Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1970 год Страница 9

— Но мне не нужен другой человек. Вы читаете просто великолепно.

— Я читаю вам в последний раз.

— Думаю, что нет, мистер Хенти, — вежливо возразил Макмастер.

На ужин индейцы принесли только одну тарелку с жареным картофелем и вяленым мясом. Макмастер ел в одиночестве. Хенти лежал неподалеку, глядя в небо.

На следующий день в полдень снова принесли одну тарелку. На этот раз Макмастер обедал, положив на колени ружье с взведенным курком. Полю пришлось уступить. Он продолжил «Мартина Чезлвита» с того места, где остановился.

Недели тянулись бесконечно. Хенти прочитал «Жизнь и приключения Николаса Никльби», «Крошку Доррит» и «Оливера Твиста», что заняло несколько месяцев.

Как-то раз у хижины Макмастера появился человек. Это был старатель, один из тех, кто всю жизнь блуждает по джунглям и саванне, мало-помалу наполняя золотым песком кожаный мешочек, подвешенный к поясу. Иногда они умирают от голода и болезней, имея при себе золота на несколько тысяч долларов. Макмастер был рад гостю: угостил его ужином, расспросил о новостях, но задержаться подольше не предложил. Хотя старатель остановился всего на час, Хенти успел нацарапать свое имя на клочке бумаги и незаметно от хозяина сунуть записку в руку гостю.

С этого момента у Хенти появилась надежда на спасение. Дни сменяли друг друга с удручающим однообразием: утром кофе, потом безделье, пока Макмастер возится со своим хозяйством, картофель с вяленым мясом в полдень, затем чтение Диккенса, снова картофель с мясом, иногда фрукты на десерт и, наконец, ожидание сна при тусклом мерцании самодельного светильника. Но теперь уверенность в том, что его «отшельничество» скоро кончится, поддерживала в Хенти силы. Должен же старатель в этом году или хотя бы в следующем добраться до какой-нибудь бразильской деревушки!

Исчезновение Андерсона и Хенти, конечно, не прошло незамеченным. Профессор был слишком известной фигурой. Хенти представлял себе «шапки», которые появятся во всех крупных газетах; может быть, уже сейчас небольшие поисковые партии обследуют район предполагаемого маршрута экспедиции. Когда-нибудь он услышит поблизости родную английскую речь и увидит десяток искателей приключений, продирающихся сквозь густые заросли. Даже когда он читал, когда его губы и язык механически следовали за текстом книги, мысли Хенти блуждали где-то далеко. Он представлял себе, как постепенно возвращается к цивилизации; бреется, покупает новую одежду в Манаусе, телеграфирует жене с просьбой выслать денег, получает поздравительные телеграммы, и, наконец, океанский лайнер увозит его в Европу. Свежее мясо, овощи. И вот встреча с женой.

«...Дорогой, ты задержался дольше, чем обещал. Я думала, что ты уже не вернешься...»

А он даже не находит слов, чтобы ей ответить.

И тут голос Макмастера возвращал Поля к действительности:

— Могу я попросить вас прочитать этот абзац еще раз? Он мне особенно понравился.

Но шли дни, дни складывались в недели, недели в месяцы, а спасителей все не было. Однако Хенти не терял надежды. Он понимал, что пройдет немало времени, пока клочок бумаги с его именем попадет в руки человека, слышавшего что-нибудь об экспедиции. Иногда он даже испытывал чувство благодарности к Макмастеру — как-никак тот спас его от верной смерти.

Однажды Макмастер после длительного разговора с индейцем пригласил Хенти принять участие в традиционном празднике племени. Хенти согласился — все-таки какое-то развлечение.

— Это один из самых больших праздников у индейцев. Попробуете местный напиток — пивари. Может, вначале он вам не понравится, но это дело привычки. Сегодня вечером мы отправимся в индейскую деревню.

После ужина Макмастер и Хенти присоединились к группе индейцев, которые сидели вокруг очага в большой хижине. Они пели заунывными голосами, передавая друг другу чашу с напитком. Макмастер и Хенти, устроившись на циновках из трав, держали на коленях «персональные» чаши.

— Нужно пить, не наклоняя чашу. Таков этикет, — объяснил Макмастер.

Хенти отпил немного темноватой жидкости, стараясь глотать, не чувствуя вкуса. Но напиток оказался довольно приятным, хотя слишком острым и пряным, с привкусом меда и черного хлеба. Неожиданно Хенти почувствовал, как по телу разливается теплая волна и его мрачное настроение быстро улетучивается. Голоса поющих то брали высокие ноты, то совсем замирали... Снова подали чашу с пивари. Хенти опорожнил ее и прилег на своей подстилке, глядя, как на стенах хижины мечутся тени пляшущих у огня индейцев. Потом он закрыл глаза и заснул с мыслями о жене, о доме...

