Грушенька и сын шейха - Зинаида Хаустова Страница 9

Напрасно клюнула на название. Повелась на кликбейт в кинематографе. Усмехаюсь сама над собой.

Несмотря на иронию, как-то тревожно. Когда в сердце селится томление, везде видятся знаки. Кино про любовный треугольник тянет на плохое предзнаменование.

Впрочем, ничего не имеет значения. Я просто хочу быть рядом с ним. Готова, как маленькая русалочка, за эту возможность отдать все. Если придет ведьма и потребует мой голос, отдам его не задумываясь. Если же он женится и будет счастлив… Я же должна буду только порадоваться, если он будет счастлив? Так же работает безусловная любовь?

Кидаю взгляд на витрину. Я иду мимо кондитерской. Это тоже знак. Нужно бы зайти и заесть плохое предзнаменование сладким. У меня новая работа, можно забыть об экономии. От этой мысли настроение снова ползет вверх.

Захожу в кафе и беру себе наполеон. Уровень эндорфинов резко повышается, тревожность отступает. Жизнь это что-то волшебное. Любовь — самое прекрасное, что бывает в жизни. Теперь я это точно знаю.

Ночью мне снится светлый лес. Не тот подмосковный из страшной сказки про бабу Ягу. А сухой светлый саратовский лес. Я иду по протоптанной тропинке и мне ничуть не страшно. Сердце поет от красоты вокруг и свежего воздуха. Оборачиваюсь и вижу, что за мной бежит большой бездомный кот. Но не тот, которого искала девочка. Этот кот не белый, а черный, с горящими изумрудными глазами. Я откуда-то точно знаю, что он не просто гуляет сам по себе, а следует за мной.

Глава 9. Месседжи

Аграфена

Рабочий понедельник начался с заявления на увольнение. Я иду из отдела кадров в кабинет литературных редакторов. Старая ковровая дорожка в коридоре приглушает шум моих шагов. Все-таки у нас очень уютно, хотя и несколько старомодно.

Толкаю дверь в кабинет. У нас старая мебель и компьютеры не такие новые, как в страховой. Но есть куча милых деталей. Мягкое кресло, в котором можно отдохнуть и расслабиться. На стенах репринты советских агитационных плакатов. На подоконнике большой куст алое для быстрой косметологической помощи. На тумбочке чайник и френч-пресс.

И самое главное. Стеллаж под потолок через всю стену, в котором стоит полное собрание Большой советской энциклопедии и куча другой полезной справочной литературы.

Когда возникает перерыв между новостями можно свернуться калачиком в кресле. Пить кофе и читать что-то полезное. С приятной тяжестью бумажного тома на коленях.

Последнее пристанище позднесоветской атмосферы.

Если бы я знала, что так будет всегда, сто раз подумала бы, прежде чем уйти. Даже на большую зарплату. Но есть четкое понимание, что в любой момент этот старый мир может уйти в Лету. Как это случилось на моем предыдущем месте работы.

Я не сомневаюсь, что стерильная чистота и полная прозрачность опен-спейсов неизбежное будущее даже для джинсового журналистского мира.

— Груша, куда ты уходишь? — с порога атакует меня Настя. Видимо, сотрудницы отдела кадров уже разнесли сплетню по редакции. Когда только успели?

— Привет, Насть! Все так нестабильно. Боюсь сглазить, — кидаю сумку на подоконник и уменьшаю интенсивность кондиционера, — много уже новостей?

— Да, сегодня политики много. Лавров заявил, что Асад не уйдет в отставку. У меня сейчас открыто о встрече кораблей Северного и Балтийского флота в Атлантике, — вздыхает Анастасия.

— В Атлантике? Что они там забыли? — удивляюсь я.

— Мне кажется, Сирию прикрывать планируют, — предполагает коллега, — западники готовят наземную операцию, нужно остудить их пыл.

— Весь Ближний Восток уже разбомбили, а все им мало, — бурчу я, наливая свежезаваренный кофе из френч-пресса.

— Вот же как сложилась судьба у человека. Я про Асада. Президентом должен был быть его брат Басиль, который разбился в автомобильной катастрофе. Теперь простой офтальмолог Башар должен нести все это бремя власти в смутное время. Каждый должен быть на своем месте. — Настя слегка морщится и резко меняет тему, — а зарплата большая?

— Больше, чем у нас, — лаконично отвечаю я.

— Какая ты скрытная, Ракитина. Уже и позавидовать нельзя, — вздыхает Настя.

Совершаю отработанные действия. Ставлю кофе на стол. Загружаю компьютер. Щелкаю на значок редакционной программы. Выплевывается длинный список неоткорректированных новостей.

Засовываю наушники в уши и включаю плейлист из классики. Начинаю работать.

Перед перерывом проверяю почту. Пришло оповещение фб, о том, что Глеб Князев хочет добавиться в друзья.

Сердце включается на полную мощность. В ушах бьет барабаном. Этого просто не может быть. Что это значит?

Закрываю глаза и пытаюсь включить логику. По слухам, работодатели любят проверять соцсети сотрудников. Наверное, Князев хочет изучить мой профиль.

Но у меня в фб нет никакой активности. Завела, потому что у всех журналистов есть. Можно сказать, что фб это стандарт в отрасли. Так-то я предпочитаю контактик.

Соцсети на рабочем месте закрыты, поэтому захожу в фб через анонимайзер и принимаю приглашение в друзья. Сразу с пристрастием изучаю профиль, но в нем еще меньше информации, чем у меня. Даже фотки нет. Внезапно приходит сообщение в личке:

Глеб Князев: Аграфена, сидите в соцсетях в рабочее время?

Некоторое время растерянно гипнотизирую экран. Это была ловушка? Нужно было дождаться вечера? Теперь он меня уже на работу не возьмет? Кажется, я поспешила с заявлением на увольнение.

От этой мысли уровень тревожности сразу шкалит. Я уже привыкла к мысли, что смогу каждый день видеть Князева. Отчаяние придает решимости. Лучшая защита — нападение.

Аграфена Ракитина: У меня скоро перерыв. У вас, как понимаю, тоже еще рабочий день не закончился?

Глеб Князев: Неожиданно, Аграфена. Начинаю верить в ваши скилы менеджера.))) Приятного аппетита!

Аграфена Ракитина: Спасибо!

Жду еще десять минут. Новых сообщений нет. Кажется, пронесло.

В сотый раз перечитываю чат. До сих пор не верится, что Князев первым написал мне. И что там было про скилы? Он все-таки понял, что я не гожусь на эту должность? Но если бы передумал меня брать, то написал бы. Правда ведь?

В столовой встречаюсь с заместителем редактора Игорем Замятиным.

— Груша, привет! Не буду спрашивать, куда уходишь, но у меня хорошая новость. У редактора отдела спорта племянница может выйти на твою позицию хоть завтра, так что можешь в пятницу уже забрать документы.

— Спасибо, Игорь, действительно хорошая новость.

— Она в четверг подойдет с утра. Введешь девочку в курс дела?

— Хорошо. Без проблем.

Возвращаюсь с обеда и улыбаюсь. Я скоро снова увижу Князева. Даже не надеялась, что это случится так скоро.

Размышляю, кому я должна написать об укороченной отработке. Очевидно, что