Гарольд Пинтер - Теплица Страница 14

Каттс: Это- подарок. Кого я тебе напоминаю?

Рут: Где ты это нашла?

Каттс: Это подарок моей подруги. Тебе нравится? Она мне только что её подарила. Я пила с ней чай сегодня после обеда. Она только что стала матерью… она ей больше не нужна. Она настояла, чтобы я её взяла. Она восхитительная… и у неё хороший малыш, крепкий такой. Я ей сказала: теперь, когда мы друзья, я не могу продолжать вас называть 6459-й, не так ли? Как вас зовут? И ты представляешь, она не хотела мне сказать! Ну- ка, как вас зовёт ваш возлюбленный? Спросила я, он наверняка вас называет ласковым именем в интимные моменты, а? Она покраснела до корней волос. Да, мне было бы интересно это знать…Как он её зовёт в интимные моменты? (Пауза.) Она такая милая…она мне сказала, что ребёнок зовет папу. Знаешь, всем детям нужен папа. О, Арчи, не мог бы ребёнок видеть своего папу, только одну минутку, только чтобы поздороваться?

Рут, спокойно: Нет. Папа останется там где он есть.

Каттс: Где он?

Рут, вставая: Ты должна быть на дежурстве, нет?

Каттс: О, сегодня Рождество, я закончила пораньше.

Рут: Ты на дежурстве сегодня ночью!

Каттс: Ты не рад меня видеть!

Пауза. Рут вздыхает, потом поворачивает к ней взгляд.

Рут: Ты… (Он садится около неё на диван.) Ты… Счастлива?

Каттс: Счастлива? Конечно.

Рут: Ты… Ты счастлива со мной?

Каттс: Конечно я счастлива. С тобой. Когда ты не говоришь глупостей.

Рут: Ты правда счастлива со мной?

Каттс: Только не тогда, когда ты меня прогоняешь на холод в одной ночной рубашечке.

Рут, беря её за руку: Не уходи.

Он гладит её по руке. Она с опаской смотрит на него.

Каттс: Знаешь, я иногда думаю, что я недостаточно женственна для тебя.

Рут: Ты достаточно женственная.

Каттс: Может быть, если бы я была более женственной, ты бы не прогонял меня на холод.

Рут: Я не хочу, чтобы ты уходила. Я хочу, чтобы ты осталась.

Каттс: Или, может быть… может быть, потому что ты не считаешь себя достаточно мужественным.

Рут: Я? Что тебе ещё надо!

Каттс: Нет, ты вероятно, не достаточно мужественный.

Рут: Не говори, что ты хотела бы, чтобы я был ещё более мужественным! Хотела бы?

Каттс:твёрдым голосом: Речь не о том что бы я хотела. Речь о том, что ты думаешь. О том, что ты думаешь на самом деле, что ты чувствуешь в глубине. Речь о том, что ты хочешь, о том, что ты есть на самом деле, ты, Арчи… Разве ты не понимаешь? Видишь, если вдруг ты боишься, что ты недостаточно мужественный… или скорее, если ты боишься, что я недостаточно женственная по натуре и что ты по натуре слишком женственный, значит, между нами никогда не сладится!

Рут: Спокойно, секундочку, я никогда не говорил…

Каттс, пылко: Если бы я тебя так не любила, это было бы неважно. Ты помнишь первый раз, когда мы встретились? На пляже? Ночью? Все эти люди? И этот огромный костёр? И эти волны? И брызги? И туман? И луна? И все другие, кто танцевал, прыгал и хохотал? И ты… прямой, молчаливый, глаза, направленные на замок из песка, в своих плавках, таких белых…Сзади тебя была луна, впреди тоже, вокруг тебя, ты купался в ней, она тебя пронизывала, ты был прозрачным, полупрозрачным, маяком. Я была ошеломлённой, оцепеневшей. Вода омывала мои ноги. Я не могла пошевельнуться. Я была одеревенелой. Незыблемой. Наши взгляды встретились. Любовь с первого взгляда. Я выдержала твой взгляд. И в твоих глазах я прочитала желание, желание без стыда. Грубое желание, властное. Зверское, безжалостное, без угрызений совести. Я стояла загипнотизированная. Парализованная. Застывшая. Как паук, застрявший в паутине.

Рут встаёт, подходит к столу, и достаёт микрофон.

