Александр Образцов - Четыре с половиной киносценария из Петербурга (сборник) Страница 7

Двор дома Пьяковой. Выходит Елагин, с полотенцем.

Елагин. Доброе утро.

Пьянкова (внимательно смотрит). Здравствуйте.

Пьянков сидит в летней кухне, завтракает.

Елагин. Вы не скажете, э-э…?

Пьянкова. Екатерина Ивановна.

Елагин. Екатерина Ивановна, мне нельзя у вас столоваться? О цене, я думаю, разговора не будет. Плачу по первому разряду. Как? Договорились?

Пьянкова. Что ж, на меня никто не обижался. В июне жили из Москвы, доктор наук с семьей, руку поцеловал на прощание.

Елагин. Ну вот и отлично.

Идет к рукомойнику.

В летней кухне.

Пьянкова. Ой, Коленька, что-то у меня сердце чует.

Пьянков. Чего оно чует?

Пьянкова. Побитый весь. Вернулся когда, я и не видела. Нехорошо как все получается.

Пьянков (пауза). Откуда он?

Пьянкова. Из Москвы. А как зовут – не помню. У меня записано.

Пьянков. Пойди посмотри.

Пьянкова уходит в дом.

Появляется Женя и Ирина. Обе молоды, но по самостоятельности взглядов, поведения видно, что уже не студентки.

Ирина. Доброе утро.

Пьянков. Доброе.

Женя. А это что, новенький?

Пьянков. Ваш сосед.

Ирина. Пора к морю, Евгения.

Женя. А завтракать мы будем?

Ирина. Только после водных процедур.

Появляется Пьянкова. Женщины уходят.

Пьянкова. Вот. Елагин Корней Павлович. Что за имя? Корней.

Пьянков. И все?

Пьянкова. И адрес.

Подходит Елагин.

Елагин. Так как, Екатерина Ивановна, – сразу и начнем? (Подает руку Пьянкову.) Корней.

Пьянков. Николай.

Пьянкова. Садитесь за стол.

Пляж. Елагин и Пьянков лежат на песке после купания.

Пьянков. Свежие следы.

Елагин. Да. В первый же вечер.

Пьянков. За дело или случайно?

Елагин. Случай.

Пьянков замечает Женю и Ирину.

Пьянков. Как тебе те двое?

Елагин. Которые? В синем и зеленом?

Пьянков. Твои соседки через стенку. Подойдем?

Елагин. Да я тут… (оглядывается). Ладно, пошли.

Подходят.

Пьянков. Земля рядом не занята?

Ирина. Земля у нас общественная.

Елагин. Это так же верно, как то, что меня зовут Корней.

Женя. Вот это да. Среди моих знакомых Корнеев пока не бывало.

Елагин. Так говорит девяносто процентов девушек, с которыми я знакомлюсь.

Женя. А остальные десять?

Елагин. А остальные десять в ужасе разбегаются.

Обед. Пьянков с матерью в комнате.

Пьянкова. Ты уж с ним подружился. Ох, не надо бы.

Пьянков. Ладно тебе.

Пьянкова. Лейтенант приходил из милиции.

Пьянков. Что спрашивал?

Пьянкова. Спрашивал, знаю ли что, слышала ли, да что говорят.

Пьянков. Ну и что ты сказала?

Пьянкова. Сказала, что слышала. Крики слышала.

Пьянков. Что ты тянешь кота за хвост? Во сколько слышала, где, сколько голосов? Что ты ему сказала? Про Корнея сказала?

Пьянкова. Нет. Боже упаси, что ты. Я себе не враг.

Пьянков. Не враг. (Думает.) А за укрывательство знаешь, что бывает? Надо заявлять. Надо, мать, надо. Они там разберутся, что к чему. Значит так. Напишешь, что вернулся неизвестно когда. Потом напиши, что слышала крики. Два голоса слышала?

Пьянкова. Да вроде… Я не знаю, Коленька, ей-богу, может, не надо?

Пьянков. Дальше. Ты утром говорила, что в десять часов слышала?

Пьянкова. Да вроде в девять…

Пьянков. Ты что, в своем уме? В девять еще дети по улицам бегают. Пиши, слышала после десяти. Так. Садись, пиши. Я проверю, а то снова что-нибудь напутаешь.

Елагин сидит на лавочке под окном, глаза прикрыл. Дремлет.

Кабинет следователя.

Сидоров. Ну вот, а вы говорили.

Горяинов. Что такое?