Очнулся Хенти в той же самой хижине с таким ощущением, что уже полдень. Действительно, судя по положению солнца, время близилось к полудню. Вокруг — никого. Поль хотел взглянуть на часы, но их на руке не оказалось. Он подумал, что забыл их, собираясь на праздник.

«Должно быть, я вчера здорово перебрал, — подумал Поль. — Предательское питье!» Голова его раскалывалась, к тому же он чувствовал приближение приступа лихорадки. Хенти с трудом поднялся и, нетвердо ступая, побрел к хижине Макмастера. Он чувствовал себя так же, как в первые дни после того, как его нашел Макмастер. По дороге он несколько раз останавливался, чтобы перевести дыхание.

Когда Поль добрался до хижины, хозяин радостно приветствовал его.

— Вы, мой друг, сегодня опоздали! Пора читать. Как вы себя чувствуете?

— Отвратительно. Этот напиток не для меня.

— Я вам дам кое-что, и вы почувствуете себя лучше. В джунглях есть лекарства от всего: одни заставят вас бодрствовать, другие, наоборот, усыпят.

— Вы не видели моих часов?

— Вы их потеряли?

— Не знаю. По-моему, я все же взял их с собой. Никогда не спал так долго.

— С тех пор, как вы были грудным ребенком! — рассмеялся Макмастер. — Знаете, сколько вы спали? Два дня.

— Чепуха! Не может быть.

— Однако это так. Жаль, что вам не удалось повидать гостей.

— Гостей?

— Да. Мы неплохо повеселились, пока вы спали. Здесь было трое англичан. Досадно, что вам не удалось повидаться с ними. — Макмастер с сожалением покачал головой. — Им тоже не повезло, так как они пришли специально за вами. Но что я мог сделать? Вы спали мертвым сном. Они проделали огромный путь, и чтобы их как-то вознаградить, я вручил им маленький сувенир — ваши часы. Англичане удовольствовались часами и фотографиями креста, который я установил на могиле негра. Они сказали, что этого достаточно, чтобы получить вознаграждение, обещанное вашей женой.

Наша жизнь здесь так однообразна, — вздохнув, продолжал Макмастер. — Единственное развлечение — чтение. Не думаю, что теперь у нас скоро будут гости из Европы. Да, совсем забыл. Сейчас дам вам лекарство, и ваша голова пройдет. Сегодня мы уже, конечно, не будем читать Диккенса. Но завтра обязательно продолжим. Давайте перечитаем «Крошку Доррит». В ней есть такие места, которые я не могу слушать без слез.

Перевел с английского А. Берг

Коррида в Сибири

Эту историю я услышал в Мадриде от испанца, воспитывавшегося в Советском Союзе вместе с другими детьми, которых вывезли из Испании в 1937 году, и ныне вернувшегося на родину...

Он никогда в жизни не видел корриды. Он даже, как говорит русская пословица, не знал, с чем ее едят. А его все называли «тореро», просто потому, что он был испанцем.

«Тореро» и «тореро»... Некоторые даже думали, что это его имя. А звали его Хуан Лопес.

Теперь он жил в Сибири. Сюда Хуана забросила необычная его судьба и война...

Сельчанам трудно было запомнить непривычное иностранное имя. Поэтому его стали звать Ваня. Так было понятнее, и потом Иван и Хуан — это, кажется, одно и то же.

Говорят, темноволосым мужчинам больше нравятся светлоголовые женщины. Может, так и бывает у взрослых мужчин. Иван еще не был мужчиной, ему исполнилось только четырнадцать лет, но ему нравилась темноволосая девочка Оля.

А может, она просто была немного похожа на испанку?..

Стояла зима, и был мороз. Было так холодно, что птицы замерзали в воздухе и мертвыми падали на белую землю. Снег так сверкал под солнцем, что на него было больно смотреть. Он лежал глубокий, по самые окна.

В эти дни люди старались не выходить из теплых домов. Ну, конечно, ходили покормить скотину, за водой, и все, а так больше дома и дома...

И вот в один такой день из скотного двора вырвался огромный племенной бык Малыш. То ли забыли запереть стойло, то ли он случайно открыл его сам, только теперь Малыш оказался на улице и был в боевом настроении. Как только Малыш замечал человека, он низко опускал голову, сопел и становился похожим на паровоз или даже на танк.