Жан Кокто - Священные чудовища Страница 13

Эстер. А вы обезоруживающи… Поговорим лучше о чем-нибудь другом.

Лиан. Вы возобновляете ваш спектакль…

Эстер. Я сняла его, законсервировала в момент его наивысшего успеха из-за жаркого летнего периода. Мы открываемся только через три недели из-за ремонта. Бедный, старый театр. Места на авансцене были так прочно сделаны, что их приходилось буквально выкорчевывать, выдирать, как зуб мудрости. А вы… что вы сейчас делаете?

Лиан. Именно из-за этого вопроса я позвонила вам, чтобы попросить у вас совета.

Эстер. Не может быть.

Лиан. Флоран доверяет только вам. Он уважает вас одну.

Эстер. О!

Лиан. Правда, правда. Каждые пять минут он говорит: «Эстер объяснила бы тебе, Эстер сказала бы нам…» Единственно, с чем он считается, — это ваше мнение. Я не строю себе никаких иллюзий на этот счет… Вы с ним одной породы…

Эстер. Одного возраста…

Лиан. Именно этот пресловутый вопрос возраста замешан в этом деле. Стали бы вы сниматься в кино, Эстер, если бы вам предложили?

Эстер. А мне предлагают часто — я всегда отказываюсь. Я потратила много лет на то, чтобы изучить свое искусство. У меня уже не тот возраст, чтобы изучать новое. А потом, радио уже проникло в вашу спальню, в туалет, в постель, а кино входит в столовую и гостиную. Эти огромные лица… Брр… В театре я больше всего люблю его тайну, расстояние, отделяющее нас от зрителя, — все то, что делает театр торжественным и праздничным. Я люблю три звонка перед началом спектакля, красивый занавес, рампу, старые театральные кареты, которые привозят актеров, а потом увозят. Именно по этой причине я уничтожила на авансцене места. Вы понимаете?

Лиан. И вы считаете, что все эти призраки на экране лишены тайны?

Эстер. Это совсем другое… Я признаю, кино требует от актера прекрасной души. Глаза на экране становятся окнами, через них видно все, что происходит в доме…

Лиан. Значит, вы считаете, что Флоран не прав, отказываясь ехать в Америку?

Эстер. У него прекрасная душа. Только, дорогая Лиан, здесь я отступаю. Флоран слабый человек, но только не в том, что касается театра. Он знает свои возможности. В своей профессии он никогда не сомневается. Здесь он твердо знает, чего хочет.

Лиан. Он хочет моего успеха, но не дает мне возможности сниматься в Голливуде.

Эстер. Так-так, если я правильно поняла, вы заманили меня в Шату, чтобы я попыталась убедить Флорана последовать за вами в Голливуд.

Лиан. Вот именно.

Эстер. Невероятно!

Лиан. (пылко) Сделайте это, Эстер! Сделайте! Для него сделайте… Его обожают в Америке. Он воскресит киноискусство. Он ослепит их всех. Он…

Эстер. Он послужит вам пьедесталом.

Лиан. Как вы злы!

Эстер. Значит, я кончу тем, что стану модной женщиной.

Лиан. Будьте милой. Помогите мне. Подтолкните его и помогите ему.

Эстер. Если это вам так нужно, я попробую. Но я думаю, что вы ошибаетесь. Я сильно сомневаюсь в успехе моих хлопот.

Лиан. Я побегу предупредить его. Вы приехали по моей личной просьбе.

Эстер. Я обещаю вам сделать все, что в моих силах, но это так мало.

Лиан. Вы ангел!

Эстер. Мне кажется, что вы мне это уже говорили.

Лиан. Но сегодня я это действительно думаю. Подождите его. (Бежит по лестнице, перепрыгивая через ступеньки и исчезает в двери.)

Эстер, оставшись одна, смотрит пристально на то место, где висел ее портрет.

Эстер, Флоран, Лиан (на мгновение).

Лиан. (открывает дверь на площадку и пропускает вперед Флорана) Но я же тебе говорила, что это не она, что это сюрприз, огромный сюрприз.

Флоран. Ты!

Лиан. Оставляю вас вдвоем. (Исчезает.)

Дверь захлопывается.

Флоран. Ты…

Эстер. Я. Тебя удивляет мой приход?

Флоран. Ничего не понимаю. Лиан ждала американку…

Эстер. Американка — это я.

Флоран. Это ты…

Эстер. Нет, Флоран. «Это не я». Я приехала из-за телефонограммы. Звонила Лиан. Она срочно вызвала меня в Шату.

Флоран. И ты приехала?

