Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1989 год Страница 6

«Фольксваген» выехал одной стороной на тротуар, и Харальд высадил меня перед единственным в городе многоэтажным зданием гостиницы.

Было уже поздно, когда я заглянул в чайхану. В уголке, за массивной золоченой курительницей, которую сюда затащили исключительно для восточного колорита, сидели Ахмед-бей и Осман. Узнав меня, они потеснились, и тут же передо мной возник чай, который подал десятилетний мальчик в наглаженной белой сорочке и галстуке-бабочке.

Как я понял из разговора, водитель с помощником решили заночевать в Невшехире, чтобы утром взять в Анкару побольше пассажиров. Полупустые дальние рейсы невыгодны, и на стоянках в ожидании клиентов автовладельцы выстраиваются в очередь.

— Большая у вас семья, Ахмед-бей? — спросил я.

— Не очень,— ответил он.— У меня шестеро детей. Трое уже взрослые и живут отдельно. Теперь осталось женить младших сыновей.

— Так в чем же дело?

— Для этого нужны немалые деньги. Турецкая свадьба для рабочего люда просто разорительна.

— Разве вы, Ахмед-бей, не состоятельный человек? Я слышал, автобус принадлежит вам.

— Это так. Но выкупил я его недавно. До этого тридцать лет крутил баранку в частной туристской фирме. В конце концов удалось скопить деньги и стать владельцем автобуса. Но богатым назвать меня никак нельзя.

— Но теперь дела пошли в гору?

— Если проезжу без аварий еще год, решу семейные проблемы.

Но планам Ахмед-бея не суждено было сбыться. Некоторое время спустя я повстречал в Невшехире расстроенного Османа. Мы попробовали объясниться по-турецки, но я его понимал плохо. Тогда Осман окликнул модно одетого парня, который протирал стекла новенького «рено».

Его звали Арифом. Он говорил по-немецки.

Со слов Османа Ариф рассказал, что при выезде из Каппадокии с Ахмед-беем приключилась беда. Спросонья он не заметил течи масла, и возле караван-сарая двигатель «мерседеса» заклинило. Пришлось возвращать пассажирам деньги, платить за буксировку, и теперь надо менять движок. С неисправной машиной пришлось распрощаться, а Осман снова стал безработным...

Работу в Невшехире найти трудно. Немало жителей в ожидании случайного заработка часами просиживают перед гостиницей. Только помани — побегут выполнять любое поручение: отнести, погрузить, разгрузить, вымыть машину. У здешних лавочников свои проблемы—среди бедняков товары идут не ходко. Едва сводят концы с концами мелкие землевладельцы — цены на базаре бросовые, поэтому наживаются лишь торгующие оптом посредники.

Я распрощался с Османом, а Ариф возобновил свое занятие.

— Чей это автомобиль? — спросил я.

— Мой,— гордо ответил парень.— Купил в Западной Германии. Я работал три года в Мюнхене.

— А что ты там делал?

— Убирал мусор.

— А чем занимаешься здесь?

— Теперь я скупаю в провинции ковры и отвожу в Анкару или Стамбул. Три года на чужбине — верный шанс выбиться из нищеты.

Подземные этажи

Невысокий мужчина лет пятидесяти с морщинистым загорелым лицом стоял у киоска с буклетами и открытками. Он жестом предложил следовать за ним к небольшому каменному сарайчику за невысокой оградой. Вооруженный полицейский, на удивление приветливо оглядев нас, затворил решетчатую калитку.

Я шагнул за порог сарайчика и оказался в кромешной тьме. Откуда-то снизу донесся глухой голос:

— Дустум! Гелин яныма! «Идите ко мне!» — догадался я. Нащупав проем, я втиснулся туда и ступил на каменный пол. За поворотом наклонный коридор освещался несильным электрическим светом. Вдоль шершавой стены бежал кабель, и, спускаясь, приходилось прижиматься к противоположной стене. Мы будто крались в некий потусторонний мир.

Наверху лежал пятитысячный городок. Его название — Деринкуйю — переводится с турецкого как «глубокий колодец». В самом Деринкуйю лишь одна достопримечательность — массивная трехъярусная колокольня, построенная армянами более трехсот лет назад. Христианская церковь была закрыта после второй мировой войны и обращена в мечеть. При этом фрески с изображением Христа, Девы Марии, святых и ангелов не пострадали и теперь соседствуют с изречениями из Корана. А на вершине колокольни свил гнездо аист.

