Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1990 год Страница 7

— Ты знаешь,— с усмешкой произнес вдруг Аким Борисович,— никогда не думал, что эти устюртские пустыри столь много таят в себе. Да сюда не одну экспедицию, а десять надо ежегодно отправлять, и работы всем до пенсии хватит...

Но, как выяснилось, дело здесь не столько в количестве, сколько в качестве организуемых археологических экспедиций. Ведь археологам приходится, так сказать, почти на ощупь исследовать Устюрт, даже карт у них нет. Заказать их — для института слишком накладно, ибо стоимость карт вдвое превышает затраты на снаряжение экспедиции. Больной и неразрешимый вопрос -бензин, который добывается правдами и неправдами, потому как на маршрут выписывают по расстоянию от пункта А до пункта Б. А эти пункты такими кольцами дорог опутаны, что пройденный километраж можно смело умножать в три или в четыре раза. Иначе будет не археологический поиск и разведка, а туристское путешествие.

Летом здесь археологи работают в тяжелейших условиях - - пустыня есть пустыня,— и без средств связи (совершенно оторваны от мира на все пять месяцев полевых работ), без надлежащих медикаментов (от укусов змей, каракуртов). Не потому ли и нет особого желания у археологов работать на Мангышлаке и Устюрте?

Первое время мы как-то с иронией относились к всеохватывающей археологической жадности Галкина, но вскоре поняли, откуда это у него. В поселке Сай-Утес мы зашли к давнему знакомому Льва Леонидовича, можно сказать, местному краеведу Анатолию Коняшкину. Он и сказал нам, что километрах в пятнадцати от поселка видел развалины какого-то древнего сооружения, скорее всего крепости, так как в «стенах» четко прослеживаются остатки оснований круглых «башен». Рядом находится кладбище, правда, там больше недавних могил, и они выложены из крепостных камней. Неподалеку Анатолий заметил груду сложенных таких же плоских каменных плит, кем-то приготовленных, чтобы увезти для своих нужд. Год-другой — и эти древние развалины разберут по камешку...

Галкин встрепенулся.

— Ну и насколько обломки этих твоих стен возвышаются над землей? — торопливо спросил он.

— Где на метр примерно, а где и до двух доходит...

Нетрудно было догадаться по выражению лица Льва Леонидовича, что эту крепость мы уже не минуем. И я знал почему. В прошлый полевой сезон Галкин обнаружил в урочище Таксамбай подобные развалины. Правда, высота сохранившихся стен там не превышала полметра. Археологи успели раскопать 120 квадратных метров, нашли керамику в жилищах, обломки стрел. Выяснили, что внутри находились три полуовальных помещения. По находкам удалось приблизительно определить, что сооружение относится к XVIII—XVII векам до нашей эры. В последний момент раскопали и кости животных, которые сейчас отданы на анализ. Лев Леонидович считал, что сделать им удалось немало. А тут в сохранности двухметровые стены...

— Мы найдем твою крепость? — заволновался Галкин.— Так же, как с мечетью, не получится? — И уже обращаясь к нам: — Год назад Анатолий случайно наткнулся на старинную мечеть в скале, сказал мне, мы и поехали. Целый день колесили, все овраги по пути излазали, а пещеры его так и не нашли.

— Ну за мечеть страдать не надо,— несколько смутился Анатолий,— она никуда не денется, отыщу. А крепость пропадет...

Вот это «пропадет» и не дает Льву Леонидовичу покоя. Поэтому каждый полевой сезон он обязательно заканчивает разведкой, фиксируя любые следы, которые смогли бы хоть немного приоткрыть завесу прошлого. И тем более Галкин не думал упускать так хорошо сохранившиеся развалины крепости...

Солнце торопливо скатывалось к горизонту, расцвечивая редкие перистые облака в бледные зеленовато-красновато-розовые тона, когда впереди на равнине мы заметили ершистый каменный гребень.

— Пока не стемнело,— сразу же, как только подъехали, засуетился Галкин,— надо обязательно зарисовать развалины и сделать все промеры...

Здесь край плато обрывался отвесными уступами на глубину не менее шестидесяти метров, образовав коридор каньона. По дну его бежал ручей, поодаль он разливался озерцом, заросшим по краям травой и кустарником. Над самым обрывом громоздились круглые завалы камней, острием вбитых в землю (очевидно, остатки «башен» крепостных ворот), от которых широкой полосой и тянулись «стены». Они опоясывали мыс с трех сторон огромной буквой П. Во многих местах ширина «стен» доходила до полутора метров. Та, которая некогда возвышалась над обрывом, имела три «башни», а обращенная к «материку» — уже шесть. Именно с этой стороны и могли напасть на крепость враждебные племена. Сейчас земля внутри ее заросла густой джусапой, сухой и жесткой.

