Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1990 год Страница 8

Вернувшись из экспедиции, я вспомнил «биографию» крепости Богатырева только после встреч с болгарскими ясновидящими Момерой Пенчевой и Верой Крумовой-Кочевской. И тогда мне подумалось: «А что, если они хотя бы наполовину или даже на треть «увидели» правду?..»

А. Глазунов, наш спец. корр. Шетпе —Сай-Утес — Беинеу

Квартал, где рождаются боги

По мнению местных жителей, главная достопримечательность Калькутты — вовсе не торговая улица Чауринги и не парк Майдан, где устраиваются многолюдные празднества, и не старейший университет Индии и не многочисленные музеи, а Кумар Тули, самый «индийский» квартал самого «индийского» города, о котором большинство наводняющих Калькутту туристов и не подозревает.

Впрочем, это неудивительно. Ведь Кумар Тули всего лишь крошечный пятачок в городе-гиганте. Застроен квартал в основном старыми двух- и трехэтажными домами. Назвать их жильем можно весьма условно. Первые этажи со стороны улицы занимают маленькие магазинчики. За ними прячется целый лабиринт комнат, каморок, коридоров, где работают и живут со своими семьями 5 тысяч скульпторов, изготавливающих богов.

Вот уже больше двухсот лет в мастерских Кумар Тули ежегодно появляется на свет бесчисленное количество, статуй бога созидания Шивы, его супруги гневной Кали и их сыновей — шестиголового бога войны Сканды и слоноголового бога мудрости Ганешы, а также других представителей многонаселенного индусского пантеона.

При ближайшем знакомстве таинство рождения небожителей выглядит довольно просто. Берутся упругие жгуты из рисовой соломы, из них делается каркас скульптуры, затем он обмазывается глиной, взятой со дна Хугли, одного из рукавов священной реки Ганг, сушится и раскрашивается. Но за этой кажущейся простотой кроется отточенное веками мастерство. Именно благодаря ему ваятели создают не поделки, а настоящие произведения искусства. Из их рук выходят статуи и статуэтки на любой вкус: большие и маленькие. Есть и такие крупные, которых из-за тесноты в магазинчиках выставляют прямо на улице. За сохранность можно не беспокоиться. Всякий индиец, проходящий по улице Кумар Тули, почитает статуи, как если бы это были настоящие боги.

Поскольку цены довольно высоки, покупатели нередко приобретают богов в складчину. Такой странный способ покупки объясняется тем, что скульптуры в Кумар Тули предназначены не для храмов или домашних алтарей, а для разового использования во время какого-нибудь празднества, а в местном календаре их предостаточно. Взять, например, длящийся пять дней Дурга-пуджу, главный праздник индуистского года в Бенгалии. Только к нему скульпторы делают десятки тысяч статуй. После покупки их расставляют по всей Калькутте: на улицах, площадях и перед домами. Состоятельные владельцы даже нанимают оркестры, часами играющие возле статуй ради их увеселения. Люди целыми днями, а особенно по вечерам, ходят от одной небожительницы к другой, чтобы увидеть как можно больше статуй. Ведь даршан — лицезрение священной статуи — считается важным религиозным деянием, которое зачтется индуисту при будущих перевоплощениях.

Когда же Дурга-пуджу подходит к концу, священные статуи водружают на разукрашенные грузовики или повозки и под музыку и пение торжественно доставляют на берег Хугли, в чьих водах они кончают свое земное существование. Непреложное правило требует, чтобы глина, пошедшая на их изготовление, вернулась туда, откуда ее на время взяли скульпторы Кумар Тули, маленького калькуттского квартала, где рождаются боги.

С. Демкин

Поморы идут на Грумант

Летом прошлого года на двух судах — коче «Помор» и моторно-

парусной лодье «Грумант» — было совершено плавание на архипелаг Шпицберген. Цель исторического эксперимента — пройти морским путем поморов, понять и оценить сложность таких походов приблизительно в тех же условиях, в которых они ходили к далеким берегам Груманта сотни лет назад. Экспедиция была организована Петрозаводским клубом путешественников-исследователей «Полярный Одиссей», журналом «Вокруг света», фирмой СПАРТ при БММТ «Спутник» и Арктической экспедицией НИИ культуры.

Потоки падающей с темного неба воды словно подавили все живое в природе. Внезапно посветлевшая река с невообразимым шумом кипела под натиском холодных струй. Они в считанные секунды уничтожили удушливую пыль, покрывавшую деревья и здания, корабли и портовую технику поселка Экономия, унося с собой всеобщую усталость последних небывало жарких для Архангельска недель. Медленно, почти незаметно Северная Двина катила к морю «Помор» и «Грумант», на мачтах которых безжизненно повисли тяжелые паруса...

