Вильям Шекспир - Двенадцатая ночь. Перевод Юрия Лифшица

Двенадцатая ночь

Перевод Юрия Лифшица

Вильям Шекспир

Переводчик Юрий Лифшиц

© Вильям Шекспир, 2017

© Юрий Лифшиц, перевод, 2017

ISBN 978-5-4483-2575-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Действующие лица

ОРСИНО, герцог иллирийский.

СЕБАСТЬЯН, брат Виолы.

АНТОНИО, капитан корабля, друг Себастьяна.

КАПИТАН корабля, друг Виолы.

ВАЛЕНТИН, КУРИО, придворные Орсино.

СЭР ТОБИ БЕЛЧ (ТОБИ), дядя Оливии.

СЭР ЭНДРЮ ЭГЬЮЧИК (ЭНДРЮ).

МАЛЬВОЛИО, дворецкий Оливии.

ФАБИАН, слуга Оливии.

ШУТ ФЕСТЕ (ФЕСТЕ).

ОЛИВИЯ, богатая графиня.

ВИОЛА, сестра Себастьяна.

МАРИЯ, служанка Оливии.

ПРИДВОРНЫЕ, СВЯЩЕННИК, МОРЯКИ, ОФИЦЕР, СТРАЖНИК, МУЗЫКАНТЫ и ДРУГИЕ СЛУГИ.

Место действия – столица Иллирии; берег моря.

Акт первый. Сцена первая

Дворец герцога Орсино.

Входят ОРСИНО, КУРИО, ПРИДВОРНЫЕ и МУЗЫКАНТЫ.

ОРСИНО. Гармонией питается любовь,Поэтому играйте, чтобы страсть,Наевшись до отвала, умерлаОт пресыщенья. Вот он, тот мотив,Те звуки, ниспадающие нежноМне прямо в душу, – точно теплый ветерФиалкам возвращает луговымУкраденный у них же аромат.Ну, хватит, надоело! А когда-тоЯ эту песню слушал без конца.О дух любви! Бодришь ты и пьянишь,И, словно океан, вбираешь все.Но мигом все меняется в тебе:И ценность подвергается уценке,И нечто превращается в ничто.Настолько чудны образы любви,Что лишь воображение чудесно. —Что, Курио, тебе?КУРИО. Вы на охотуСегодня собираетесь, милорд?ОРСИНО. Не знаю.КУРИО. Затравили бы оленя…ОРСИНО. Я сам затравлен – самому себеКажусь животным этим благородным.В тот дивный миг, когда глаза моиОливию увидели впервые,Целебным ядовитый воздух стал,А я – оленем. С той поры меняМечты мои, как бешеные псы,Немилосердно гонят.

Входит ВАЛЕНТИН.

Как дела?Что говорит она?ВАЛЕНТИН. Милорд, простите,Меня к ней не пустили, но служанкаОтветила мне так: лица графиниИ воздух не овеет до тех пор,Пока семь раз не сгинет летний зной.Удел ее: монашеский платокИ темные покои, где онаСолеными слезами истекая,Почившего оплакивает брата,Чей образ будет вечно молодымВ ее печальной памяти хранится.ОРСИНО. Какое сердце! Дивное созданье!Уж если брату отдает долги,То как она полюбит, если в нейВсе мысли посторонние сожжетЛюбовью золоченая стрела;А сердце, мозг и печень – три державы,Исполненные девичьих достоинств,Один король захватит. – Выйдем в сад,Где и меня, и мой любовный хмельЗаворожит цветочная постель.

(Уходят.)

Акт первый. Сцена вторая

Берег моря.

Входят ВИОЛА, КАПИТАН и МОРЯКИ.

ВИОЛА. Случайно не в Иллирию, друзья,Попали мы?КАПИТАН. В Иллирию, миледи.ВИОЛА. Здесь нечего мне делать, если братВ Элизиум ушел. Была ль возможностьИ у него спастись, мой капитан?КАПИТАН. У вас была возможность – вы спаслись…ВИОЛА. Мой бедный брат, он тоже выплыть мог.КАПИТАН. Конечно, мог. И я вас успокою.Когда, покинув тонущий корабль,Вы и остатки спасшейся командыЗабрались в шлюпку, я успел заметить,Что брат ваш не утратил хладнокровья,Призвал на помощь смелость и надежду,Себя к обломку мачты привязал,Что рядом оказался, и по морюПоплыл, как на дельфине Арион.Пока его я видеть мог, с волнамиСправлялся он.ВИОЛА. Вот золото тебеЗа сообщенье. То, что мы в живых,Дает мне право уповать на чудоИ весу придает твоим словам,Что брат мой тоже выжил. Эта местностьТебе знакома?КАПИТАН. Как еще, мадам!Неподалеку, в трех часах ходьбыРодился я и вырос тоже здесь.ВИОЛА. Кто правит краем?КАПИТАН. Герцог благородный,По имени и крови дворянин.ВИОЛА. Зовут его…КАПИТАН. Орсино.ВИОЛА. Как же! Помню.Отец мой часто говорил о нем.Он неженат как будто?КАПИТАН. Неженат;По крайней мере, так оно и было,Когда я пару месяцев назадОтсюда выехал. Однако людиЕще тогда судачили, что герцог —Им только бы о герцогах судачить! —Намерен завладеть рукой и сердцемОливии прекрасной.ВИОЛА. Кто такая?КАПИТАН. Графиня, благородная девица.Отец ее скончался год назад,А тут и брат, надежда и опораСвоей сестры, скоропостижно умер.По слухам, в память о любимом братеОна ни с кем, тем более с мужчиной,И видеться не хочет.ВИОЛА. Вот бы мнеНа службу к этой леди поступить,Но объявить о том, кто я такая,Не сразу, а как случай подвернется.КАПИТАН. Не стоит вам рассчитывать на это,Поскольку даже герцога онаК себе не подпускает.ВИОЛА. Капитан,Ты, кажется, надежный человек.И хоть порой природа наполняетСосуд прекрасный сущею отравой,Ты вроде на злодея не похож:Твой внешний вид к лицу твоим поступкам.Тебя озолочу я, если тыМеня не выдашь и поможешь мнеНаняться в услужение Орсино;Ну, и снабдишь одеждою такою,Чтобы для этой цели подходила.Допустим, евнух я, – ты подтвердишь.А что: я петь могу, могу игратьПочти на всем, что звуки издает —И герцог ничего не заподозрит.Итак, я – евнух. Ты же до порыМолчи как рыба, не ломай игры.КАПИТАН. Уже молчу. Но если на бедуИгру сломаю – в евнухи пойду.ВИОЛА. Отлично! Проводи меня.

