Укрощение строптивой - Олег Ростов Страница 72

— Она не ответила. Я потряс осторожно за плечо. Супруга стала заваливаться на меня. Я её перехватил. Она не просыпалась. — Крис, ты чего, маленькая моя. Проснись. Ты что, так сильно устала? — Я продолжал держать её безвольное тело. Убрал волосы с её лица. Погладил по щеке. Приник к её коже губами. Она была ещё теплая. Потрогал пульс. Я догадался, что моя Кристина ушла, тихонько закрыв за собой дверь. Но разум отказывался это принимать. Пульса не было. Я стал тормошить её. Звать.

— Кристина, Кристинушка, очнись, вернись, слышишь. — Позвал прислугу. Прибежала горничная. Велел ей вызвать скорую. Пока ждали машину, я звал жену. Гладил её по лицу, потом заплакал, прижимая её безжизненное тело к груди.

Приехавшие врачи, констатировали смерть. Я не знаю кто вызвал тестя. Он примчался очень быстро. Врачи ещё были в доме. Он что-то спрашивал у них. Они только отрицательно качали головами. Александр Осипович, подойдя к дивану, где я сидел и держал в руках жену, провёл по её волосам рукой. Встал рядом на колени и тоже заплакал…

Часть 5. Исцеление. Глава 1.

Стоял и смотрел на надгробье из чёрного камня. С него на меня смотрела Кристина, улыбаясь. Правда улыбка у неё почему-то получилась грустная. Словно она прощения просит за что-то. Или мне это только так кажется? Пусть. Я душе, в сердце, в самом мне была пустота. Вернее, чёрная дыра, как пробоина в корпусе судна от снаряда чудовищного калибра. И в этой пробоине тьма и космический холод.

— Пойдём, сынок. — Мне на плечо опустилась ладонь Александра Осиповича. За последние дни он сам сдал. Как-то сразу постарел. Осунулся. Даже меньше ростом стал. Народ покидал кладбище. Я продолжал смотреть на могильный камень, который своей высотой, только совсем немного уступал моему росту. Вся могила жены была усыпана цветами. Куча венков. Но я на это не обращал внимания.

— Бать, я ещё побуду. Ты езжай.

— На поминки надо бы, Стёп.

— Я не поеду. Извини. не могу. Может потом.

— Как скажешь. Побудь с ней. Наверное, тебе это нужно больше, чем кому-либо. Стёп… Спасибо тебе за всё.

Я посмотрел на тестя.

— Почему, батя, ты так говоришь? Ты прощаешься со мной?

— Нет, конечно. Просто благодарю тебя, что пусть первую часть своей жизни она прожила не совсем хорошо, ненормально. Но другую часть жизни, она прожила, как нормальная женщина. Как мать, как любящая жена. И в бизнесе, как настоящая дочь своего отца. Может выпить тебе оставить?

— Выпить, да. Водка есть? Обыкновенная водка?

— Есть. Сейчас принесут. Если что, буду ждать тебя у вас.

— Бать, дети где?

— Дома. У вас с Кристиной дома. За ними смотрят. Не беспокойся.

Я кивнул и повернулся к памятнику. Да, Крис похоронили в престижном месте. Территория вокруг могилы забетонирована и выложена красивой плиткой. Тут же беседка, два скамейки. Даже могила у неё не просядет, как у большинства. Ну а как ещё? Этот могильный прямоугольник, в который опустили гроб с моей женой, бетонный. Засыпали не землей, как это делается, а сверху уложили плиту из чёрного камня. Она идеально вошла в пазы и отрезала меня от моей женщины. Отрезала навсегда. «Зато земля давить дочке на грудь не будет» — Сказал мне тесть, когда я спросил его — зачем так? Ну что же, не будет, значит не будет. Хотя ей уже это безразлично. Ко мне подошёл Алекс. Шеф СБ тестя.

— Стёп. — Я посмотрел на него. Он протянул мне бутылку водки. Я забрал. Алекс положил рядом на поминальный столик яблоко. После чего ушёл. Открыл бутылку, свинтив крышку и стал пить из горла. Выпил треть. Вкуса не чувствовал. Словно воду пил. Как-то разумом понимал, но принять реальность до сих пор не мог.

— Крис, почему? — Задал ей вслух вопрос. Ответа, конечно же, не получил. — Скажи мне, милая моя, почему? — Я вспомнил разговор тестя с врачом. Врач сказал, что Кристина не была больна. Никакой патологии и прочего.

— Александр Осипович, если честно, я сам не понимаю, что случилось. У неё просто остановилось сердце. Она умерла мгновенно.

— Но что-то же спровоцировало это? Не может быть, чтобы молодая ещё здоровая женщина вдруг так резко умерла. Может тромб какой или ещё что? Или может яд был?

— В том-то и дело, что нет. Ни яда, ни оторвавшегося тромба, ничего другого. Совершенно. Я же говорю, непонятно. В свидетельстве о смерти будет указано только внезапная остановка сердца. Понимаете, Александр Осипович, такое ощущение, словно кто-то выключил сердце Кристины Александровны. По другому я не могу объяснить. С Вашей дочерью вообще много не понятного. Она должна была остаться инвалидом. Причём лежачей. Но она встала на ноги и пошла. Вернулась к активной жизни. От той трагедии у неё остались только следы на костях в месте переломов и всё. Потом она не должна была по всем показателям выжить после рождения дочери. Мало того, даже родить не должна была, но она не только выносила дочь, но и родила её и прожила после этого, полтора года. И прожила активной жизнью. При этом ничего не указывало на то, что она может умереть. У неё были прекрасные анализы.

— Может она, как это, летаргический сон всё-таки это был?

— Нет. Александр Осипович. Мы же уже говорили на эту тему. Вы же знаете, что мы не сразу провели вскрытие. Муж Кристины Александровны, Степан Олегович запретил вскрывать её. Тоже не верил, что она умерла. Её даже не сразу в морг увезли. Она у нас лежала в клинике несколько дней. К ней была подключена самая чувствительная аппаратура. Полный ноль. У неё начались посмертные изменения, какие происходят с телом любого умершего человека. Только после этого было вскрытие. К сожалению, такие случаи имеют место быть. Редкость, но есть. извините, Александр Осипович…

Теперь я сидел возле её могилы. Или склепа… Да плевать, как это всё называется.

— Крис, ты что наделала? Ты зачем ушла от нас? Бросила нас. Соню оставила, которую так хотела. Как она сейчас будет без своей мамы?

Неожиданно услышал её голос. То, что она говорила мне, ещё тогда, когда ходила беременной Сонечкой:

«Зато у неё будут рядом два человека, которые будут её любить и заботиться о ней. Отец и дедушка. А ещё у неё будут два старших брата. Разве этого мало? Поверь Стёпа, это очень много! У меня этого не было. Понимаешь, есть время разбрасывать камни