Андрей Щепин - Спасибо, что ушла

Спасибо, что ушла

Андрей Щепин

И пусть разум направит вашу страсть в свое русло,

дабы не сгорела она бесследно,

но восстала, как феникс из пепла.

© Андрей Щепин, 2016

© Дарья Витошкина, дизайн обложки, 2016

Корректор Анастасия Окладникова

ISBN 978-5-4483-4331-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Камень весомо оттягивал ладонь. Самый обыкновенный, серый, выщербленный кусок породы притягивал сейчас все мое внимание. Только одно движение, взмах руки – и все окончится. Но отпустить его в этот конкретный момент – все равно, что лишиться чего-то сакрально важного.

Похоже, я придаю слишком большое значение этому символическому жесту, ну и пусть. Это все неслучайно. Или надуманно? Надо собраться, парень! Давай, брось его – и все. Сколько раз ты приходил на этот берег, хватал первый попавшийся булыжник и зависал. Почему? Зачем? Ну же. Раз, два, замах… И…

Раньше этот метод срабатывал безотказно. Хорошая такая разрядка – приходишь на берег, выплескиваешь всю злость, обиды, огорчения, всю желчь и ненависть. Визуально, физически ощущаешь, как камень впитывает весь твой негатив, все темное в твоей жизни – и безжалостно запускаешь все это скопище эмоционального мусора подальше в воду. Всегда работало. Становилось легче, до следующего раза.

Но в этот раз – сбой. Рука упорно не поднимается потопить очередной камень. Для расставания с этой обидой, похоже, время еще не пришло. Значит, положить его на место и идти. Домой? Не домой. Черт знает куда. Ты в этот раз не сумел отпустить. Выбросить. Вот и живи с этим, тряпка. Окей, гугл, где здесь ближайший бар?

Сейчас, спустя почти два года после тех катастрофически-переломных событий, я могу очень четко представить себя тогдашнего со стороны – взъерошенного и нерешительного, загнанного и усталого, в серой мятой одежде и слегка нетрезвого парня 29 лет, да еще и с дурацким камнем в руке. Парня самой среднестатистической внешности, с тошнотворно усредненной жизнью и проблемами. Допускаю даже, что тот, прежний, «я» был жутко похож на маньяка. И в иных обстоятельствах на этом же самом берегу делал бы замах камнем над головой двадцать первой бессознательной жертвы…

К счастью, мне не дано было стать маньяком – не те личностные качества, знаете ли. Да жертвой я мог бы назвать только себя – так что и бить стоило только себя самого. Тем более, было за что: за запущенное и безрадостное существование, за преданные мечты и самоненависть, разъедающую душу и мозги. Все, что меня связывает версией из недавнего прошлого, по большому счету – это общие прожитые годы и память.

Спустя десятилетия, когда маленький, но смышленый не по годам внук подбежит к креслу и вытянет меня из полуденной дремоты вопросом типа: «Деда, а расскажи, чего интересного случалось в твоей молодости?», я сразу бы вспомню одну очень сумасшедшую историю, которой точно никогда бы в жизни не стал грузить его юный мозг. Наверняка просто не поверит и сочтет старческими бреднями. А вот почему – судите сами. Итак, год назад…

Глава 1

Недоброе утро

Этот день не предвещал ничего. То есть совсем ничего. Впрочем, как и вся прошедшая неделя. Сколько прошло времени с того кошмарного разговора с бывшей? Уже несколько месяцев. Шесть, семь… Да как тут упомнишь. С ее уходом время неимоверно растянулось в тягучую восьмерку бесконечности, растворенную в тумане и сигаретном дыме. С битой посудой, пыльным бардаком в комнате и напрочь расколотым сознанием.

Благо, автопилот, поддерживающий внешнюю видимость активной жизни, все еще работал. Но все чаще сбоил, что начинало настораживать. Даже скорее тревожить, потому что без этого автопилота сейчас ну никак нельзя. Сразу раскусят неестественную радость и живость. Будут тыкать пальцем, крутиться вокруг, прихахатывая. Нет-нет. Маску ронять совершенно нельзя – хотя бы ради блага и спокойствия окружающих.

Коробка с ее вещами до сих пор пылится в углу прихожей. Наверное, поэтому я все реже решаюсь включать здесь свет – чтобы скрыть в темноте это картонное вместилище боли и тяжелых воспоминаний. Ее обещанию – «да, завтра заеду и заберу» – послезавтра, по примерным подсчетам, исполняется уже три месяца.