Эстер. Я думала, что ты заболел.

Флоран. Эстер?..

Эстер. К счастью, ты чувствуешь себя хорошо. Это главное.

Флоран. Но почему Лиан тебе позвонила?

Эстер. Я сама спрашиваю себя об этом.

Флоран. Она тебе не сказала?

Эстер подносит палец к губам, указывая на маленькую дверь.

Нет, Лиан не из породы тех, кто подслушивает под дверью. Она может сделать что-нибудь похуже, но не это. Что она тебе сказала?

Эстер. Она нашла предлог.

Флоран. Какой?

Эстер. Чтобы я уговорила тебя сопровождать ее в Голливуд.

Флоран. Это безумие!

Эстер. Да. Это безумие. Но, я повторяю, что только предлог.

Флоран. А что может быть настоящим мотивом?

Эстер. Ах, это… Она очень сложна, Лиан. Очень странная… Надеюсь, я не сообщаю тебе ничего нового…

Флоран. Да, Эстер, я ее знаю.

Эстер. Ты счастлив?

Флоран. Не будем говорить обо мне, хорошо? Я хотел бы понять, зачем Лиан тебя побеспокоила.

Эстер. О! Побеспокоила…

Флоран. Почему она взяла на себя этот вызов, который я один должен был бы… в конце концов… (Запутывается.)

Эстер. Оставь. Я, кажется, поняла.

Флоран. Ты гораздо дальновидней меня!

Эстер. Я долго была одна. Я много думала о ней, восстановила в памяти многие вещи…

Флоран. Погрейся, Эстер. Ты замерзла… Хочешь выпить грога?

Эстер. Я ничего не хочу. Послушай, Флоран, я догадываюсь — в прежние времена я никогда бы не догадалась, — в чем причина ее телефонного звонка.

Флоран. Она сожалеет…

Эстер. Нет, Флоран. Она ни о чем не сожалеет. Лучше я помолчу. Я не хочу причинять тебе огорчение.

Флоран. Говори, я обещаю не прерывать тебя.

Эстер. Так вот, Флоран, я почти убеждена, что я правильно поняла. Я ей мешаю.

Флоран. Как это ты ей мешаешь? Ты не подавала признаков жизни с момента твоего отъезда.

Эстер. Вот именно. Ей мешает мой призрак. Я ведь знаю, Флоран, что я для тебя представляю. Знаю, у нас есть свои старые привычки. И ты, наверное, часто говоришь обо мне, цитируешь меня, думаешь вслух, что бы я сказала о той или другой вещи, как бы я поступила в той или иной ситуации. Она убрала мой портрет. Но она не могла изгнать мой призрак. Я продолжаю жить в этом доме, я посещаю эту «лавку старьевщика», как она его именует. И она решила, что издали я кажусь значительнее, моложе, идеальнее. Я была помехой.

Флоран. О!

Эстер. Да-да! И она захотела изгнать духов из этого дома, разочаровать тебя, открыть тебе глаза, столкнуть тебя под любым предлогом с моими «останками».

Флоран. (задумчиво) В этом нет ничего невероятного. Бедная Лиан, в таком случае она плохо рассчитала…

Эстер. Как любые расчеты…

Флоран. …Потому что… Эстер… Я никогда не видел тебя такой молодой, такой удивительной! Ты изумительна!

Эстер. А ты думал, что я уже стою одной ногой в могиле?

Флоран. Нет, конечно, Эстер! Но Шарлотта де Ковиль меня напугала, она говорила: «Поверьте мне, Флоран, это мертвая женщина, мертвец, который еще ходит!»

Эстер. Прелестная особа! Хотя, правда, когда она меня встретила, я как раз переживала тяжелый кризис.

Флоран. Ты не представляешь, как я счастлив видеть тебя в такой форме.

Эстер. Что ты хочешь, Флоран? Я так же, как и ты, не верю в машины, не верю в косметическую хирургию и в электромассажи. Существует один-единственный секрет красоты, совершающий чудеса, — это любовь.

Флоран. (взволнованный) Ты влюблена?

Эстер. Да, я влюблена! Это тебя шокирует?

Флоран. Меня? Нет, конечно, нет… Но… но я не ожидал этого, не ожидал… не ждал. Я это заслужил, Эстер.

Эстер. Нельзя все иметь сразу, мой дорогой.

Флоран. Боже меня упаси, Эстер, упрекать тебя… Но в конце концов… а… а когда ты открываешь сезон?

Эстер. Я хотела открыть сезон в октябре. Но театр еще весь в лесах. А у тебя? Каковы твои планы?