Анатолий Ракитов - Науковедческие исследования 2012 Страница 7

Приведем лишь три общеизвестных факта, отражающих глубину и темпы отката российской науки и образования от тех рубежей, которые они еще недавно занимали.

1. В 1991 г. ЮНЕСКО ставило советское высшее образование на 3‐е место в мире. К 2007 г. Россия опустилась в этом рейтинге на 27‐е место.

2. В 1988 г. СССР занимал 4‐е место в мировом научном рейтинге. Сейчас Россия не входит даже в первую десятку и с трудом удерживается где‐то в районе 13‐го места.

3. Согласно рейтингу лондонской газеты «Таймс» за 2009 г. в числе 200 ведущих университетов мира было лишь два российских – МГУ (155‐е место) и СПбГУ (168‐е место), а в первой тысяче наиболее престижных университетов мира – всего несколько отечественных вузов. По числу публикаций (рейтинг Лейденского университета) МГУ занимает 70‐е место, СПбГУ – 332‐е.

Рис. 1. Динамика числа публикаций в ряде стран [15]

В чем же причина столь глубокой и стремительной деградации отечественной научно-образовательной сферы, особенно очевидной на фоне успехов других стран? Первое, на что обычно указывают, это низкий абсолютный уровень финансирования отечественной науки, который связывают с тяжелым состоянием отечественной экономики. Действительно, данные для многих стран показывают, что измеренная тем или иным способом результативность научных исследований растет с уровнем их финансирования. Например, согласно рис. 2, число патентных заявок в области химии в Китае увеличивается практически синхронно с ростом финансирования в области химических наук китайским Национальным научным фондом (NSFC). (Полные затраты Китая на R&D в 2008 г. достигли 68,9 млрд. долл.)

Рис. 2. (а) – рост финансирования в области химических наук Национальным научным фондом Китая; (б) – рост числа патентных заявок в области химии в различных регионах [15]

Казалось бы, очевидная причина упадка российской науки заключается в том, что современное российское государство в силу своих ограниченных материальных ресурсов не в состоянии поддерживать науку на таком уровне, какого она достигла в СССР. Так ли это? Есть общепринятый показатель, наиболее объективно отражающий реальное отношение государства к научной сфере и ее развитию, – доля расходов на науку в ВВП страны. Этот показатель не зависит ни от объема, ни от состояния национальной экономики. В наиболее динамично развивающихся странах и регионах мира доля расходов на науку в ВВП составляет сейчас примерно 2–3 %, а в ряде небольших стран, делающих ставку на инновационное развитие, например в Израиле, даже приближается к 4 % и стабильно увеличивается (рис. 3).

Рис. 3. Доля (%) расходов на науку в ВВП наиболее динамично развивающихся стран2

В России доля расходов на науку сейчас составляет ~ 0,3 % ВВП (не надо путать с долей расходов на науку в бюджете – этот совсем другой показатель!) и продолжает снижаться (рис. 4). Она на порядок ниже, чем доля расходов на науку в большинстве развитых стран мира, а ее динамика резко контрастирует с общемировой тенденцией.

Анализ динамики государственных ассигнований, а также проводимых инициатив и законодательных мер однозначно показывает, что в настоящее время развитие науки не входит в число государственных приоритетов России. Между тем в современном мире наука, экономика и государственная политика настолько тесно связаны между собой и так сильно влияют друг на друга (рис. 5), что без анализа причин отсутствия заинтересованности государства в развитии научно-образовательной сферы невозможно реально оценить перспективы возрождения отечественной науки. Бессмысленно обсуждать стратегию развития науки и образования в отрыве от стратегии развития страны.И в свою очередь, реализация любой стратегии развития страны должна начинаться с реализации соответствующей ей стратегии в области науки и образования.