Название городка происходит от глубоких — до 180 метров! — колодцев, которых здесь насчитывается более пятидесяти. Кто и зачем пробурил эти «дыры», сказать до недавних пор жители не могли. Только когда обнаружили подземные этажи, догадались, что колодцы, пронизывавшие все ярусы подземелий, служили для вентиляции.

Сколько было в подземном городе этажей — точно неизвестно. Пока открыто восемь — последний на глубине 55 метров. Уже подсчитали, что здесь одновременно могли жить 10 тысяч человек. Когда и как долго прорывали эти лабиринты? Турецкие исследователи склонны думать, что эту гигантскую но объему работу начали еще хетты. Возможно, они хотели укрыться от жестоких завоевателей — фригийцев. Возле Деринкуйю сохранились развалины фригийской крепости, а под землей, что характерно, не найдено пока ни одной фригийской вещи. Зато в слоях пепла, которым забиты верхние ярусы, обнаружены четыре хеттских предмета: скульптура священного льва, гранитная зернотерка и два перстня с печатями.

Не стал ли колоссальный подземный город последним прибежищем хеттской цивилизации? Сколько же лет, сохраняя независимость, провел этот народ под землей? Год, два, десять, сто? Авторы гипотезы уходят от ответа. По их мнению, следы первопоселенцев исчезли в" средние века, когда их участь разделили христиане. Они спустились под землю, прорыли новые этажи, более обширные, чем верхние, построили подземную церковь, помещение для миссионерской школы и даже тюрьму.

В VI веке арабы трижды захватывали Деринкуйю. Но проникнуть в подземные лабиринты не смогли. Проходы между ярусами наглухо задвигались гранитными дверями в виде колеса — подобными замуровывали на Востоке погребальные камеры. При достаточных запасах продовольствия жители могли прятаться за каменными дверями неопределенно долгое время.

Укрывались в Деринкуйю и при появления нового врага — сельджуков. И лишь в XV веке, когда окончательно утвердилось владычество османов, христиан выжили отовсюду, даже из-под земли. С тех пор подземные ходы стали обрушиваться, прервалось сообщение между многими ярусами. Последние обитатели унесли тайну существования подземелий.

Пещерный город Деринкуйю, открытый Омаром Демиром. На схеме: 1. Дом Демира.

2. Вход в пещеры из бывшего христианского храма.

3. Старая мечеть.

4. «Глубокие колодцы» (вентиляционные шахты).

5. Подземная церковь в форме клеверного листа.

6. Гранитная дверь-колесо.

Гид остановился возле зарешеченного провала. Закончив рассказ, он закурил. Невидимый поток воздуха мгновенно подхватил сизые кольца дыма и унес в каменную трубу.

Естественная вентиляция действовала безотказно.

— Интересно, как обнаружили все это? — спросил я.

Гид усмехнулся:

— Могу рассказать. Открыл подземный город я.

Омару Демиру тогда было тридцать. Он работал столяром на местной фабрике, а по выходным помогал в поле отцу. Если бы старику Демиру подсказали, что он станет богачом, а Омар, младший из его десяти сыновей, будет тому причиной, это показалось бы насмешкой. Ничем особенным, кроме поразительной худобы, Омар не выделялся.

В их доме был обширный подвал, где зимой хранился урожай. Как-то отец собрался на базар и попросил Омара поднять ящики с овощами. Тот спустился в подвал, раздвинул ящики и обнаружил в стене глубокую щель...

Щуплому Омару ничего не стоило туда протиснуться. Он зажег спичку и увидел сводчатый ход и ступени. Слабое дуновение ветерка подсказало, что где-то имеется и другой выход. Омар сделал смоляной факел и двинулся в путь. Он шел и шел, помечая знаками повороты, чудом обходя коварные провалы сквозных колодцев. Бесконечные ходы тянулись под всем поселком, ступени шли вниз, приводя на новые этажи. Вернулся Омар поздно вечером. Его уже не чаяли видеть.

— Что же произошло дальше, Омар-бей?

— Сообщили губернатору, тот — в Анкару. Понаехали археологи, газетчики. Это была сенсация. Тысячи туристов из пещер Гёреме бросились к нашему дому. Туристская фирма сразу предложила мне стать шефом нового музея. Братья помогли провести освещение, сделали указатели и заграждения. В 1965 году приехал генеральный директор музеев и древностей Турции и разрешил организованные посещения.

— Музей сделал вас состоятельным человеком...

— Разумеется. Я давно оставил прежнюю профессию столяра и посвятил жизнь историческим исследованиям. Деньги дали мне возможность заняться любимым делом. Ведь прибыль от туризма позволила вести раскопки засыпанных ярусов. А их, по моим представлениям, может быть 18—20.