Думаю, надо прикупить еще коньяку и отметить эту скромную дату. Ну, чтобы, наконец, была хоть какая-то веская причина нажраться, кроме банального «я так хочу». Заодно будет повод помыть рюмки – хоть какое-то облегчение для перегруженной раковины. Опорожнить пару шотов без закуски в одиночестве за столом на полутемной кухне. И стремительно пьянеющим сознанием вновь удивиться, как долго еще жизнь будет лететь в тартарары.

В такие моменты я иногда представляю себя машинистом поезда. Еще вчера моя жизнь неслась вперед стремительным локомотивом, преодолевая сопротивление ветра и жизненных невзгод. Он был решителен и неудержим, когда чувствовал под колесами крепкую рельсовую колею.

В моей маленькой вселенной этот путь казался бесконечным. Как не может быть препятствий и ограничений в воображаемом прекрасном мире. Просто в определенный момент рельсы под твоим поездом жизни начинают ощущаться как нечто само собой разумеющееся. Становятся неотъемлемой частью жизненной дороги. А следом исчезает и должная осторожность в дальнейшей поездке. Здесь-то и кроется опасность: воображение подменяет собой реальное положение дел. Туман застилает обзор.

Теперь, случись где-то обрыв – ну, мост не достроили или просто ремонтные работы на путях – и все, катастрофа. А ты не в курсе, и несешься в никуда на всех парах, обдавая окрестности жизнерадостными паровозными гудками. И это в момент, когда предупреждающие знаки так и сыплются со всех сторон: семафоры бешено сигналят красным, регулировщики отчаянно машут флажками, пытаясь остановить твой стремительный ход.

Они пытаются тебя спасти: вот, впереди аварийный участок. Притормози, идиот! И тебе ведь, на самом деле, ничего не стоит остановиться, дождаться конца ремонта или даже помочь наладить рельсы. И спокойно двигаться дальше, всеми узлами ощущая собственную несокрушимость. Но ты не видишь сигналов – и крушение неизбежно происходит.

В какой-то момент случается встряска – ты проламываешь заградительную балку, ограждающую аварийный участок. Но остановиться уже нет ни сил, ни возможности. Не спасает рычаг экстренного торможения – и ты с чудовищным металлическим лязгом врезаешься в пустую насыпь, изламывая колесные пары, и грузно заваливаешься набок.

Таня была моей колеёй. Надежной, удобной и без резких поворотов. Вот только я и не предполагал, что этот маршрут мог быть конечным. Меня об этом оповещали какие-то знаки, но замечал ли их? Определенно нет. Просто ей молча надоела моя бесцельная езда туда-сюда.

Она не выдерживала той психологической нагрузки, что создавал мой «локомотив» своими поездками по ее рельсам-нервам. И радикальным сломом путей она четко дала понять – все, дружок, накатался. По-хорошему не понял, значит по-плохому: с болезненным крушением и многочисленными жертвами среди пассажиров – наших совместных воспоминаний и прожитых вместе дней.

Я знаю, что Таня со временем оправилась. Подлатала пути, нашла себе нового попутчика жизни и пустила его на дорогу своей жизни. Я же остался валяться под насыпью – покореженный и никому не нужный ржавый тепловоз.

Вновь поднимать на колеса такую бесполезную груду железа никому, кажется, не пришло в голову. Или на мой разбитый локомотив просто всем стало наплевать. Да и я сам из-за сломанного гудка уже не могу подать голос ремонтникам, что периодически снуют по путям. Да, кажется, и сейчас в ушах звенит этот последний, надрывный гудок уже обреченного паровоза за секунду до крушения…

А, нет же, снова будильник. Утро. Очередной чертов понедельник, в которые блаженные идиоты вкладывают какой-то сакральный смысл и потаенные желания что-то изменить в своей жизни. И никогда ничего в итоге не меняя, раз за разом корят себя за слабость и неспособность преодолеть собственную лень без магии чисел и дат. Бездарно прогуливая дни в ожидании очередного календарного начала – недели, месяца, года…

Я давно бросил эту дурацкую привычку, и уже не жду волшебства и чудес от понедельников, первых чисел месяца и года. Не давать себе обещаний измениться под конкретный срок – значит не загоняться в состояние страха и паники. Исполнение обещаний ведь не на шутку пугает. Не потому ли такие вещи обычно проговаривают про себя, без свидетелей – чтобы, не дай бог, кто-то потом припоминал это. Себя самого оправдать за бездействие, конечно, гораздо проще.