Рис. 4. Ассигнования на гражданскую науку из средств федерального бюджета в % к расходам федерального бюджета: всего (■) и на фундаментальные исследования (♦); ассигнования на гражданскую науку в % к ВВП: всего (▲) и на фундаментальные исследования (●) [7, 12]

Рис. 5. Взаимоотношение экономики, науки и государственной политики

К сожалению, большинство отечественных специалистов, работающих в научно-образовательной сфере, до сих пор убеждены в том, что низкий уровень финансирования – единственная причина упадка отечественной науки и образования. И стоит только поднять этот уровень, как мы станем свидетелями их быстрого возрождения. Особенно активно этот миф поддерживается руководством Российской академии наук. На самом деле отечественная наука переживает глубокий системный кризис. Архаичная и глубоко бюрократическая административная система руководства российской наукой неспособна эффективно использовать даже те скудные ресурсы, которые она получает [3]. И то, что эта система десятилетиями остается неизменной, десятилетиями руководство отечественной наукой и образованием осуществляется одними и теми же людьми, более чем наглядно доказавшими свою неспособность и нежелание проводить какие-либо перемены, неспособность преодолеть системный кризис отечественной науки, подтверждает полное отсутствие интереса государства к этой сфере.

Так почему наука и образование не входят в число наших основных государственных приоритетов? Для современной России это главный вопрос науковедческих исследований. Без ответа на него бессмысленно обсуждать организационные и финансовые проблемы отечественной науки и образования и их перспективы. Непродуманные и внесистемные мероприятия последних лет в этой области создают лишь видимость активности и неспособны коренным образом переломить наблюдаемую тенденцию деградации науки и образования.

Главная причина отсутствия интереса государства к развитию науки, образования, культуры и вообще интеллектуальной сферы, к развитию интеллектуального потенциала населения страны заключается в том, что абсолютным приоритетом российской государственной политики последних 20 лет является экспорт минеральных ресурсов. В результате Россия превратилась в крупнейшего поставщика углеводородов для мировой экономики – более триллиона т/год (~1/6 часть мировой добычи). До последнего времени освоение минеральных ресурсов в отечественной экономике обеспечивало более 50 % доходной части бюджета, около 60 % объемов производства промышленной продукции, более 70 % экспорта и валютной выручки [14]. На нефтегазовый сектор приходится более 20 % национального ВВП.

На самом деле этот процесс начался еще в 70‐х годах XX в., когда после первого нефтяного кризиса выяснилось, что обладание огромными сырьевыми ресурсами не только дает возможность диктовать свои экономические и политические условия другим странам, но и обеспечивает безбедное существование за счет ренты от их экспорта. Руководству страны показалось, что это значительно проще и выгоднее, чем развивать высокотехнологичную экономику. Расплата пришла через 20 лет, когда падение цены на нефть привело к развалу страны.

К сожалению, из этого так и не были извлечены надлежащие уроки, и сейчас, спустя всего 20 лет, история повторяется. Россия продолжает превращаться в сырьевую страну с быстро деградирующей экономикой. В планах развития российской экономики сырьевой экспорт имеет абсолютный приоритет. Все главные инвестиционные проекты страны направлены на развитие инфраструктуры по добыче и экспорту нефтегазового сырья. Однако в результате неизбежного постоянного износа оборудования, истощения ресурсов и ухудшения их качества все большую долю валютных поступлений от реализации сырья на внешних рынках (сейчас уже до 70 %) страна вынуждена снова вкладывать в развитие добывающей и транспортной инфраструктуры. Это необходимо, чтобы обеспечить бесперебойное поступление в государственный бюджет средств от экспорта, без которых отечественная экономика существовать уже не может. Только по минимальным оценкам в ближайшие годы на создание новых трубопроводных систем и освоение все более удаленных и труднодоступных месторождений углеводородного сырья придется затратить около триллиона долл. [1, 4].

Относительно легкодоступные и богатые месторождения углеводородов, открытые в России в 60–80‐х годах прошлого века, уже на исходе. Масштабная геологоразведка, требующая серьезных финансовых затрат и организационных усилий, не ведется более 20 лет, а того, что еще осталось, надолго не хватит. Разведка и освоение новых ресурсов потребуют колоссальных затрат. И, учитывая естественную по климатическим и инфраструктурным условиям дороговизну отечественных ресурсов и трудности их транспортировки на мировые рынки, эффективность их будущего экспорта, скорее всего, будет на грани экономической рентабельности. В этом суть «сырьевой ловушки», в которую попала Россия.