Нисим Алони - Американская принцесса Страница 3

Фрэди. Ты ведь обожаешь спаржу!..

Король. Я терпеть не могу переворотов!!!

Фрэди. Тебя пока ещё никто не убивает.

Король. Значит, по — твоему, этот контракт гарантирует мне бессмертие?

Фрэди. Смерть, бессмертие. Папа, Жан-Поль всего лишь кинорежиссёр. Когда он говорит: «Да будет свет», выходит фильм. Вот и всё. Он снимает фильм о твоей жизни потому, что попросту помешан на царственных особах. Представь себе.

Король. Помешан на царственных особах!.. Пусть лучше марки собирает!..

Фрэди. Поздно. Он уже снял три фильма. Все о королях. Участь всех трёх была плачевна, пар — экселанс, но они явили собой новую эпоху.

Король. Представляю себе эту эпоху.

Фрэди. Он снял музыкальную комедию о Наполеоне.

Король. Наполеон всегда был смешон!

Фрэди. Да, но не в кино. В этой комедии не было и намёка на содержание. Потому-то она и не окупила себя, но зато получила приз. Символический. И даже сделала ему имя. С тех пор кинопресса зовёт его не иначе как «повелитель королей».

Король (смеясь). Кропочникова?!!..

Фрэди (беря в руки контракт). Как, ещё не подписан? Тс, тс, тс. Папа! Не шали. Не забывай, что Долли прислала его.

Король. Этого шарлатана?!

Фрэди. А ты думал, что Жан-Поль способен выложить тебе аванс в десять тысяч песо из собственного кармана?

Король. Я вовсе не собираюсь рыться в карманах у мсье! Я просто уверен, что этого Кропочниковича никакая принцесса не присылала! Абсурд! Вот увидишь, мой милый, что он даже не Крупник.

Фрэди. Но и ты не совсем ван — Шванк.

Король (задетый репликой Фрэди). Нет, я ван — Шванк, Фердинанд, потому что обстоятельства вынудили Гогеншваден склонить голову, и ещё не пробил его час. Но он обязательно настанет, этот час, клянусь тебе, а до той поры Гогеншваден должен тщательно оберегать свой дух от всяких Крупников и лже-Крупников.

Фрэди. Папа, Жан-Поль помнит все твои мемуары наизусть. Знаешь, кто ему их прочирикал? Конечно же не воробей. Боббины-то со всем величием дома Гогеншваденов находятся у мадам. Только она может позволить себе поиграть с ними, прижать их к сердцу, или стереть всё, что на них записано.

Король. Стереть?

Фрэди. Записать на них твист, этого вполне достаточно. Так нет же. Мадам проявляет снисхождение. Жан-Поль появляется в Нью-Йорке. В гостинице его ждут те самые боббины, и, не поверишь, он просто делает в штаны, прослушивая их. Пьёт, не просыхая. И рыдает. Ночи напролёт. И без конца теряет штиблеты!.. А потом Долли вновь кличет его и щебечет ему на ухо, мол, ступай к нему и сделай для меня фильм о его жизни. Деньги не твоя забота. Без Долли, папуш, Жан-Поль добирался бы сюда из Нью-Йорка пешком.

Король. Но это немыслимо!.. Почему, почему фильм?

Фрэди. Почему бы и нет?

Король. Принцессе хорошо известно, что за этот цветной рулон мы оба, ты и я, должны поступиться короной.

Фрэди. И это говорит о чём, папа?

Король. Ты спрашиваешь меня?

Фрэди. Кто же ещё, папа?

Король. Ты наследник престола, Фердинанд.

Фрэди. И именно это говорит о чём, папа?

Король. Фердинанд. Твои уши не слышат, что язык. Ведь это отречение от престола!.. Ты, да — да, именно ты упраздняешь монархию, уступаешь, капитулируешь. Мы уже не сможем вернуться, никогда. Перестать надеяться, верить, ждать. Мы обрекаем себя на вечное изгнание.

Фрэди. Папа, мы лишены престола.

Король. Нет! Нет! Никогда!

Фрэди. Лишены, папуш. Тому уж двадцать лет. Ты спишь. Открой глаза. Почитай газеты. (Уходит.)

Король (кричит ему вслед). Я читаю газеты! День за днём я только то и делаю, что торчу в городской библиотеке! Серость, серость, сплошная серость вот она, Великая Демократическая Богомания! Серые одежды, серые дома, серые души. Все эти демократы сплошные ипохондрики! И неврастеники! Самоубийцы! Что ни день, то авиакатастрофа! Потому-то они и озабочены спасением своих душ, каждый день! Что ж тут удивительного?.. Там, в библиотеке, я предвижу своё возвращение. (Обращается к Фрэди, который всё ещё находится за кулисами.) С тобой, Фердинанд! Ты вернёшься, чтобы стать королём! (Входит Фрэди, на ходу повязывая галстук.)

