Фридрих Шиллер - Смерть Валленштейна Страница 18

Илло

Скорее же! Не дай остыть их пылу.Нам и драгуны Бутлера верны,Нас большинство, мы их легко осилимИ в Пильзене покончим с мятежом.

Валленштейн

Здесь будет поле битвы? БушеватьС глазами, кровью налитыми, станетРаздор братоубийственный? НеужтоМы ярости, глухой ко всем призывам,Вдруг предоставим право все решить?Здесь можно драться только в рукопашной, —Не выхватить клинка! Вся власть вождяБессильна против разъяренных фурий.А все ж, да будет так! Я долго думал, —Но вот настал кровавый час развязки!

(Повернувшись лицом к Максу.)

Что ж, ты готов померяться со мною?Ты волен уходить. Будь мне врагом.Веди их в бой. Ведь ты постиг искусствоВести войну, ты у меня учился,С таким и мне не стыдно воевать.Ты лучшего едва ль дождешься дняСо мною за науку расплатиться.

Графиня

(Максу)

Вот до чего дошло! Как! Вы решитесь?

Макс

Я клятву дал, что выведу отсюдаДоверенные мне полки… От словаНе отступлюсь, хотя б грозила смерть.А большего не требует мой долг.Ты враг, но мне твое чело священно,Я на тебя меча не подниму.

Раздаются два выстрела. Илло и Терцки бросаются к окну.

Валленштейн

Что там еще?

Терцки

Упал он.[33]

Валленштейн

Кто?

Илло

Стреляли тифенбахцы…

Валленштейн

По ком?

Илло

Ты Ноймана послал сейчас…По нем.

Валленштейн

(гневно)

Проклятье! Ну, тогда я сам…

(Хочет выйти.)

Терцки

Чтоб жертвой стать их ярости слепой?

Герцогиня и графиня

Нет, ради бога!

Илло

Только не теперь!

Графиня

Остановите!

Валленштейн

Прочь!

Макс

Пока солдатыРазъярены кровавою расправой,Повремени, — раскаянье придет…

Валленштейн

Прочь от меня! Я слишком долго медлил.Отважились они на преступленьеЛишь потому, что не был я пред ними.Они должны лицо мое увидеть…Меня услышать… Это ль не моиВойска? Не я ль их грозный полководец?Да разве им забыть мое лицо?Я солнце их в кровавой мгле сражений!Я безоружным выйду на балконК бунтовщикам и обуздаю их.Мятежные умы направлю яВ привычное русло повиновенья.

(Уходит, сопровождаемый Илло, Бутлером и Терцки.)

Явление двадцать первое

Графиня. Герцогиня. Макс и Тэкла.

Графиня

(герцогине)

Его увидят… Есть еще надежда!

Герцогиня

Надежда? Нет ее.

Макс

(он стоял, в течение последнего явления, в стороне, с выражением внутренней борьбы)

Стерпеть нет сил.Я к вам пришел с решимостью в душеИ с твердой верой в правоту свою,Но почему я чувствую себяПроклятия, презрения достойным,Бесчеловечным, ненавистным всем,Кого люблю, кто дорог мне, кто страждетСтоль тяжко, без вины, кому я мог быЕдиным словом счастье даровать?..О, что за распря в сердце возмущенномИ мрак в душе! Как верный путь найти?Ты правду мне сказал, отец, что слишкомСамоуверен был я, — вот теперьКолеблюсь я, не знаю, где мой долг.

Графиня

Не знаете? Вам сердце не подскажет?Так я скажу! Отец ваш совершилИзмену вопиющую, на другаОн посягнул и опозорил нас.Вы сын его: нетрудно догадаться,Как поступить сейчас вам надлежит;Явить вам надо верности пример,Чтоб гнусное исправить злодеяньеИ чтобы имя ПикколоминиПозору и проклятью на векаНе обрекли потомки Валленштейна.

Макс

Где правды зов, чтоб следовать за ним?Желаньям и страстям подвластны мы.О, если б с неба ангел мог слететьИ зачерпнуть рукою непорочнойНам правду из хрустального ключа!

(Взглянув на Тэклу.)

Как мог я думать о другом? ИногоЖдать ангела?

(Подходит к ней и обнимает ее.)

О нет, на это сердце,Непогрешимо-чуткое, святое,И на твою любовь я положусь;Безвинному твоя поддержка — счастье,Виновный же тобой отвергнут будет.Но будешь ты меня любить, когдаОстанусь с вами? Если да, — я ваш.

Графиня

(многозначительно, Тэкле)

Подумай…

Макс

(перебивает ее)

Нет, не думая, скажи мне,Что чувствуешь.

Графиня

Подумай об отце!..

Макс

(перебивает ее)

Не отвечай, как Валленштейна дочь,Которая обдумывает трезво,Принять ли ей корону, отвечайКак нежно мной любимая, тревожасьЗа друга и за тысячу героев,Которым он высокий даст пример.Забыть ли мне мой долг, мою присягу?Метнуть ли в лагерь моего отцаУбийственный снаряд? Ведь, покидаяОрудие, он существом живымСтановится, в нем обитает дух,Богини мщенья им овладевают,Эринии кровавые, и гонятПо самому коварному пути.

Тэкла

Мой Макс…

Макс

(перебивает ее)

О Тэкла, не спеши с ответом!Я знаю, благороднейшее сердцеТебе подскажет самый тяжкий долг.Пусть победит простая человечность,Да будет в ней величие твое!Подумай, чем я герцогу обязанИ чем ему отец мой отплатил.Ведь преданность друзей, ведь проявленьяПризнательности, чистой и свободной —Святой закон души! Природа мститЖестоко нарушителю его.Все это взвесь и сердцу своемуДай вынести свободно приговор.

Тэкла

Тобой давно он вынесен, — так действуйПо первому движению души…

Графиня

Несчастная!

Тэкла

Как может быть ошибкойТо, что тебе подсказывает сердце,Столь чистое? Ступай исполни долг!А я тебя любить не перестану.Каким бы твой ни оказался выбор,Ты неизменно будешь благороденВ своих поступках… Верю, не смутитРаскаянье покой души твоей.

Макс

Как мне уйти, как мне тебя покинуть!

Тэкла

Ты верен мне, когда себе ты верен.Нас разлучит судьба, но сердцем мы едины.Смертельная вражда из рода в родДва наших дома впредь разъединит,Но мы с тобою, друг мой, чужды им…Спеши! Спеши исполнить долг! Ступай!От горестного дела отстранись!Проклятье неба на челе у нас,Мы гибели обречены. МеняВина отца в круговорот затянет.Но не печалься, Макс, — моя судьбаРешится скоро…

Макс обнимает ее, потрясенный. За сценой раздается громкий, дикий, протяжный крик: «Vivat Ferdinandus!», сопровождаемый военной музыкой. Макс и Тэкла замирают в продолжительном объятии.