Бернард Шоу - Ученик дьявола Страница 10

Сержант (с инстинктивным уважением отчасти к черному сюртуку, отчасти к безупречному тону и поведению Ричарда.) Да пожалуй что нет, сэр. Разве только армейского капеллана. (Показывает наручники.) Прошу извинить, сэр, но служба…

Ричард. Все понятно, сержант. Я здесь не вижу ничего зазорного. Благодарю за вашу деликатность. (Протягивает руки.)

Сержант (оставляя его жест без внимания). Джентльмен джентльмена понимает, сэр. Не хотите ли сказать перед уходом словечко вашей хозяйке?

Ричард (улыбаясь). Ну, мы ведь еще увидимся до того, как… э-э… (Он хотел сказать: «До того, как меня повесят».)

Сержант (громко, с преувеличенной веселостью). Конечно, конечно. Даме не о чем беспокоиться. Но все-таки… (Понизив голос так, чтобы слышал только Ричард.) Другого случая не будет, сэр.

С минуту они многозначительно смотрят друг на друга. Потом Ричард шумно переводит дух и поворачивается к Джудит.

Ричард (отчетливо и с ударением). Моя дорогая…

Джудит поднимает к нему жалкое, бледное лицо и хочет ответить, но не может, хочет подойти ближе, но не решается выпустить из рук край стола, за который ухватилась, ища опоры.

Этот бравый джентльмен настолько любезен, что дает нам возможность проститься.

Сержант деликатно отходит к своим людям, охраняющим дверь.

Щадя тебя, он хотел скрыть истину, но лучше тебе знать все. Ты меня слушаешь?

Она утвердительно кивает головой.

Ты понимаешь, что я иду на смерть?

Она кивает головой в знак того, что понимает.

Помни, ты должна обязательно разыскать нашего друга, который только что был здесь. Ты понимаешь?

Она кивает головой.

Ты должна сделать так, чтобы опасность не коснулась его. Ни за что на свете не рассказывай ему о том, что меня ждет; а если он все-таки узнает, скажи, что он не может меня спасти: они повесят его, но не помилуют и меня. И скажи ему, что я верен своей религии, как он верен своей, и что он может положиться на меня до конца. (Поворачивается и хочет идти, но встречает взгляд сержанта, в котором как будто мелькнуло подозрение. Секунду он соображает, потом поворачивается снова к Джудит, и тень проказливой улыбки появляется на его сосредоточенном, серьезном лице.) А теперь, моя радость, боюсь, сержант не поверит, что ты в самом деле добрая и любящая жена, если ты не поцелуешь меня на прощанье. (Подходит ближе к ней и раскрывает объятия. Она отпускает стол и почти валится к Ричарду на грудь.)

Джудит (слова душат ее). Я должна… это убийство…

Ричард. Нет, только поцелуй. (Тихо, ей.) Ради него…

Джудит. Я не могу. Вы…

Ричард (прижимает ее к себе в порыве жалости к ее мучениям). Бедная девочка!

Джудит с внезапной решимостью обхватывает его руками, целует и, выскользнув из его объятий, падает на пол в глубоком обмороке, как будто поцелуй убил ее.

Ричард (торопливо подходит к сержанту). Идем, сержант, скорей, пока она не очнулась. Давайте наручники. (Протягивает руки.)

Сержант (пряча наручники в карман). Не нужно, сэр, я вам доверяю. Вы настоящий человек. Вам бы солдатом быть, сэр. В середину, прошу вас.

Солдаты становятся один впереди, другой позади Ричарда. Сержант распахивает дверь.

Ричард (оглядываясь в последний раз). Прощай, жена! Прощай, родной дом! Приглушим барабаны и – вперед!

Сержант делает головному знак трогаться. Все четверо гуськом быстро выходят из комнаты.

Когда Андерсон возвращается от миссис Даджен, он, к удивлению своему, находит комнату как будто пустой и погруженной почти в полную темноту, если не считать отсветов от очага, – одна свеча догорела, а другая вот-вот догорит.

Андерсон. Что же это такое?… (Зовет.) Джудит, Джудит! (Прислушивается – ответа нет.) Гм! (Идет к шкафу, достает из ящика свечу, зажигает ее от едва теплящегося огонька той, что стоит на столе, и при свете ее с удивлением оглядывает нетронутую еду. Потом вставляет свечу в подсвечник, снимает шляпу и озадаченно почесывает затылок. Этот жест заставляет его нагнуть голову, и тут он замечает Джудит – с закрытыми глазами, неподвижно распростертую на полу. Он бросается к ней, становится на колени, приподнимает ей голову.) Джудит!