Рут, в микрофон: Дамы и господа пациенты, дамы и господа члены персонала… Всем счастливого Рождества и наилучшие пожелания счастья и процветания в новом году. От имени всего руководящего состава я желаю всему вспомогательному персоналу счастливого Нового года и счастливого Рождества. Пациентам я хотел бы сказать, что я думаю персонально о каждом из вас, помню о каждой из вас и каждом из вас, и передаю вам от всего моего сердца мои поздравления и мои наилучшие пожелания от имени руководящего состава, от имени вспомогательного персонала и от моего собственного имени…и, разумеется, от имени Министерства, которое, я знаю это, очень хочет присоединиться к этим пожеланиям в новом году. Я желаю вам здоровья, счастья и процветания.

Пауза.

Конечно, у нас были маленькие трудности в течение всего этого завершающегося года, наши небольшие перебои, наши небольшие огорчения как и небольшие радости…, но, благодаря нашей совместной работе, благодаря усилиям всех и каждого, какими бы скромными они не были, какими бы безвестными не были задачи, да, работая, живя, принимаясь за дело как члены одной большой семьи, мы будем противостоять с отвагой.

Пауза.

Очень скоро мы попрощаемся с уходящим годом и поприветствуем рождение Нового года, я истинно вам говорю, пристально смотря на уходящее время, мы сохраним из истекшего года… вещи… которые нас поведут, в новом году, который откроет перед нами, и мы будем противостоять.

Пауза.

Среди вас, по моему мнению, собравшихся перед громкоговорителем в эту рождественскую ночь, некоторые спрашивают себя иногда, если небольшие ежедневные страдания, если небольшие ежедневные разочарования, если испытания и неприятности, которые нас без конца обуревают, будут когда-нибудь, в конце концов, обоснованы. Тем я скажу только одно простое слово. Верьте.

Пауза.

Да, друзья мои, если бы случайно меня попросили вам сказать что-то специальное по случаю Рождества, я думаю, это было бы: Верьте.

Пауза.

Помните, что вы не одни, что мы все здесь, в этом доме, нашем доме, связаны крепкими узами друг с другом, дирекция с высшими кадрами, высшие кадры с вспомогательным персоналом, вспомогательный персонал с пациентами, пациенты с дирекцией. Никогда не забывайте этого, вы, те, кто объединились у камина с вашими дорогими родственниками, которые съехались со всех сторон нашей страны, чтобы побыть с вами в этот праздничный день… и будьте счастливы.

Он отключает микрофон и садится. Свет постепенно гаснет.

Темнота

Слабый свет на лестнице и на авансцене. Слышно скрежет замочных скважин, которые открывают. Звук цепей. Раздаётся эхо от грохота тяжёло открываемых металлических дверей. Неожиданно появляются лучи света там и сям по мере того, как открываются двери спален и коридоров.

Шопот, смех и сдавленные крики пациентов всё больше и больше усиливаются. Грохот засовов и дверей постепенно усиливается. Пучки света пархают от одного места к другому всё быстрее и быстрее. Грохот достигает своего параксизма и, неожиданно, стихает.

Темнота

Свет постепенно нарастает в кабинете Лобба. Входит Гиббс и Лобб поднимается ему навстречу.

Лобб: А, входите, Гиббс. Как дела? (Пожимают руки.) Поездка прошла хорошо?

Гиббс: Совсем неплохо, большое спасибо, господин.

Лобб: Садитесь. (Оба садятся.) Сигарету?

Гиббс: Нет, спасибо, господин.

Лобб: Надеюсь, я вас не заставил долго ждать?

Гиббс: О, нет, господин, совсем нет.

Лобб: Мой секретарь болеет, сильнейший грипп. Поэтому всё немного в беспорядке. Какая там погода?

Гиббс: Скорее прохладная, господин.

Лобб: Здесь от средней до удовлетворительной, что нормально для этого времени года. Но эта погода обманчива. Смотрите, мой секретарь, крепкий как скала, сильный как бык и он свалился в этот уик-энд.

Гиббс: Да, она очень очень… обманчива.

Лобб: Чудовищно. А вы, как вы?

Гиббс: О, я в полной форме, господин, спасибо.

Лобб: Да, вы выглядите в форме. В отличной форме. Вы носите майку, не так ли?

Гиббс: Да, господин.

Лобб: Вот, сразу видно! Это простая логика. Возьмите моего секретаря, несмотря на то, что он здоров как бык, всю жизнь он отказывался носить майку. Далеко ходить не надо! (Пауза.) Короче… Я очень рад, что вы приехали, Гиббс.