубке царило молчание, а потом по барабанным перепонкам рубанул женский крик, почти визг:

– Она не пришла домой! – Неведомая ему Свиридова явно пребывала в возбужденном состоянии, возбужденном и, кажется, не совсем адекватном.

– Кто? – спросил он строго, хотя загривок уже сковало неприятным холодком. – Кто не пришел домой?

– Василиса! Моя дочь не пришла домой из этой чертовой школы!

Свиридова орала так громко, что крик ее был слышен всем присутствующим. Мирослава резко высвободилась из объятий Морозова, во взгляде ее плескалась паника.

– Как?.. – прошептала она побелевшими губами.

Самохин посмотрел на наручные часы. Полночь – самое бесовское время. А эта нерадивая мамаша только сейчас обнаружила, что ее дочери нет на месте…

– Дайте мне с ней поговорить! – Мирослава едва ли не силой вырвала у него мобильный, закричала в трубку: – Галя, Василисы нет дома?

– Это ты?.. – Голос в трубке изменился, к панике добавилась ярость. – Это ты во всем виновата, сука! – заорала Свиридова. – Я тебя предупреждала! Я говорила тебе, чтобы вы лучше присматривали за моей девочкой! А ты что? А ты еще посмела мне угрожать! Эй! Эй, следователь, ты слышишь меня? Я предупреждала эту суку, что моей девочке угрожает опасность, а она меня проигнорировала!

Даже в отсветах пожара было видно, как сильно побледнела Мирослава, какими черными, бездонно-пустыми сделались ее глаза.

– Дай-ка! – Самохин мягко, но решительно разжал ее пальцы, забрал телефон. – Это старший следователь Самохин, – сказал строго и отрывисто. Он знал, как пресекать истерики, научился во время работы со свидетелями и потерпевшими. – Как вас зовут?

– Гала… – В трубке икнули, – Галина Свиридова, я мама Василисы Свиридовой.

– И вы утверждаете, что ваша дочь не вернулась из школы? – Он снова глянул на часы, добавил: – Вчера не вернулась.

– Утверждаю! – взвизгнула Гала Свиридова. – Это она… Мирослава во всем виновата, она…

– И вы сообщаете об исчезновении своего ребенка только сейчас, ночью следующего дня? – оборвал ее Самохин. И ее оборвал, и намечающуюся истерику. Сказать по правде, он и сам был близок к панике. Потому что еще один пропавший ребенок – это настоящая катастрофа. Для всех…

– Я только пришла… – заговорила Гала Свиридова после секундного замешательства. – Я была… в гостях и только вернулась. Зашла в ее комнату, а ее нет! Ни ее, ни ее вещей!

– У вашей дочери есть мобильный телефон? – Сейчас Самохину было важно удержать нить разговора, не позволить Свиридовой снова сорваться в истерику. Лучший способ – это начать задавать конкретные вопросы.

– Нет! Я считаю, что излучения от них опасны для детей.

Самохин кивнул, словно она могла его видеть.

– Но мне звонили! – вдруг закричала она. – Мне звонили из школы, сказали, чтобы я забрала Василису домой.

– А вы?

– А я не могла! У меня были неотложные дела. Понимаете?

Самохин не понимал. Никогда в жизни ему такого не понять, но в трубку он сказал другое:

– Галина, успокойтесь. Я все понимаю.

– И тогда мне сказали, чтобы я не беспокоилась, что Василису проводят до дома.

– Кто тебе звонил?! – закричала в трубку Мирослава. – Гала, кто тебе звонил?!

– Я не знаю… – В голосе Галы Свиридовой послышалась растерянность. – Я не поняла. Мне было важно, что моя девочка под присмотром. Вы ответите за это! Ты за все ответишь!

– Тихо! – рявкнул Самохин, плечом оттесняя Мирославу и косясь на неподвижного Елагина. Тот стоял равнодушным истуканом, по-прежнему смотрел лишь себе под ноги. – Кто вам звонил? Мужчина? Женщина? Кто?!

– Я не знаю… – Истерика снова захлебнулась, так и не начавшись. – Были помехи, все трещало. У нас часто такое со связью, а вы еще предлагаете дать телефон ребенку…

– Он не представился? – продолжал допрос Самохин. – В котором часу был звонок?

– Не представился! Он позвонил на мой рабочий номер, на стационарный телефон. Был седьмой час вечера, я как раз собиралась уходить.

Она собиралась уходить и плевать ей было на то, что в округе шастает маньяк, убивающий маленьких девочек! Самохин вперил полный ненависти взгляд в Елагина.

– Почему вы звоните на этот номер? – спросил он, чеканя каждое слово.

– Что?..

– Почему вы звоните не Мирославе лично, а на номер гражданина Елагина? – терпеливо повторил он, хотя терпение его уже заканчивалось.

– Какого Елагина? – Гала Свиридова снова икнула. Самохину вдруг подумалось, что она не только взволнована исчезновением дочери, но еще и пьяна. – Кто это такой вообще?!

– Дмитрий Леонидович Елагин, подсобный рабочий школы, – сказал он терпеливо. – Почему вы позвонили именно ему, Галина?

– Потому что эта сука не дала мне свой номер! Они, видите ли, не дают контакты администрации родителям! Можно подумать, она не знает, кто я такая! Засужу! В тюрьме вас всех сгною! – Свиридова зашлась визгом.

– А откуда у вас номер Елагина? – спросил Самохин вкрадчиво.

– Оттуда! Он сам мне его дал! Он пару раз провожал Василису домой, вот откуда! И вообще, мы с ним давно знакомы. – На мгновение Свиридова замолчала, а потом спросила почти нормальным голосом: – Почему вы спрашиваете? Вы что-то знаете? Вы знаете, где моя девочка?

– Мы ее найдем. – Последнее дело – давать пустые обещания, особенно, если обещания эти касаются пропавших детей. Но прямо сейчас Самохин был настроен очень решительно. Прямо сейчас у него в руках был подозреваемый. – Я позвоню вам, Галина. – Сказал он, отключая мобильный и засовывая его в карман своего пиджака.

– Где девочка? – Он вплотную подошел к Елагину, заглянул в глаза. – Что ты с ней сделал?

Елагин ничего не ответил, взгляд его был сосредоточенно-отсутствующий, словно бы прямо сейчас он мысленно решал какую-то очень важную задачу.

– Я тебя спрашиваю, где девочка?! – Самохин схватил его за ворот ветровки, встряхнул. Если придется, он ударит эту нежить. Разобьет морду