Мы разбрелись по территории крепости, которая занимала, по приблизительным подсчетам, 800—900 квадратных метров. Что же за люди здесь жили? Куда ушли и когда?.. Вопросов возникало много, рядом с этими древними камнями просто невозможно было оставаться безучастным, но пока и Галкин не мог на все ответить.

Со стороны расщелины багровый закат уже плавился в водах озерца, подсвечивая лишь овалы камней передовых «башен». А за ними покоились в сумраке холодные и мрачноватые развалины «стен». На их фоне выделялись фигуры Льва Леонидовича и Акима Богатырева, который решил исследовать крепость биорамками. Уже несколько раз он прошел ее вдоль и поперек. Когда я к нему приблизился, у него в руках уже был «маятник» — маленький шарик на нитке — который то раскачивался над камнями, то начинал крутиться.

— Удалось выявить что-нибудь? — спросил я.

— Здесь много любопытного, сам не ожидал. Вдоль «стен» рамки показывают в глубине наличие пустот — очень похоже на подземные ходы. И выходят на эту «башню». Под ней тоже что-то есть. То ли пустота, то ли какие-то подземные сооружения. Чтобы определить более конкретно, не один день надо работать. Да и состояние после многочасовой тряски не то,— Аким Борисович спрятал «маятник» в карман.

— А вот что касается крепости,— после недолгого молчания продолжал он,— то ей около 5 тысяч лет. А точнее — 4700. Спустя 200 лет она была разрушена, где-то 4200 лет назад ее заново построили, и вскоре она стала центром культуры. Продержалась уже дольше, потому как снова ее разрушили 3400 лет назад, правда, спустя лет сто уже восстановили. Лучший свой период крепость переживала 3200—3000 лет назад, а упадок начался спустя четыре-пять веков, хотя 900 лет назад здесь еще жизнь текла нормально.

— Да, но утвердит ли твою «биографию» крепости Лев Леонидович? — пошутил я.— Вон он к нам как раз направляется...

Конечно, в тот момент я и не думал знакомить Галкина с результатами «исследований» Богатырева, знал, как тот к ним отнесется. И по-своему будет прав — человеку, который привык, в прямом смысле слова, из-под земли добывать материальные следы прошлого, методы «раскрытия» истории биолокационной рамкой или «маятником» покажутся просто недостойными внимания, а тем более обсуждения. Ведь неоднократно встречаясь с Тукумбаем, Лев Леонидович и не подозревал, что он хальфе или, по-современному, экстрасенс. У каждого своя вера...

— Ну вот,— сказал подошедший Галкин, показывая два каменных обломка,— теперь есть возможность хоть приблизительно определить, когда сооружена крепость. По этим остаткам дротика и топора. Так что предварительно датируем рубежом III—II тысячелетия до нашей эры. Понимаете, что это значит? За две тысячи лет до знаменитой Трои здесь уже кипела жизнь. И такая непостижимая сохранность развалин...

Однако, несмотря на открытие, голос Льва Леонидовича прозвучал странно буднично. Правда, теперь я уже догадывался, что за его сдержанностью скрывалась горечь — исторический памятник, который должен был бы стать достоянием мировой культуры, местом паломничества тех, кому далеко не безразлично прошлое устюртской земли — обречен. И если земля эта год от года становится пустынней, то, может, и не климат вовсе виноват в этом, а людское забвение собственной истории? Ведь именно память и духовная потребность сохранить святые места своих предков и делают землю обитаемой. И все дороги прошлого ведут к нам, современникам, и через нас протягиваются в будущее.

Собрав сухой травы, мы разожгли небольшой костер, уподобясь древним кочевникам. От камней метнулись, заплясали длинные тени. Но каждому из нас огонь освещал нечто большее, чем просто молчаливые развалины.

Вернувшись из экспедиции, я вспомнил «биографию» крепости Богатырева только после встреч с болгарскими ясновидящими Момерой Пенчевой и Верой Крумовой-Кочевской. И тогда мне подумалось: «А что, если они хотя бы наполовину или даже на треть «увидели» правду?..»

А. Глазунов, наш спец. корр. Шетпе —Сай-Утес — Беинеу

Квартал, где рождаются боги

По мнению местных жителей, главная достопримечательность Калькутты — вовсе не торговая улица Чауринги и не парк Майдан, где устраиваются многолюдные празднества, и не старейший университет Индии и не многочисленные музеи, а Кумар Тули, самый «индийский» квартал самого «индийского» города, о котором большинство наводняющих Калькутту туристов и не подозревает.