Сидоров. Заявление. От Пьянковой Екатерины Ивановны, 58 лет, владелицы дома по Айвазовского, 5…

Горяинов. Ну-ка… (читает)

Сидоров. Ну, как? По-моему, что-то такое проясняется.

Горяинов. Интересно. Ин-те-рес-но. Значит, ссадины на лице, время после десяти вечера, когда вернулся – неизвестно… Во сколько ложится спать уважающая себя хозяйка? Как ты думаешь?

Сидоров. Во всяком случае, вставать ей надо часов в шесть.

Горяинов. Если не раньше. Полночь для нее это очень поздно. В полночь она уже вторые сны видит. На сколько может ошибиться экспертиза? На час. Что-то здесь со временем не того. Да и Елагин как будто не собирается уезжать. Ведь логично было бы уехать, а?

Сидоров. Уехать… подозрительно. Приехать днем, а на утро следующего дня вдруг ни с того, ни с сего…

Горяинов. Ты думаешь, он такого высокого мнения о нашей оперативности?

Сидоров. Психологически…

Горяинов. Психологически убийца не станет попадаться на глаза соседям по дому, если у него на лице ссадины. Он будет приходить поздно и уходить на пляж с петухами. Но это лирика.

Сидоров. Может быть, пока последить?

Горяинов. Рано. Лучше побеседуй еще с соседями Пьянковой.

После обеда. Елагин, Пьянков, Ирина, Женя.

Женя. Ужас какой! На нашей улице?

Пьянков. На соседней, через два дома.

Ирина. А во сколько это было?

Пьянков. Мать говорит, после десяти вечера.

Женя. Вечером у нас плеер играл.

Елагин внимательно слушает Пьянкова, он лежит на животе пересыпает песок.

Елагин (оживленно). Так это у вас играл? Сегодня попрошу передать концерт по заявке.

Ирина. А что вы предпочитаете? Группа «Кино»? Или песни советских композиторов?

Елагин. Мне бы что-нибудь расслабляющее, романсик какой-то.

Женя. Увы. Мы расслабляемся на службе, а сюда мы приезжаем жить.

Елагин. Можно вопрос?

Ирина. Попробуйте.

Елагин. У вас не возникло ощущения такого легкого кошмара? Вот отдыхаем, загораем, купаемся, отключились от всего, чем жили и вдруг – бац – рядом убили человека.

Ирина. Ну, не совсем рядом.

Елагин. Да, вы правы. А еще вопрос? На этот раз нескромный.

Ирина. Это последний?

Елагин. Из нескромных? Конечно.

Ирина. Тогда слушаю.

Елагин. Вы не замужем?

Ирина. А какое это имеет значение?

Елагин. Для меня?

Ирина. Ну, хотя бы для вас.

Елагин. Чисто житейское.

Ирина. Что ж, если житейское, то нет.

Пьянков. Ну что, девочки, окунемся в последний раз, а потом я вас с Генуэзской крепостью познакомлю. Бесплатно.

Рядом лежит человек в наколках, на него смотрят с любопытством. Он же как будто дремлет, надвинув белую кепку на лицо.

Пляжная знакомая Елагина пару раз прошлась мимо, затем, видя, что Елагин не обращает на нее внимания, гневно усмехается, уходит.

Генуэзская крепость.

Елагин. Вот. Седые камни. Одни дикари лезли сюда по лестницам, а другие их сверху смолой поливали.

Женя. Какие же генуэзцы дикари?

Елагин. Вношу поправку. Одни дикари лезли сюда по лестницам, а другие культурно входят сейчас в ворота.

Ирина. Можно мне вопрос?

Елагин. Можете задавать мне любые вопросы в любое время суток.

Ирина. Вы работаете в КБ?

Елагин. А как вы догадались?

Ирина. Есть такой чисто житейский конструкторский юмор.

Елагин. Понял вас. Я молчу.

Женя. А вы, Коля, каждый год приезжаете в Судак?

Пьянков. Стараюсь каждый год. Мать недавно сюда переехала. Ну что, где мы устроимся? Давайте вот у этой башни.

Расстилают газеты, достают две бутылки вина, закуску. Наливают в пластиковые стаканчики.

Пьянков. За знакомство?

Елагин. Со своей стороны встречное предложение.

Женя. Теперь я буду разрешать вам говорить.

Елагин. Эмансипация в совершенно дикой форме. Итак, предлагаю выпить на брудершафт.

Женя. Я против.

Елагин. Ну, тогда мысленно, чтобы перейти на «ты». «Вы» мне вяжет рот, как зеленый фрукт. Согласны?