Джудит (просыпаясь; обморок ее перешел в сон. как следствие усталости после перенесенного волнения). Да? Ты звал? Что случилось?

Андерсон. Я только что вошел и вижу – ты лежишь на полу, свечи догорели, чай в чашках совсем холодный… Что здесь произошло?

Джудит (мысли ее еще блуждают). Не знаю. Я что, спала? Вероятно… (Растерянно умолкает.)

Андерсон (со стоном). Да простит мне бог, что я оставил тебя одну с этим негодяем.

Джудит сразу все вспоминает. С жалобным криком она хватается за мужа и вместе с ним встает на ноги.

(Ласково обнимает ее.) Бедная моя голубка!

Джудит (в исступлении прижимаясь к. нему). Что мне делать! О боже мой, что мне делать!

Андерсон. Ничего, успокойся, моя дорогая, моя любимая. Это я виноват. Успокойся, теперь тебе нечего бояться… и ты ведь невредима, правда? (Отпускает ее, чтобы посмотреть, в силах ли она стоять без поддержки.) Ну вот, ну вот, все хорошо. Только бы ты была невредима, остальное все неважно.

Джудит. Да, да, да! Я невредима.

Андерсон. Хвала господу! Ну, а теперь успокойся. (Подводит ее к креслу с резной спинкой, усаживает и сам садится рядом.) Сядь, отдохни, ты мне все завтра расскажешь (видя ее отчаяние и неправильно истолковывая его) или не расскажешь совсем, если это тебе тяжело. Ну, ну! (Весело.) Я вот тебе свежего чаю заварю, это тебя сразу подкрепит. (Идет к столу и выливает чай из чайника в полоскательницу.)

Джудит (напряженным, неестественным голосом). Тони!

Андерсон. Что, дорогая?

Джудит. Ты не думаешь, что это все нам только снится?

Андерсон (оглядывается на нее с тревогой, но продолжает весело и сосредоточенно хлопотать над чайником). Может быть, голубка, может быть. Но пусть уж тогда тебе заодно приснится чашка чаю.

Джудит. Перестань, перестань шутить. Ты не знаешь… (Закрывает лицо судорожно сцепленными руками.)

Андерсон (выдержка изменяет ему, он оставляет чайник и подходит к ней). Дорогая моя, что случилось? Я не могу больше, ты должна мне сказать. Это все моя вина; безумие было довериться ему.

Джудит. Нет, не говори так. Ты не должен так говорить. Он… нет, нет! Не могу! Тони, не говори со мной. Возьми мою руку, обе возьми.

Он берет ее руки недоумевая.

Заставь меня думать о тебе, а не о нем. Опасность грозит, страшная опасность. Она грозит тебе, а я не могу заставить себя думать об этом, не могу, не могу! У меня все время он на уме. Его надо спасти… Нет, это тебя надо спасти… Тебя, тебя, тебя. (Вскакивает, как будто намереваясь что-то делать, куда-то идти.) О господи, помоги мне!

Андерсон (не поднимаясь с места, мягко, но решительно удерживает ее руки в своих). Спокойней, спокойней, голубка… Ты точно не в себе.

Джудит. Может быть… Что мне делать? Что мне делать? (Вырывая у него руки.) Я должна спасти его. (Бросается к двери.)

Андерсон, увидя это, поспешно встает. Но дверь в эту минуту стремительно распахивается и в комнату, задыхаясь, вбегает Эсси. Это неожиданное появление настолько неприятно Джудит, что сразу приводит ее в себя.

(Резко и неприветливо она спрашивает.) Что тебе нужно?

Эсси. Мне сказали, чтоб я шла к вам.

Андерсон. Кто сказал?

Эсси (вытаращив на него глаза, как будто его присутствие кажется ей удивительным). Вы тут?

Джудит. Разумеется. Что еще за глупости!

Андерсон. Не надо так сурово, дорогая моя. Ты ее испугаешь. (Становясь между ними.) Поди сюда, Эсси.

Эсси подходит к нему.

Кто тебя прислал?

Эсси. Дик. Он мне это передал через солдата. Чтоб я сейчас же шла сюда и делала то, что велит миссис Андерсон.

Андерсон (осененный догадкой). Солдат? О, теперь я все понял. Они арестовали Ричарда.

Джудит заламывает руки в отчаянии.

Эсси. Нет. Я спрашивала солдата. Никто Дика не трогал. Но солдат сказал, что взяли вас.