Фрэди. Приведи мне, покуда, в порядок этот галстук. (Подставляет шею.) Не заставляй меня ждать, папа. Подпиши.

Король. Ну, а если не подпишу?

Фрэди (отстраняясь от него). Его Величество Случай посылает мне, прямо к порогу, жирного мотылька с позолоченными крылышками! И я должен сказать ему: «Грасиас, у короны моего отца есть применение и поважнее». (Галстук завязан. Он кивает в знак признательности.) Грасиас.

Король. Мотылёк. С позолоченными крылышками?..

Фрэди. Жан-Поль.

Король. Но почему «мотылёк»?

Фрэди. И ты не знаешь? Он же знаменитый гомосексуал. (Уходит.)

Король (кричит). Фердинанд!!!.. (Расхаживает по комнате.) Бон диа де бон диа! Только этого не хватало! Нет, нет, нет. (Кричит.) Фердинанд! Немедленно вернись!

Фрэди возвращается.

Фрэди. Привезли перчатки?

Король. Мне необходимо с тобой поговорить. Сядь.

Фрэди. Ну почему именно сейчас? Не волнуйся, беременность мне не грозит.

Король (вопит). Сядь!!! (Фрэди садится.) Твоя мать, была бы жива твоя мать!.. (Расхаживает по комнате. Внезапно восклицает.) Фердинанд!

Фрэди. Да, папа.

Король. Ты должен жениться.

Фрэди. Но ведь не на Жан-Поле, папа!..

Король. Ш-ш-ш-ш-ш-т!.. Шуточки оставьте при себе, мой юный господин! Ты должен жениться. Немедленно. Без оговорок. Я знаю: сделать выбор не просто, да и выбор-то невелик. И тебе хорошо знакомо моё отношение к королевским фамилиям. Мелкие душонки!.. Но забудем, забудем. Ты должен жениться. Я, с твоего позволения, в последнее время много думал о Паулине Штомпф-Шатау. Дочери этой обезьяны, торгующей своими предками в телепередачах. Но забудем, забудем. Её имя, слава Богу, ещё не стало объектом светских сплетен.

Фрэди. Скончалась. В расцвете сил. Пятнадцать лет тому назад. Скарлатина.

Король. Скарлатина? В наше-то время? Странно, странно. А была так молода. Видно, не судьба!.. Но ты должен жениться. Это ясно. Я надеюсь, ты помнишь Шарлотту, Шарлотту фон Гинденбург.

Фрэди. Папа! Шарлотта давным — давно постриглась в монашки! Однажды она внезапно поняла, что Гинденбурга вот уже шестьсот лет как нет и в помине.

Король. Так! Ай да пресса!.. Ничего не возможно узнать! Но ты должен жениться. Осталась ещё Господи, будь милостив Изабелла.

Фрэди. Нет. Я не могу. Совсем.

Король. Нет! Но почему?

Фрэди. Я готовлюсь стать отцом.

Король. Ты готовишься стать кем?

Фрэди. Отцом.

Король (расхаживая по комнате). Бон диа де бон диа. Как? Когда ты успел? Почему? Почему ты мне об этом ничего не сказал?..

Фрэди. Это случилось только сегодня.

Король. То есть как?

Фрэди. Я получил роль в фильме Жан-Поля.

Король. Отца?

Фрэди. Отца.

Король. Какого отца?

Фрэди. Моего отца.

Король. Твоего отца?.. Ты хочешь сказать.

Фрэди. Тебя.

Король. Меня?

Фрэди. Бонифация Виктора Феликса Гогеншвадена. В молодые годы!

Король. Ты это я в фильме?

Фрэди. Представь себе. Жан-Поль говорит, что я был рождён для этой роли. (Звенит звонок.) А! Наконец-то! Перчатки!.. (Уходит.)

Король (ему вслед, приглушённым голосом). Ты был рождён для этой роли. Ты был рождён, чтобы стать королём. Настоящим королём, а не повелителем призраков в жестяной короне с картонным скипетром наперевес. У меня нет больше сына.

Фрэди возвращается. На нём роскошная одежда, на голове цилиндр, в одной руке он держит трость, в другой руке сжимает некий предмет.

Фрэди (раскрывая руку). Видишь, папа? 'Браунинг тридцать восьмого калибра'. Скромный подарок Жан-Поля. (Рассматривает оружие.) «Мэс Омадж. Жан-Поль Крупник. Шестое июня». (Прячет пистолет в карман смокинга.) Заместо шпаги. (Слышен автомобильный сигнал.) Жан-Поль. (Берёт в руки контракт.) Подпиши, папа. Он просто свалился на нас с неба. И поверь мне, я не упущу этот шанс, даже если Жан-Поль изнасилует меня бесконечными дублями. (Направляется к выходу.) Ты не собираешься прогуляться сегодня вечером? Суббота. Железнодорожный вокзал.