Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1983 год Страница 8

— Подготовьте донесение за моей подписью в Петроград. Пусть этим финном займутся в столице. А Нечогину надо дать указание, чтобы продолжал расследование, выявил сообщников этого финна, связался с шведскими властями в Хапаранде. Пусть выяснит, кто поручил ему перевозку большевистской литературы через границу.

Финляндское жандармское управление сообщило всем сотрудникам о задержании в Торнео транспорта большевистской литературы. И вскоре на имя Нечогина пришла секретная шифровка из Таммерфорса от ротмистра Ивановского, в которой говорилось:

«По имеющимся сведениям, Эрик Руонала еще до войны являлся руководителем революционеров в Северной Финляндии».

Нечогин несколько раз вызывал Руоналу на допрос, но ничего от него не добился. Арестованный упорно отказывался назвать имена людей, которые поручили ему перевозить русскую подпольную литературу.

— Ну а явку, куда ты должен был сдать литературу, назовешь? Ведь на твоей квартире целую неделю сидели, а все впустую. Значит, обманул? — горячился жандармский подполковник.

Руонала молчал. И только по ночам в одиночке арестантского дома он позволял себе вспомнить, как все это началось.

...Однажды в середине августа Руоналу пригласил к себе известный в Хапаранде социал-демократ, хозяин обувного магазина Аксель Рённмарк. В его доме был еще один мужчина, который назвал себя Карлом Чилбумом. Он сказал, что приехал в Хапаранду из Стокгольма, чтобы организовать доставку в Россию издающейся за границей литературы большевиков — самой революционной из всех российских партий.

— Мы советовались с председателем социал-демократической организации в Торнео, кому бы можно было доверить это важное дело,— добавил Аксель Рённмарк.— Он рекомендовал тебя. Ты работаешь в Хапаранде, а живешь в Торнео, и к твоим ежедневным переходам через границу все уже привыкли, в том числе и пограничная стража.

...Узнав от Рённмарка о поступлении очередной партии русской литературы из Стокгольма, Руонала приходил к нему на квартиру. Вдвоем набивали газетами и брошюрами объемистый рюкзак, и Руонала шел к мосту через реку, которая разделяла шведскую и финскую стороны. Российские стражники, дежурившие у пропускного пункта, знали Руоналу.

Внешне он выглядел спокойным, улыбался стражникам, когда проходил по мосту, не торопясь вступал на финский берег, не спеша уходил. Но только он знал, чего стоило это спокойствие. Сердце каждый раз сжималось в комок. А вдруг кто-нибудь заинтересуется содержимым рюкзака или из пропускного пункта выйдет жандармский офицер и придерется к нему? Всякий раз судьба Руоналы висела на волоске, но он продолжал всю осень носить через границу литературу, переправив в Россию за это время тысячи экземпляров большевистских газет и журналов...

Руонала обрадовался зиме. Теперь можно миновать пропускной пункт — переходить границу по замерзшей реке. Для этого он наметил самый неожиданный для стражи маршрут: под мостом.

Рённмарк подходил к пропускному пункту и начинал разговор со стражниками, отвлекая их. А в это время Руонала пробирался с рюкзаком между сваями моста на финскую сторону. Он так осмелел, что начал переходить реку под мостом даже засветло. Пока чуть не попался. В тот раз он уже выходил на финской стороне неподалеку от пропускного пункта, как вдруг навстречу ему попалась группа военных. Офицер подозрительно посмотрел на Руоналу и что-то спросил идущего рядом переводчика. Нисканен, который знал Руоналу, начал его успокаивать, и Руоналу не тронули.

С того раза он решил изменить маршрут, держаться подальше от моста и пропускного пункта. Раздобыл в Хапаранде санки, купил две простыни: одной прикрывал груз, из другой сшил себе халат, который надевал на шубу. Помнится, первый раз пошел в начале декабря. Ночь была лунная, морозная. Благополучно перешел реку, вышел на финский берег, прилег, прислушался. Тихо было вокруг. Тогда он встал и пошел дальше.

Никого не встретив по дороге, Руонала благополучно добрался до явки в Торнео. Такой способ переправки был хорош еще и тем, что за один раз можно было перевозить на санках через границу вдвое-втрое больше литературы, чем он мог унести на себе.

Весь этот месяц поездки сходили благополучно. Да и в последний раз, в новогоднюю ночь, стражники проехали бы мимо, если бы не почуявшая его лошадь...