(Уходят.)

Акт первый. Сцена третья

Дом графини Оливии.

Входят ТОБИ и МАРИЯ.

ТОБИ. Ну, у меня и племянница! Совершенно очумела. Сколько можно поминать своего умершего брата? Сама, того и гляди, окочурится с горя.

МАРИЯ. Зато вам, сэр Тоби, не мешало бы приходить домой засветло. Сколько можно шляться по ночам? Вашу, как вы говорите, племянницу и мою госпожу это просто бесит.

ТОБИ. Ну, и бес с ней, пусть бесится.

МАРИЯ. Неприлично что ни день являться домой в таком непотребном виде.

ТОБИ. Неприлично? Чепуха. Для кабака вид у меня как раз приличный: в такой одежде я могу употребить что угодно. И в таких сапогах. А кому это поперек горла, пусть повесится на собственных подвязках.

МАРИЯ. Когда-нибудь пьянки да гулянки встанут вам именно поперек горла. С какой стати вы ни свет ни заря приволокли в дом этого горе-кавалера? Болван болваном, а туда же: свататься к миледи. Она сама мне сказала.

ТОБИ. Кого ты имеешь в виду? Сэра Эндрю Эгьючика?

МАРИЯ. Кого ж еще!

ТОБИ. Это молодец, каких мало в Иллирии.

МАРИЯ. Молодец против овец.

ТОБИ. Ты это брось: у него три тысячи дукатов в год доходу.

МАРИЯ. Он свой доход просаживает с ходу. Редкостный олух и транжира.

ТОБИ. Вот ведь! несет явную чушь и не краснеет! Если хочешь знать, он играет на виола-да-гамбе, без остановки лопочет на трех-четырех языках одновременно; одним словом, природа одарила его на славу.

МАРИЯ. Обдурила! Славный дурак вышел, к тому же ерепенится сверх всякой меры. Если бы он, будучи отъявленным трусом, не усмирял в себе скандалиста, то, по словам знающих людей, давно бы уже мирно лежал в гробу.

ТОБИ. Дам руку на отсечение, что твои всезнайки – наглецы и подлецы. Никто не смеет так отзываться о нем.

МАРИЯ. Кое-кто добавляет, что вы с ним пьете в три горла с утра до ночи.

ТОБИ. А почему бы не выпить? Здоровье моей племянницы того стоит. Если я когда-нибудь перестану пить за нее, пусть у меня отсохнет глотка, а вино в Иллирии иссякнет. А все не пьющие за мою племянницу вплоть до коловращения мозгов, – трусы и сволочи. Стой, радость моя. Castiliano vulgo! Кажется, к нам пожаловал сэр Эндрю Эгьюпшик.

Входит ЭНДРЮ.

ЭНДРЮ. Привет, сэр Белч! Как дела, сэр Тоби?

ТОБИ. Никак, дорогой сэр Эндрю.

ЭНДРЮ. Бог с тобой, сварливая красотка.

МАРИЯ. И с вами, сэр.

ТОБИ. Никак зацепило, сэр Эндрю? Смотрите: зацепило!

ЭНДРЮ. Что это, сэр Тоби?

ТОБИ. Камеристка моей племянницы.

ЭНДРЮ. Мистрис Зацепило, давайте познакомимся получше.

МАРИЯ. Давайте, сэр. Правда, меня зовут Мэри.

ЭНДРЮ. Правда? Тогда, мистрис Мэри Зацепило…

ТОБИ. Все не так, рыцарь. «Зацепило», значит, «затянуло», «завлекло», «заворожило», «заморочило».

ЭНДРЮ. Я как-то не представлял ее себе в такой компании. «Зацепило», нечего сказать!

МАРИЯ. До скорого, джентльмены.

ТОБИ. Сэр Эндрю, чтоб тебе сроду не доставать своего клинка, если ты ее не удержишь.

ЭНДРЮ. Мистрис, чтоб мне сроду не доставать моего клинка, если я вас не удержу. Вы, что же, моя прекрасная леди, всех нас за дураков держите?