Дождь барабанил по палубе, но никто из команды не собирался от него прятаться. Начальник экспедиции Виктор Дмитриев с усмешкой едва слышно пробурчал:

— Дождь в начале пути — хорошая примета...

Впереди только море и зыбкая палуба коча — нашего нового плавучего дома на ближайшие месяцы. Осталась в воспоминаниях торжественная и трогательная церемония освящения судов архимандритом Мануилом в Петрозаводске. Все собравшиеся в тот воскресный вечер на набережной у памятника Петру I хорошо ощущали необычность этого ритуала.

Еще не высохли капли «святой» воды на палубах коча «Помор» и лодьи «Грумант», а напористый попутный ветер в туго натянутых шкотах подхватил суденышки и, покачивая их на крутой онежской волне, понес к одной из святынь Севера — острову Кижи.

— С богом!..

...Дождь скоро начал стихать, черная громада тучи отодвинулась к западу. Палубная команда коча «Помор», на котором плыл и я, состоявшая из двух человек, взялась за уборку судна. Кормщик Дмитриев, еще не успев переодеться, стоял у румпеля в насквозь мокрой парадной форме — при галстуке, в кителе с белым воротничком и манжетами. Сермяжная простота деревянно-льняного экстерьера коча заметно выставляла его если не смешным, то забавным. Но, очевидно, в тот момент он — впрочем, как и каждый из нас — впервые по-настоящему серьезно задумался о предстоящем плавании. А оно обещало быть и опасным, и трудным, а главное — уже неизбежным... Белое море знаменито своим мелководьем, высокой ледовитостью, множеством сильных течений, которые при встрече порождают страшные сулои — водовороты вздыбленной воды; несчетным количеством отмелей, банок и других подводных опасностей. В этих сложных условиях поколениями поморов совершенствовалась форма наиболее приспособленных к ним судов, отрабатывались приемы судовождения.

Самобытная и могучая культура Поморья, созданная людьми, никогда не знавшими никаких форм порабощения, унаследовала мудрые обычаи коренных народов Беломорья и впитала в себя лучшее, что некогда принесли на берега «дышучего моря» переселенцы из Новгорода и с верховий Волги. Из Холмогоров, Мезени, Кеми и других поморских центров после скорых и привычных приготовлений спускались поморские ватаги на кочах и лодьях по реке, чтобы потом начать длинный и опасный путь через воды четырех арктических морей.

Именно Белое море — как серьезный полигон и естественная школа совершенствования морской профессии — стало родиной уникальной культуры, распространившей свое могучее влияние далеко за его пределы. Начиная с XII века неудержимые поморы-первопроходцы в поисках новых «неведомых землиц» и промыслов смело осваивали ближние и дальние острова и побережье Студеного моря. На своих небольших суденышках ходили они на Новую Землю, Вайгач и дальше на восток, в легендарную Мангазею, и на запад, вдоль Кольского и Скандинавского полуостровов. Не позже XV века поморы каким-то чудом вышли к Шпицбергену...

Теперь славная беломорская земля, во многом, к сожалению, утратившая ныне свое историческое лицо и веками создававшийся сплав духовной и материальной культуры,— земля эта провожала нас, рискнувших испытать себя, последователей поморских традиций.

Первая у нас в стране модель поморского коча была построена и спущена на воду в 1987 году. Знаменитый полярный коч — единственное в мировой истории судно, предназначенное для плавания в арктических водах и во льдах,— как и сотни лет назад вновь распустил свои серые паруса над Белым морем. Еще недавно в нашем распоряжении имелось лишь несколько попыток идеальной реконструкции коча П. Богуславским, М. Беловым, К. Бадигиным и некоторыми другими исследователями Севера. Но вот появляется его реальная копия в натуральную величину, которая вполне держится на плаву и паруса ее улавливают ветер. И этот коч можно проверить в толчее беломорских сулоев, подставить под новоземельскую бору, испытать качкой на океанской баренцевской зыби, протащить по канинскому волоку и, наконец, убедиться, насколько правдоподобна версия о том, что яйцевидная деревянная скорлупа поморского коча (будто даже заимствованная для нансеновского «Фрама») способна выдержать сжатие, предположим, карских льдов, чтобы, выжатой ими, выскочить на поверхность без серьезных повреждений. Короче говоря, проверить, насколько модель соответствует своему легендарному прообразу и в какой степени ее конструкция и парусное вооружение «сообразны натуре моря Ледовитого».