А в это время в Гельсингфорс на имя одного из руководителей финляндской социал-демократической партии, Карла Харальда Вийка, пришла открытка из Торнео, в которой его запоздало поздравляли с Новым годом. Однако, обратив внимание на подпись, Вийк опечалился. Условным знаком товарищи извещали его о провале транспорта очередной партии литературы. Вечером Вийк долго не мог заснуть, вспоминая свою летнюю поездку в Норвегию. Возле Христиании, в Хол-менколлене, он тогда встретился со своей хорошей знакомой Александрой Коллонтай, которая и передала ему письмо Ленина с просьбой наладить транспорт литературы и людей через Швецию. Вийк симпатизировал большевикам, был интернационалистом, дружил с левыми социал-демократами Швеции, Дании и Норвегии. Тогда-то он и написал Ленину ответное письмо с выражением согласия, сообщив в нем адрес человека в Стокгольме, на имя которого следовало посылать литературу из Женевы. Это был Карл Чилбум, левый шведский социал-демократ, старый друг Вийка. Он работал в стокгольмском издательстве «Фрам», и поступление на его имя пакетов не вызвало бы особых подозрений у шведской полиции. Чилбум согласился сотрудничать с Вийком и сразу поехал в Хапаранду, чтобы наладить переправку литературы через границу. Из Торнео местные товарищи посылали литературу в Гельсингфорс, в адрес правления социал-демократической партии. А отсюда Вийк переправлял ее в Териоки, откуда пакеты забирали питерские товарищи, приезжавшие в Териоки в выходные дни.

Теперь этот отлаженный путь провалился...

На другой день через социал-демократов, работавших в полиции, Вийк узнал, что арестован Эрик Руо-нала и ему грозит военно-полевой суд. Надо было спасать товарища и литературу.

...Губернатор милостиво разрешил Вийку поехать в пограничный район Торнео для ознакомления с работой социал-демократической организации. По приезде в Торнео Вийк встретился с социал-демократами и договорился о восстановлении транспортной линии, об устройстве побега Руоналы и об отправке реквизированной жандармерией литературы в Гельсингфорс.

Вернувшись домой, Вийк послал в Петроград открытку, в которой сообщал о провале на границе и восстановлении транспортной линии.

Шли дни. Подполковник Нечогин, чтобы сдвинуть с места следствие, попросил полицмейстера Меларта поговорить с Руоналой, и заключенного в который уже раз привели на допрос в полицейское управление.

Меларт убеждал арестованного:

— Ну что ты, финн, лезешь в российские дела? Назови имена русских, которые тебе поручили везти литературу, и ты легко отделаешься. А так тебе грозит виселица. Привезут в Петроград, посадят в «Кресты», а там все равно ты расскажешь. У них есть такие мастера, что начинают говорить и молчуны...

Меларт улыбнулся своим словам:

— Уговорят. Ха-ха! А потом повесят. И все. А какое тебе дело до этих русских брошюр?

Руонала молчал.

— По секрету могу сказать, твои документы уже посланы в Гельсингфорс, а оттуда их затребовали в Петроград. Так что времени у тебя осталось мало. Думай!

Пока гельсингфорсские и петроградские жандармы вели переписку, Руонала готовился к побегу. Ему передали теплое белье и шерстяные носки, а сам же он, чтобы ослабить бдительность стражников, начал разыгрывать из себя сумасшедшего.

...Часов около десяти вечера заключенный попросился на улицу.

Сторож Эмиль Хакцель выпустил его на двор. Руонала вышел в одном белье и войлочных тапочках. Огляделся. Ночь опускалась морозная и темная, но он все же заметил, что ворота арестантского дома не прикрыты. И тогда Руонала неожиданно бросился к воротам...

Подполковник Нечогин узнал о случившемся на другое утро. Немедленно сообщил о побеге Руоналы в Гельсингфорс телеграммой и тут же получил ответ генерала Бремина:

«Примите все меры розыску и выяснению соучастников тчк донести подробности тчк представьте розыскную ведомость».

Нечогин допросил сторожа Эмиля Хакцеля и его помощника Эркки Варнулу. У обоих был испуганный вид, так что соучастниками их признать Нечогин не решился.

— У тебя оружие есть, почему не стрелял? — спросил Нечогин Хакцеля.

Тот заморгал глазами:

— Есть браунинг. Только без патронов. Я десять лет прошу, чтобы мне выдали патроны, и все безрезультатно, вашескородие.

Нечогин потребовал письменное объяснение и у полицмейстера Меларта, который нес прямую ответственность за арестованного. По его настоянию Меларт поехал в Хапаранду, к начальнику шведской полиции, с которым был в приятельских отношениях. Тот обещал задержать Руоналу, если его обнаружат в Хапаранде. Но дни шли, а беглеца нигде не могли найти. В это время он был уже далеко от Хапаранды.